В свете фар пикапа Олли выехал на дорогу, и Расс наконец узнал пикап – тот самый, что обогнал их чуть раньше. Олли затормозил, посигналил, но машина не двинулась с места. В свете ее фар читалась угроза. Фрэнсис снова схватила Расса за руку.

– Сиди здесь, – сказал он.

Он вышел из автобуса, приблизился к машине, двери отворились, и из пикапа выпрыгнули четверо. Четверо молодых мужчин, трое из них в шляпах. Четвертый, в джинсовке, с ниспадавшими на плечи длинными волосами, шагнул вперед и дерзко посмотрел в глаза Рассу.

– Эй, белый человек.

– Здравствуйте. Добрый вечер.

– Что вам тут надо?

– Мы христианская молодежная группа. Приехали на неделю, выполнить кое-какие работы.

Мужчина, похоже, удивился и оглянулся на своих спутников. Его поведение напомнило Рассу о Лоре Добрински. Молодым навахо вы тоже не нравитесь.

– Будьте так любезны, дайте нам проехать.

– Что вам тут надо?

– В Китсилли? Мы будем достраивать школу.

– Мы и без вас справимся.

Расс разозлился. Ему пришла злая мысль – племя уже который год не может достроить школу, – но вслух он этого не сказал.

– Мы приехали по приглашению совета племени. Нам дали задание, и мы намерены его выполнить.

Мужчина рассмеялся.

– К черту совет. Они сами как белые.

– Совет – выборный орган. Если вам не нравится, что мы здесь, обсудите это с советом. У меня целый автобус уставших детей, которым, с вашего позволения, давным-давно пора спать.

– Откуда вы?

– Из Чикаго.

– Вот и езжайте к себе в Чикаго.

Кровь бросилась Рассу в голову.

– К вашему сведению, – сказал он, – я не просто билагаана. Я двадцать семь лет общаюсь с жителями резервации. Я с сорок пятого года знаю Дейзи Беналли. Кит Дьюроки – мой старинный друг.

– К черту Кита Дьюроки.

Расс глубоко вздохнул, стараясь обуздать злость.

– Что конкретно вас не устраивает?

– К черту Кита Дьюроки. Вот что меня не устраивает. Валите отсюда ко всем чертям – вот что меня не устраивает.

– Что ж, сочувствую, но это земля совета, и нас сюда пригласили. Мы остановимся в школе и уедем через неделю.

– От вас одна грязь. Пачкайте свой Чикаго, а тут вам не Чикаго. Чтобы завтра я вас не видел.

– Так не смотрите в нашу сторону. Мы не уедем.

Мужчина плюнул – не на Расса, но рядом.

– Я вас предупредил.

– Это угроза?

Мужчина развернулся и направился к своим спутникам.

– Эй, – окликнул его Расс, – вы мне угрожаете?

Тот в ответ лишь вскинул над плечом средний палец.

Расс так не злился с Рождества, когда они поругались с Мэрион. Он прошел мимо автобуса к общему дому, увидел в свете керосиновой лампы сгорбленную Дейзи: лицо ее было непроницаемо. Мимо них с визгом пронесся пикап, и Расс спросил Дейзи, кто это был.

– Клайд, – ответила Дейзи. – Дух его озлоблен.

– Вы не знаете, что он не поделил с Китом?

– Он на него зол.

– Я уже понял. Но за что?

Дейзи улыбнулась земле.

– Это не наше дело.

– Как считаете, нам безопасно тут оставаться?

– Не уходите далеко от школы.

– То есть вы думаете, что все-таки безопасно?

– Не уходите далеко от школы. Утром мы приготовим вам завтрак.

Разумнее было бы признать поражение и отступить в Мэни-Фармс, но в крови Расса бушевал тестостерон. Он чувствовал, что его не поняли, обошлись с ним несправедливо, и успех, которого он добился с Фрэнсис, лишь усиливал его тестостерон. И когда он вернулся в автобус и прочел на ее лице тревогу и восхищение, гормоны велели ему стоять на своем.

Назавтра, в Пальмовое воскресенье, Клайд не явился. Расс определил границы участка: в них вошла территория, на котором стояла школа, нижний двор с баскетбольным кольцом без сетки и арройо[58] за ним. Воскресенье – день отдыха, и жестоко не пускать детей гулять, когда вокруг такая красота, но они могли пообщаться со сверстниками, позагорать, почитать, поиграть в карты, побренчать на гитаре. Расс заметил, что Кэролайн Полли, обещавшая стать замечательным христианским священником, знакомит Фрэнсис с девушками из группы, и обрадовался. И сейчас его, как в тот первый раз, когда они с Фрэнсис приехали в церковь Тео Креншо, поразило и растрогало, до чего она робеет в непривычной обстановке.

Федеральный приказ Теду Джернигану не понравился. Расс и Крейг Дайлкс, наставник и бывший участник “Перекрестков”, составляли опись сваленных в пустом классе материалов, необходимых для строительства пандусов, и Тед сказал: лучше бы эти деньги потратили на центральное отопление.

– Правительство выделяет деньги под конкретную задачу, – пояснил Расс.

– Вот я и говорю: идиотская задача.

В Рассе шевельнулся тестостерон.

– Хочу напомнить, – ответил он, – что мы здесь главным образом ради самих себя. Наша цель, каждого по отдельности и группы в целом – личностный рост. И если навахо нужны пандусы для инвалидов, я не против.

– Как дети на колясках одолеют такой подъем? Как переберутся через канаву? Или планируется доставлять их сюда на вертолете?

– Можете возглавить группу, которая мастерит шкафы. Такая задача соответствует вашим высоким стандартам полезности?

На это язвительное замечание Тед нахмурился.

– Не понимаю.

– Чего именно вы не понимаете?

– Тепло нас вчера тут встретили, ничего не скажешь. Того гляди, возьмут в заложники, и я не понимаю, почему вам приспичило остаться.

– Я уже объяснил почему.

– Но детям здесь даже негде помыться. И нам явно не рады.

– Если вам тут не нравится, я попрошу кого-нибудь отвезти вас в Мэни-Фармс.

– То есть вы хотите сказать, что, по-вашему, тут безопасно.

– В Китсилли суровые условия, – вмешался Крейг Дайлкс. В первую поездку группы в Аризону он учился в десятом классе. – Но суровые условия сплачивают коллектив, люди заботятся друг о друге.

– Возможно, – сказал Тед. – При условии, что никто не пострадает. Если кто-то пострадает, учитывая, что нам вообще не следовало сюда соваться, отвечать будет руководитель.

Тед вышел из комнаты, Крейг поднял брови. Они были светлее копны его рыжих волос.

– Не нравится мне здешняя обстановка.