Из огнестрельного оружия убить слона тоже непросто. Выстрелы в туловище не оказывают видимого воздействия. Даже попадание в большое или малое полушарие головного мозга не приводит к мгновенной смерти, так как мозговая ткань окружена мощной костяной защитой. Тем не менее потомственный африканский охотник способен уложить многотонного исполина с помощью стрел и дротиков. Для этого нужно знать уязвимые места. Их у слона немного и, самое главное, – площадь этих «ахиллесовых пят» в сравнении с необъятным телом микроскопична. Она чуть превышает размер ладони. Так что без идеального глазомера и недюжинной сноровки не обойтись.

Надеюсь, понятно, что речь идет о гладкоствольных ружьях и настоящих охотниках, а не о современных горе-туристах, приезжающих в Африку на недельку-другую и расстреливающих слонов из автоматических винтовок с оптическим прицелом. Таковых немало среди отечественных нуворишей. Они готовы платить десятки тысяч долларов за возможность завалить слона, заранее выслеженного для них егерями. В Москве даже существует клуб африканских охотников, члены которого щеголяют своими фотопортретами на фоне экзотической дичи, убитой благодаря современному оружию и множеству помощников.

Когда скорострельных винтовок не было, обязательной считалась поддержка высших сил. Обеспечить удачу были призваны особые ритуалы и церемонии. Случалось, заклинания выкрикивались и во время охоты, но и в этом случае успех не гарантировался. «Охотник на слона не знает наперед, сам ли он иль слон умрет», – гласит популярная пословица. «Если сорго сеешь – долго проживешь, на слона охотишься – быстренько помрешь», – предупреждает смельчаков другая. Спорить с проверенной веками народной мудростью – себе дороже.

Если охотникам сопутствовал успех, для жителей селения наступал праздник. Еще бы, повержен сам хозяин буша! Торжества случались нечасто, поэтому африканцы старались использовать каждый кусочек животного. Кожа, кости – все шло в ход. Из них мастерились заборы, дверные косяки, подпорки для хижин, водосточные желоба. Изобретательность африканцев не знала границ. Слонам традиционно приписывались и сверхъестественные качества. В Западной Африке, например, знахари испокон веков рассматривали гиганта животного мира как ходячий склад целебных веществ.

Народные целители до сих пор убеждены, что стоит пожевать кусочек кожи исполина, и отступят корь, оспа, проказа. Прочная, шершавая кожа хороша для полировки, шлифовки драгоценных камней и золота. Приготовленная по особому рецепту печень снимет резкие боли в животе. Отвар из ребер вылечит астму, а жир успокоит нервы. При отравлении поможет варево из кишок, приправленных травами. Если знахарь не в состоянии распознать хворобу, он рекомендует пациенту отведать слоновьих почек. По местным поверьям, этот орган могучих животных обладает универсальными лечебными свойствами, поэтому его можно использовать в борьбе с любой болезнью.

Что там еще осталось? Ах да, хвост. Из него делают оригинальные и, как уверяют чернокожие чародеи, самые сильные амулеты. Из пучка толстой, как проволока, щетины, растущей на кончике хвоста, умельцы плетут ожерелья и браслеты для деревенских модников и модниц.

И, наконец, продукты жизнедеятельности. Некоторые народности употребляют их вместо табака. По свидетельству европейцев, пробовавших необычное курево, оно вполне приемлемо. Объясняется это тем, что пища слонов состоит из множества ароматных компонентов: благовонных растений, трав, клубней, корешков. Полностью они не усваиваются. Глядя на могучие кучи, оставленные в саванне исполином, легко определить, какими растениями он питается.

Опять же, сувениры. В Зимбабве мне довелось видеть, как крохотные кусочки слоновьих испражнений, то есть полупереваренных трав, запаивали в прозрачную пластмассу. Как уверял продавец, товар прекрасно раскупался. Туристы читали под поделкой пояснительную подпись, приходили в восторг и заявляли, что ее надо обязательно купить, чтобы, вернувшись на работу, подарить любимому шефу.

Ныне слоны принадлежат к самым пугливым видам диких животных Черного континента, но страх перед человеком у них не врожденный. В середине XIX века, когда европейские исследователи достигли озера Виктория, они встретили стада слонов, не обращавших на людей внимания. Даже когда на глазах животных от пуль пришельцев пал один из сородичей, остальные не проявили заметного беспокойства. Путешественник Генри Стэнли, побывавший в 1870-х годах в различных частях Африки, сообщал, что слоны, которых он встретил в болотистой местности восточнее озера Танганьика, не только не обратились в бегство, когда в сотне метрах от них прошел длинный караван, но с любопытством наблюдали за необычной процессией. Удовлетворив его, они неторопливо удалились в лес.

Ничего странного, если вспомнить, что в королевствах доколониальной Уганды, например, слоны считались собственностью монарха. Без высочайшего дозволения под страхом смертной казни никто не смел поднять копье на священное животное. Обладать изделиями из бивней дозволялось только приближенным царственной особы. Исполины привыкли чувствовать себя в безопасности и смотрели на людей как на мелких забавных двуногих животных.

Сейчас воспоминания старых путешественников читаются как сборники сказок. Из этих книг, например, можно узнать, что швед Эриксон, англичанин Бейкер, датчанин Ларсен убили больше пяти сотен слонов каждый. Но не будем к ним суровы. Они и их коллеги были первопроходцами: открывали неизвестные земли, подвергались смертельным опасностям, вели наблюдения за животным миром и местными племенами. Современные авантюристы не тратят времени на изучение и описание природы, их интересует одно – бивни. Остальное за ненадобностью, вернее из-за малой цены и неудобств при транспортировке, выбрасывается. Под испепеляющими лучами тропического солнца остаются десятки, сотни изуродованных, разлагающихся трупов, распространяющих далеко окрест невыносимый смрад.

Удаление бивней требует умения. Главное – не оставлять их долго на солнце, так как они не обладают жаростойкостью и вскоре покрываются трещинками. Опытные африканцы отделяют бивни самое большее за пять часов. Белые пришельцы поступают проще. Давно забыты патриархальные тесаки-панги, места побоищ оглашаются визгом бензо- и электропил. Профессиональный браконьер 1980-х годов, известный под кличкой Мясник Кессиди, в порыве откровенности хвастался журналистам, что может за час «полностью обработать» дюжину слонов.

В лице браконьеров исполины впервые в своей длинной истории обрели врага. Единственного, зато способного полностью извести их род. Апогей незаконной охоты пришелся на 1970–80-е годы, когда безжалостно истреблялись даже реликтовые экземпляры, пребывавшие под персональной охраной. Скорбная для защитников живой природы весть пришла тогда из ЮАР, где от огнестрельных ранений скончался один из самых старых и крупных слонов Африки по кличке Пелване. Каждый его бивень весил по 75 килограммов. Больше полувека удавалось сообразительному животному (а по интеллекту слоны дадут фору не только четвероногим, но иным двуногим млекопитающим) избегать встречи со злодеями. Стоило ему ненадолго покинуть пределы заповедника, на миг ослабить бдительность, и браконьеры не упустили шанс. Засевший на дереве стрелок разрядил в слона-патриарха весь карабин. Исполин собрал остаток сил и скрылся в зарослях, лишив злодеев добычи, но подоспевшие ветеринары уже ничем не смогли помочь.