На лице проводника впервые за все это время появляется широкая белозубая улыбка. Его товарищи тоже улыбаются. Как хорошо, что они у нас были, что провели нас через этот чертов Черный континент. Сколько же мы прошли, уму непостижимо! Пытаюсь представить географическую карту и прочертить на ней подобие нашего маршрута. Получается с трудом. В голове крутится только одна мысль — мы дошли. И что бы нам потом ни предстояло пережить, сейчас это было лучшее, что могло с нами случиться.

На десятый день после возвращения в лагерь я попрощался с Валеркой: за мной прислали самолет, и высокие штабные чины услужливо сопроводили меня до аэродрома. Полет, еще полет, потом еще один полет, и вот наконец после четвертой пересадки я лечу в Москву. Родной город встретил меня дождем, больше похожим на слезы от боли невозвратных потерь.

С Валеркой встретиться больше не довелось. Военная судьба в лице его начальства могла забросить парня куда угодно и с какими угодно целями. Надеюсь, он остался таким же сильным и честным человеком, каким я его знал тогда, в середине восьмидесятых.

Борису предстоял долгий и нелегкий путь восстановления. Он с честью преодолел все трудности и, что самое главное, сохранил разум и не озлобился на жизнь. Мой друг детства оказался сильным человеком. Через несколько лет он удачно женился, в его счастливой семье растут дети. Мы видимся очень редко — в те дни, которые означают очень важное для нас. Во время этих встреч мы почти не разговариваем. Достаточно увидеть и почувствовать друг друга, достаточно знать, что мы рядом.

Молча пьем маленькими глотками крепкий кофе, сваренный в турке на горячем, слава богу, не африканском песке. Коньяк запиваем свежевыжатым соком лимона и грейпфрута. Эта гремучая смесь напоминает нам о том, что мы пережили много лет назад. Я не спрашиваю, чем занимается Борис сейчас. Он тоже не задает лишних вопросов. Да это и не важно. Важно, что мы есть и что мы не забыли о тех событиях.

Завершив встречу, встаем и, глядя друг другу в глаза, крепко пожимаем руки. В этом рукопожатии, в этом взгляде заключается все, и даже больше того, что мы могли бы сказать словами.

Но ком все равно предательски подкатывает к горлу, и сердце немного щемит каждый раз. Память не дремлет.

Берлинская небыль

Взятое слово необходимо держать, даже если это очень сложно сделать.

Профессиональная поговорка

Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…

Шекспир

Берлин жил своей обычной жизнью. День в этом непредсказуемом с точки зрения погоды городе обещал быть солнечным. Горожане спокойно занимались своими делами и ведать не ведали о моих приготовлениях. Анатолий Сергеевич позвонил точно в назначенное время и уверенно подтвердил готовность к запланированному мероприятию. Я чмокнул еще дремавшую в теплой постели супругу и направился на кухню варить кофе. У меня было такое ощущение, будто я воссиял изнутри каким-то удивительным светом. На душе было легко и радостно.

Курс на спецфакультете Академии полиции завершился, как всегда, удачно, мероприятия в посольском Доме советской культуры прошли на ура. Немецкая сторона долго благодарила наших представителей. Поездка подходила к концу, впереди ждала защита докторской диссертации и долгожданная радость получения диплома из рук самого академика Станислава Сергеевича Шаталина в ходе официальной презентации и при активном участии в ней штатских и не очень штатских знаменитостей.

Здесь, в Берлине, окружавшая меня великолепная команда дипломатов создавала такой прекрасный настрой, что даже жена, которая всегда с повышенной чувствительностью относится к моему душевному состоянию, отметила, насколько я посвежел и отдохнул, несмотря на напряженный рабочий график. Ей тоже было приятно общаться со всеми этими прекрасными людьми.

Пока чудо буржуинского заварочного машиностроения сосредоточенно пыхтело, сливая содержимое рабочей емкости в новомодную стеклянную колбу и сшибая с ног ароматом кофе, я случайно остановил взгляд на напольных весах. Какая-то неведомая сила подтолкнула меня к ним, и я встал на платформу. Посмотрев вниз и убедившись, что дела не так уж плохи, я решил немного увеличить нагрузки в спортивном зале: сбросить килограмма два-три и чуточку подобраться не помешает. В этот момент кофеварка отчиталась на своем профессиональном языке о проделанной работе, и я бросился разливать кофе по чашкам, чтобы одну из них вместе с завтраком отнести жене в постель.

Так как процедура подавания кофе в постель повторялась нечасто и только в периоды нашего пребывания за рубежом, мне очень хотелось, чтобы все было, как в прекрасных французских фильмах. Да и к тому же надо было торопиться, чтобы кофе не успел остыть.

Вскоре перед женой красовался родной жостовский поднос с классическим европейским завтраком в немецкой комплектации. Я чувствовал себя на высоте. Оставалась самая малость — пережить последние мероприятия по повышению моего интеллектуального уровня, а равно и по укреплению авторитета нашей страны на международной арене, включая, само собой, мой собственный. Короче, я сиял, как олимпийская медаль.

Второй контрольный звонок застал меня в конце завтрака. Сергеич, как называют его близкие друзья, был пунктуален и по-службистски точен. Я мельком взглянул на часы — оставалось еще достаточно времени. Ну что же, можно привести себя в порядок и кое-что посмотреть перед рабочей встречей.

Точно в назначенное время во внутреннем дворе уже стояла наша любимая машина — «шевроле люмина». Мы так привыкли к этому минивэну, что на других посольских машинах почти не ездили.

За рулем сидел улыбчивый шофер Анатолий. Этот человек умело скрывал под своей сугубо водительской внешностью блестящие навыки той работы, которая всегда скрыта не только от профанов, но и от большинства посвященных, особенно чужих.

Молоденький переводчик Алеша, интеллигентного вида очкарик в сером костюме-тройке, всего две недели назад получивший первую в своей жизни аккредитационную карточку и только начинающий карьеру дипломата, застыл около открытой двери машины по стойке смирно. Его роль была определена предельно просто — переводить мою речь и те слова, которые будут сказаны обо мне. А «ежели чаво», то я смогу подсказать ему, как переводится тот или иной специальный термин. В общем, все выглядело «кагэбычно».

Анатолий уверенно вел нашу машину по отработанному маршруту, направляясь к знаменитому по многим книгам и фильмам бывшему зданию Главного управления имперской безопасности Третьего рейха на Принц-Альберт-штрассе. Время внесло небольшие коррективы в декор этой громадины, построенной во времена фашизма в стиле тоталитарного классицизма. Отсутствие в пустующих нишах фасада орлов со свастикой и аккуратные