— Я имела в виду верность, — пояснила я, останавливаяего, потому что нашла комнату Трента. Из-за двери доносился гул голосов и Эдденпосуровел лицом, когда увидел, как я смотрю на дверь. Присутствие этой личностимне тоже было желательно, потому что Квена одного мало.

— Нет, — сказал Эдден, явно поняв, зачем яостановилась, потом прижался спиной к стене, пропуская вервольфов, Ала, Квена иПискари, прошедших перед нами в молчаливом ожидании. Четко постукивали каблукимиссис Саронг, Ал весело улыбнулся мне поверх своих темных очков. Квен молчал,но плечи у него напряглись под тканью дорогого фрака. С ними был Дженкс, и якивнула ему, когда он влетел в комнату, чтобы быть моими ушами.

Стриж и Айви шли вместе с Пискари, и у меня сердце защемилооттого, что когда я попыталась поймать взгляд Айви, она просто не реагировала.Она была бледна и отрешена, идеальной красоты лицо пусто и красиво, фигура втщательно отделанном платье — изящна. Больно было видеть ее такой, и у меня вголове зазвенел ее голос — воспоминание о той ночи, когда она просила менязакрыть ее от солнца после того, как Пискари изнасиловал ее в смысле тела и всмысле крови, и она уже думала, что мертва. Я заставила себя отодвинуться исдержать порыв встряхнуть ее как следует. Пискари улыбнулся самодовольно привиде моих переживаний, держа руку на талии у Айви и направляя ее вперед.

Я смотрела им вслед, пока они не свернули за угол. Ну как ямогу ничего не делать? Как я могу стоять и смотреть и ничего, ничего непытаться сделать? Она моя подруга — черт побери, больше чем подруга.

Тут я почувствовала, что у меня лицо похолодело.

Кистей и Айви предлагали мне один и тот же шанс обрестивосторги крови, и предложение Кистена было в таком пакете, который не вызывал уменя протеста в силу воспитания, но я ему отказала. И не раз отказала. И приэтом искала себе на голову беды, пытаясь бороться и с моими предвзятымимнениями о самой себе, и с риском смерти, чтобы те же восторги найти с Айви.Почему так?

Я закрыла глаза, отключившись от мира, загоняя эту мысльпоглубже. Я хотела с Айви чего-то долговременного. Да, этой весной я как-тосмирилась с мыслью, будто в церковь я переехала в неосознанной надежде на то,что Айви меня укусит. Да, до того я ее отшивала несколько раз от страха, нобольше я не в состоянии этого делать — если эпизод в фургоне весной хоть что-тозначит. Я не стала извиняться за свое желание найти с ней баланс на крови. Нотолько сейчас я поняла, что это значит. Я говорила о преданности на всю жизнь.И возможное отсутствие секса никак не снижало ни важности этих отношений, ни ихдолгосрочности.

— И думать забудь, Рэйчел, — заявил Эдден, и яуставилась на него в ужасе, пока до меня дошло, что говорит он про присутствиеТрента, а не про возможность моих отношений с Айви. Узы крови и дружбы. А чтоэтой связи не будут предшествовать

вторичные, более традиционные отношения с мужчиной — сКистом? — только добавляло страху.

Эдден недоуменно склонил голову набок при виде моегооторопелого лица, и я отвела взгляд, чувствуя головокружение. Блин, ну почему явсегда выбираю самое удачное время для таких размышлений?

— Мне нужно, чтобы был Трент, — сказала я, прижимаяфокус к животу. — Если он не увидит, что я отдаю эту штуку Пискари, то всезря.

Эдден покривился, отчего усы у него встопорщились:

— Квен ему скажет.

Дверь в допросную, где сидел Трент, открылась, обрывая нашспор. Выходящий сотрудник ФВБ остановился, но поздно — Трент уже шел за ним,сопровождаемый серьезным мужчиной в деловом костюме. Адвокат, очевидно.

Трент был совершенно на себя не похож — и при этом ничего внем существенного не изменилось. Все еще был одет в свадебный парадный наряд,походка не утратила изящества, но в нем появилась какая-то тревожнаянастороженность, которой не было раньше. Взгляд. который он адресовал мне, былкак обычно пристален, но вот оттенок ледяной ненависти в нем был нов. Полностьювладея собой (что мне не понравилось), он выпрямился, пряча усталость от долгихстараний ложью проложить себе дорогу подальше от ответственности за своигнусные преступления.

— Трент должен присутствовать, — выпалила я прямо,еще более запутывая ситуацию. — Он член совета до тех пор, пока не будетпризнан виновным, и его присутствие обязательно — речь идет о безопасностигорода. Или вы хотите подождать, пока появится кто-нибудь другой? Вы потрясающезнаете свое дело, если думаете, что можете сунуть мастера-вампира в однукомнату с двумя альфа-вервольфами, демоном и… и кто там есть Квен, —успела я поймать себя за язык, вспомнив, что его эльфийское происхождение —тайна.

— Рэйчел! — начал Эдден предупреждающим тоном, но Трентуже получил все, что было ему нужно:

— Если речь идет о безопасности города, у меня есть правоприсутствовать, — заявил он, моментально восстанавливая свой привычныйтвердый облик. Он не знал, что я задумала, но я явно хотела его привлечь, и он,даже если хотел меня заказать за этот арест, согласен был участвовать.Очевидно, всему свое время.

Агент и штатский, стоящие по бокам от Трента, полушепотомобменялись репликами, потом фэвэбэшник пожал плечами, а Эдден вздохнул.

— Черт побери, Рэйчел, — сказал он вполголоса,сжимая мне локоть, — это не мой стиль работы.

Я ничего не ответила, мне это уже надоело слегка. А мыслимои вертелись вокруг Айви и Кистена.

Отставной военный поскреб рукой подбородок и встал прямее.

— Я тоже там буду с двумя моими людьми.

— Только вы, — возразила я. — Можете его приковатьк стулу наручниками.

Трент нахмурился так, что на лбу залегла складка. Нам всемпришлось посторониться, давая дорогу трем сотрудникам, спешащим прочь скоробками синих бумаг и конвертов. Очевидно, комнату очистили, и я снова началанервничать.

— Ладно, — мрачно бросил Эдден. — МистерКаламак, не будете ли вы так добры меня сопровождать? Миз Морган, похоже, хочетустроить заседание городского совета. Как только станет возможно, мы вернемся квашему вопросу, чтобы вы могли оформить залог.

Залог? — подумала я, пораженная, что ему вообще этопредложили.

Трент увидел мое недоуменное выражение и позволил себевыразить намек на самодовольство.

— Спасибо, капитан, я это оценил.

Дженкс вылетел в коридор и повис у двери:

— Давай, Рэйч. Они все твои.

Мои, повторила я мысленно, выпрямляясь и шагая вслед заЭдденом и Трентом. Но — ради Тинкиных красных башмачков — что я с ними будутеперь делать?

Эдден сопроводил Трента в комнату, я вошла следом. Помедливв коридоре, я поправила воротник платья, заткнула за ухо выбившуюся прядь,подтянула сумку на плечо, крепче стиснула сверток с фокусом и пожалела, чтонельзя в туалет забежать.