меч и положил его у изголовья. Китамуки поняла, что на этот раз он вовсе не собирался уходить в пещеру. Она сказала:

— Мой господин, кажется, пьян? Отчего бы нам не отправиться в пещеру и не отдохнуть там? Ты же устал от путешествия. У тебя теперь столько богатств, что и среди твоих людей может найтись кто-нибудь, кто замыслит тебя убить. Не следует пренебрегать осторожностью.

Выслушав женщину, Канаяма задумался, может, он и вправду слишком пьян. Он надел кольчугу, взял длинный меч, открыл маленькую дверь за кроватью. Он уже собирался сесть в лодку, но тут поднял свечу… Ему почудилось что-то необычное, и он не стал залезать в лодку, не объясняя причин. Женщина удивилась:

— Что случилось?

— Когда я приплываю, я привязываю лодку другим узлом. И вообще, мне кажется, что кто-то плавал в лодке. Взгляни, кромка берега мокрая.

Желая успокоить его подозрения, женщина солгала:

— Это я. Мне было так одиноко, вот я сегодня утром и покаталась с малышом в лодке. Я развлеклась, вот и всё.

Всегда такой осторожный, на этот раз мужчина тут же поверил словам женщины: «Ну и хорошо». Они оба сели в лодку, подплыли к скале, вышли из лодки и собрались подниматься в гору. Канаяма сказал:

— Держи свечу. Иди впереди меня.

Жена, не усмотрев сначала в этом ничего дурного, взяла огонь и пошла вперёд, но на полдороги сделала вид, что оступилась, и погасила свечу. Канаяма заметил, что огонь погас, тут же достал из мешочка серу, бамбуковое огниво, зажёг огонь и снова протянул жене. Жена подумала, что так не годится: «Как же быть? Я не должна нести огня. Если я с огнём пойду впереди, то сзади он тут же увидит, что в пещере человек, и обязательно убьёт Акимити, а потом и меня тоже».

Снова взяв огонь, она стала подниматься вверх, но, не дойдя до пещеры, специально свалилась вниз головой и здорово расшиблась. Канаяме было жаль её, он поднял Китамуки на руки, зажёг огонь:

— Ты что, оступилась? Ничего себе не повредила? Всё нормально?

Он достал лекарство и дал ей, потом сам понёс огонь, держа женщину за руку, стал подниматься. И вот они уже собирались войти в пещеру, но у входа он остановился и сказал, что они не должны входить, так как здесь что-то странное. Ему показалось, что кто-то находится внутри пещеры. Женщина рассерженно проговорила:

— Отчего ты сегодня такой беспокойный? Не понимаю. Ты что-то подозреваешь?

Канаяма ответил:

— Да нет, что ты. Но посмотри, над входом разводы, как на ткани, такое бывает от дыхания. Вдруг там кто-то есть!

— Всё это глупости. Просто годами ты один бывал здесь, от дыхания одного человека такого узора не получалось, но недавно ты брал меня с собой, вот так и вышло, — объяснила женщина.

Ошибкой мужчины было то, что он принял слова женщины за правду. Он решил, что всё так и было, и собирался войти, открыл дверь в пещеру, но и тут ещё сомневался, всё ли он предусмотрел. Сбоку от этой пещеры была ещё одна, поменьше, со стеной в три кэна. Сначала Канаяма вошёл туда, там взял чучело человека в доспехах, с длинным мечом в руке. Вылитый Канаяма. И вот Канаяма открыл дверь пещеры и втолкнул туда чучело. Акимити подумал, что это и есть его настоящий враг, выхватил меч и направил его прямо в лоб этому человеку, и собирался уже изо всех сил ударить, но тут случилось нечто удивительное. Ему показалось, что раздались голоса не меньше чем трёхсот человек, неизвестно чьи, они кричали: «Акимити! Подожди! Не бей!» Они вопили. Он подумал в этот момент: «Что за странная вещь!» Может, это действительно был глас с небес, Акимити был благодарен, он вложил меч в ножны и снова стал ждать.

Теперь Канаяма окончательно успокоился. Он отставил чучело и решив, что в пещере никого нет, вошёл. Акимити дождался. Вот, наконец, появился его враг. Это был дар небес. И Акимити одним ударом снёс голову Канаямы с плеч. Их с женой радости не было предела. Говорят, Канаяме тогда был тридцать один год. А те голоса, двухсот или трёхсот человек, которые умоляли подождать, принадлежали трёмстам с лишним строителям пещеры, которых Канаяма без причины убил. Их духи хотели отомстить, и когда пришло время, предупредили Акимити.

Не теряя времени, Акимити и Китамуки выбрались из пещеры. Акимити знал теперь, что верность его жены беспредельна, и радостно думал о том, как она ему предана, как они на долгие годы дадут друг другу клятву, чтобы вместе состариться и быть похороненными в одной могиле. Но жена сказала:

— Я собираюсь стать монахиней. Творить молитвы, всей душой молиться о будущей жизни.

Акимити выслушал:

— Что же это? Скажи, ты сердишься на меня, за что? — он не мог остановить потока слёз.

Тогда жена объяснила:

— Ты исполнил своё заветное желание. Я не любила Канаяму, я не думаю о нём, но ведь я родила ему мальчика, а он умер раньше меня, мой долг молиться о его будущей жизни. К тому же мне стыдно теперь быть с тобой близкой. Я всегда думала о тебе, но делала то, что не подобает женщине. И к тому же я убила человека и боюсь за своё будущее. Я стыжусь того, что подумают обо мне люди. Лучше всего мне было бы утопиться, и я думала об этом, но желание жить во мне сильнее. Верно, я ещё долго проживу с этим стыдом, когда лучше умереть. Я думаю о своей жизни, и мне кажется, что нет на свете человека несчастнее меня. Да что говорить! Я очень молодой вышла замуж, но не успела испытать радости счастливого супружества, против своей воли я разлучилась с тобой. Я любила тебя, но годы и месяцы жила с ненавистным мне человеком. Это стыд для женщины, я забеременела, родила ему мальчика, и этого я тоже не хотела. Этот человек был врагом моего мужа, но ведь он был и отцом моего ребёнка, и, зная это, я убила его, это ужасно. Мои чувства невозможно примирить. Пусть же это станет путём к достижению просветления. Я отправлюсь к какому-нибудь мудрому учителю, который поможет мне попасть в рай в будущей жизни. Что бы ты ни сказал, я сделаю, как решила.

В двадцать два года она остригла волосы, надела чёрную рясу, обрела почтенный вид, она затворилась в горах и жила, обретя, наконец, душевное спокойствие. История этой женщины трогала всех, кто видел её или слышал