Ну да, если посмотреть с такой стороны, то у разумного человека возникло бы несколько вопросов. А у мудрого — появилось бы стойкое нежелание узнавать на них ответы. И то, как себя вел Март, ясно говорило о том, что тот принадлежал числу мудрецов.

Борсков внезапно икнул.

— Давос… — прошептал он. — Ты сказал — Глеб Давос? Такой заносчивый дворянин с седыми висками?

— Ну да. Он действительно был немного седоват.

— Да еба… — Март закашлялся и проглотил последние слова ругательства.

Арди же в любопытстве склонил голову на бок.

— А с ним что не так?

Борсков опять нырнул в вагончик и вернулся уже с бутылкой, на которой, если Арди все правильно понял, маячила этикета с надписью на языке Фории, славящейся своими виноградниками.

Маг откупорил бутылку и, сперва протянув Арди, отмахнулся и приложился к горлышку. Сделав несколько шумных глотков, он еще раз прокашлялся и поставил пахучее, терпкое вино рядом с собой.

— С самим Глебом — ничего, — скрипнул зубами Март. — Сосланный баронский сынок. Лет двадцать назад, когда учился на третьем курсе Большого, подавал серьезные надежды.

— Большого?

— Так в Метрополии называют Императорский Магический Университет, — объяснил маг. — Хотя, скорее, это не он сам подавал надежды, а общественность надеялась, что Глеб пойдет по стопам старших братьев. Аркадий и Семен Давосы. Видные маги. Самый старший — Аркадий, крупный исследователь в области магической инженерии. С парой неплохих патентов, которые кормят всю их семейку. А Семен опубликовал несколько монографий на тему применения щитовой печати Драконьего Хвоста. Видать метил в армейские чины.

Арди вспомнил тот волшебный щит, напоминавший змеиную чешую, которым себя окружил Глеб во время дуэли.

— Пока не спился, — продолжил Март. — Бары, бордели и светские мероприятия, как бы ни были приятны, до добра не доводят — запомни это парень.

Ардан кивнул, а маг снова приложился к бутылке.

— И, знаешь, я даже не хочу знать, что там случилось с Глебом. Только с дворянами мне проблем не хватало.

— А разве всем магам не присуждают дворянский титул?

— Ты про титул этида? — хмыкнул Борсков. — Он имеет такой же вес, как и бумага, на котором выписывается постановление о его присвоении. И используется исключительно в юридических плоскостях. Спросишь в каких — отвечу сразу, что понятия не имею. Никогда не был силен в крючкотворстве. В любом случае — де-факто никто не считает этидов дворянами.

Такого в учебнике по общественному строю, разумеется, не рассказывали. Впрочем, насколько успел понять Ардан, там вообще не так чтобы много полезного содержалось, если речь касалась не теории, а практики.

— Хотя, иронично кончено, — протянул Март, снова прикладывался к бутылке. — Сперва поддержал Тею Эмергольд, а затем…

— Тея Эмергольд? — непроизвольно перебил Арди.

Борсков сперва посмотрел на него, как на идиота, а затем спохватился.

— Точно… ты же не знаешь ни хрена… — он немного поворчал и хрустнул шейными позвонками. — Если в двух словах, то далеко не все в Метрополии согласны с обязанностью носить регалии и плащи. Особенно «не все», это всякие модники и модницы или просто дворянские детки. И лет восемь назад, на ежегодном балу в честь Нового Года, Тея Эмергольд, видная исследователь в области Лей-линий, увидела, как дочь какого-то то ли Великого Князя, то ли герцога, колдует без регалий, и никто ей не делает замечаний и, уж тем более, не вызывает стражей правопорядка. С этого началась забастовка Эмергольд, которая отказывалась носить регалии во время колдовства. Ну и пары дней не прошло, как к ней присоединилось некоторое количество других наивных магов. Все, разумеется, закончилось так, как и всегда заканчиваются подобные глупости.

Арди выжидательно молчал. Март же немного грустно улыбнулся и щелкнул пальцами по горлышку бутылки, заставив ту издать мелодичный звон.

— Всех, кто бастовал, оштрафовали. Кто не дворянин по рождению или без тугого кошеля — тех упекли в тюрьму на пару месяцев, чтобы головы остудить. А потом сослали из столицы. А высокородные и богатеи… ну а что они. Они как всегда. Делают, что хотят.

— Но Глеб…

— Да и срать, что там Глеб, — отмахнулся Март, чей язык начал немного заплетаться. Видимо сказывались алкоголь, стресс и бессонная ночь в обществе вампира, что, в целом, тоже можно отнести к стрессу. — Язык у него без костей. И руки чесались все время. Когда полиция, вместе с Плащами, явилась разгонять забастовку Давосу-младшему показалось замечательной идеей начать с ними махаться. В результате он отправил к Ангелам, без малого, какого-то майора полиции. За такое его вообще должны были или на границу с Фатией отправить, чтобы землю жрал и говном умывался, либо за решетку лет так на дцать. Но братья и папенька подсуетились и организовали сынку местечко в оперативном отделе второй канцелярии…

По мере того, как Март заканчивал с рассказом, то он все сильнее растягивал слова и говорил только медленнее. А затем еще раз посмотрел сперва на Арди, затем на Плащей и маршалов, которые уже заканчивали с делами, а потом опять приложился к бутылке.

— Нет, ну теперь понятно, почему он у тебя посох с книгой забрал, — хмыкнул Март. — Как же — слава братьев покоя не давала. Думал, наверное, что найдет что-нибудь тянущее на монографию или хотя бы статейку. А там, глядишь, и Гильдия подсуетится и вернет в столицу такой ценный кадр.

— Гильдия?

— Да чтоб тебя, парень! — чуть ли не взвыл Март. — Гильдия Магов. Такая же, как Гильдия Строителей, или там, не знаю, портовых грузчиков например.

— Звучит…

— Нормально звучит, — с нажимом перебил Борсков. — Уже пару лет как в парламенте обсуждают идею переименовать их в профсоюзы. Ну, вроде как, прогрессивнее звучит. Но, думаю, это все из-за того что пост министра экономики занял бывший посол из Конфедерации Свободных Городов. Вот и тянет всякие заморские новшества в наш дом. А как по мне, парень, без разницы как этих воротил называть — суть-то от ярлыка не поменяется.

Арди ничего из выше сказанного в принципе ни о чем не говорило, да и…

Юноша осекся, посмотрел на то как Март качал бутылкой вина и что-то бурчал себе под нос и повернулся к Алькаде. Там, в небольшом городке, где жили в основном ковбои,