утра до старого лагеря сбегать! — негодовал Шурик. — А ты в библиотеке провел полдня! Куда мы теперь пойдем?

— Вот дался-то тебе этот заброшенный корпус! — отстаивал свою честь Электроник. — Что у нас, если покопаться, обновленных резисторов не найдется?

— Да не найдется, я уже сто раз все перекопал! А еще шестеренки кончаются! Как червячную передачу, если что, регулировать будем?

— Сань, ну ты сам же понимаешь, что старый лагерь — это на совсем уж крайний случай, — неожиданно веско заявил Сыроежкин, поучительно поднимая палец. — Вот увидишь — пошли бы, нам влетело. Давай еще раз проведем ревизию у нас в клубе, к Анне Петровне, если что, наведаемся, и только потом, если надо будет, — сбегаем.

— Да я бы и один мог сбегать, если тебе настолько начхать!

— Ага, пущу я тебя одного, ищи тебя потом в чистом поле…

Кибернетики так отчаянно переругивались, что не замечали никого и ничего вокруг. Даже мимо нас прошли, не одарив и толикой внимания. Пожав плечами, мы с Дэнчиком пошли следом.

Взяв полагающиеся кекс с соком, подсели к кибернетикам. Полемику они уже прекратили и теперь сидели надутые, картинно отвернувшись друг от друга.

— Чего хмурые, господа? — спросил я.

— Мой коллега совершенно не готов совершать подвиги ради науки, — пожаловался Шурик. — Зато, как выяснилось, ради дам он всегда готов!

Кудрявый в ответ лишь сострил рожицу. А мне стоило усилий не пошутить про «не дам».

— Стремление нравиться дамам в том числе способствует самосовершенствованию, — усмехнулся я. — Спорим, Серега уже всего Ильфа и Петрова выучил?

— Да дались вот сейчас кому Ильф с Петровым, — фыркнул Шурик. — У нас важнейшее открытие выгорает. А на него уже даже аргумент в виде Витьки Громова не действует!

— Все на меня действует! — не выдержал Электроник. — Просто, Сань, ну пойми меня тоже правильно, это у тебя с Лидой твоей уже все давно сладко-гладко, а у меня это, ну, первые отношения…

Старший кибернетик беспомощно закатил глаза и остервенело вгрызся в кекс.

— То есть, тебя можно поздравить, с библиотекаршей все чики-пуки? — хитро спросил Дэнчик.

— А то! — оживился Электроник. — У нас, оказывается, так много общего, я даже и подумать не мог! Мы после танцев пошли в библиотеку, там взобрались на крышу и сидели, болтали обо всем на свете!

— Какие милости, — вздохнул я, немного скривившись.

— Это, Макс… — смущенно обратился ко мне кибернетик. — Спасибо, кстати, за твои советы, я без них бы еще долго на месте топтался. С меня причитается, это я тебе по-мужски сейчас заявляю.

— Поверь, он наверняка сейчас сам в шоке, что они сработали, — вставил мой друг с легкой издевательской улыбкой.

— Тишину в зале соблюдаем, пожалуйста, — отозвался я, допивая остатки сока.

Подождав, пока Дэнчик неторопливо умнет свою порцию, мы уже было направились к выходу, посидеть на лавочке, да подождать остальных культурных деятелей лагеря, но Панамка заметила нас раньше и быстренько перекрыла нам пути к любому тактическому отступлению:

— Мартынов! Где твоя форма, стесняюсь спросить? Как тебя не увижу — ты в спортивном щеголяешь!

— Так это, Ольга Дмитриевна, я же на тренировке был, — ответил тот. — Сразу оттуда на полдник. Не успел.

— Не успел он, — пробубнила вожатая. — А мне потом за вас, шалопаев, перед начальством отчитываться, почему у меня пионеры форму одежды нарушают! Никаких нервов на вас не напасешься. Эх, говорила мне мама, иди, Оля, в математический, далась тебе эта педагогика…

— Циферки любите? — спросил я.

— Золотая медаль на Олимпиаде по математике, — вздохнула Ольга. — Ладно, не суть. У вас какие планы?

— Репетиция сейчас, — отвечаю.

— Точно, — цокнула языком вожатая. — А то я обход территории решила сделать, увидела, что пара досок на сцене подгнила, хотела вас отправить заменить… Ладно, Сухова с Полено озадачу.

— Кого? — хором переспросили мы с Дэнчиком.

— Ну, Федю Сухова и Толика Полено, — пояснила вожатая. — Ладно, идите на свою репетицию.

Я, конечно, уже перестал удивляться хоть чему-то, но… Толик Полено… Идеально.

Не успел я выйти из столовой, как меня кто-то наотмашь огрел по спине. Сдавленно ойкнув, я обернулся в сторону хулиганья и увидел счастливую Аленку.

— Добрейшего вечерочка, — улыбнулась девушка.

— Рад тебя видеть, — кивнул я. — А этот акт членовредительства был обязателен?

— А что, девушке уже и похулиганить нельзя? — синие глаза Алены озорно смотрели прямо на меня с некоторым вызовом.

— Да можно, конечно, но в следующий раз я этого так не оставлю и защекочу тебя до смерти, — бросил я последнее китайское.

— Значит, Макс, жди очередного пинка, — рассмеялась Алена.

Мы обнялись и уже втроем стали дожидаться остальных. Аленка откуда-то выудила непонятную цилиндрическую коробочку, которая на поверку оказалась мыльными пузырями, которые девушка тут же начала безмятежно пускать по всей округе. Оставалось лишь отмахиваться от этих злодеев, которые так и норовили залететь в нос.

— Хотел бы я так сейчас с мыльными пузырями побегать, — мечтательно произнес Дэнчик, лопая пальцем очередной пролетающий мимо шарик.

— Что мешает? — спросила Алена.

— Не солидно, — протянул тот.

Девушка несогласно фыркнула, продолжая запускать пузыри в воздух, которые на солнце переливались всеми цветами радуги. Зрелище действительно было очень красивым. Даже вскоре подошедшая к нам Женя уставилась на них с какой-то непонятной грустью в глазах.

— Флакончик мыльных пузырей — больших чудес кувшин! В нем пена радужных морей и добрый мыльный джинн, — тихо пропела библиотекарша.

— И даже нам, сухим, как старый книжный лист, не чуждо ничего человеческого, — ткнул я ее под бок.

Женя сначала недовольно на меня посмотрела, но потом едва заметно улыбнулась.

— Мне, кстати, умник, с тобой нужно поговорить будет, — сообщила она. — Не сейчас, потом. В библиотеке, перед репетицией.

— Как скажешь, — кивнул я. — Это же ведь не предлог, чтобы тайком огреть меня мешком с мукой?

Женя хмыкнула, но отвечать ничего не стала. Ладно, вряд ли она планирует мое убийство. Я ведь ей такого мужика подогнал. Статного, видного.

— Если тебя кто-то и огреет вскоре мешком, то это буду я, — раздался из-за спины голос Двачевской.

— Алисонька, ну чего ты так жестоко? — донеслось следом возмущенное щебетанье Мику. — Максимушка хороший!

— Так я, вроде, и не спорю. Но огреть мешком — идея очень заманчивая.

Я повернулся в сторону гитаристок и с максимально грозным видом уставился на рыжую. Не помогло — янтарные глаза Алисы как сверкали насмешливо, так и продолжали.

— Ну, допустим, испугалась, — улыбнулась девушка.

Мику захихикала, одарив меня такой же сногсшибательной улыбкой. Ну и как тут можно злиться, когда тебе искренне улыбаются две такие прекрасные девушки?

— Ладно, есть еще, кто хочет огреть меня мешком? Дэн, ты не в счет, — отрезал я, когда увидел, как