Нервничающий парень, за сутки переживший несколько пиков нервного напряжения и однажды сорвавшись, решившись на большую глупость, начинал понемногу привыкать к зрелищу окружавших его монстров, более не реагируя столь остро, как по началу. До него дошла простая суть возникшего «перемирия»: он не трогает их, а они не трогают его. Мести за выстрелы в спину слуги пепла пока не последовало. Чудища так и не напали. Молодой странник искренне надеялся, что та женщина погибла в бою, а её товарищ не видел подлой атаки.

Но внезапно поток монстров иссяк. Минут десять мальчишка шагал по вытоптанной тысячами ног и лап земле, пока не увидел стоящих рядами гуманоидных порождений пепла с вплавленными в их мощные тела кусками доспехов. Одни из них держали оружие. Для других оружие являлось неотъемлемой частью и продолжением рук. Словно башни на крепостной стене, меж них возвышались четырёхметровые гиганты с огромными литыми металлическими дубинами. Все они чего-то ждали.

Остановившись, зверолюд немного потоптался на месте, размышляя о том, стоит ли приближаться или лучше попробовать обойти этот отряд, краев которого видно не было. Решившись попробовать, мальчишка приблизился к воителям пепла, и те молча расступились, открывая путнику проход сквозь свои ряды. Он не знал, дана ли тлеющим тварям команда пропускать его, либо это действие лука, созданного богиней. Сказать по правде, парня сейчас это совсем не интересовало. Пользуясь возможностью, он пошёл дальше, не оборачиваясь назад и не видя, как за его спиной вновь сомкнулась чудовищная стена.

Более получаса, двигаясь на запад, он прошёл в полном одиночестве, не встретив по пути ни единого монстра. Лишь над головой не прекращали проноситься тени крылатых бестий. Так продолжалось до тех пор, пока на лесной опушке он не увидел семь фигур. Расположившись в трёх метрах друг от друга, шестеро людей, чью кожу испещряли пепельные прожилки, облачённые в серые мантии магов, держась за посохи, хором декламируя слова заклятья, они стояли вокруг вонзившего в землю копьё пепельного эльфа. Закрывший глаза Истаиль не шевелился, обеими руками держась за своё оружие. Лишь его волосы и обрывки красного плаща за спиной колыхались от порывов лёгкого ветерка.

Ирбис рефлекторно схватился за лук. Вражеский командир сейчас находился прямо перед ним. Одна метко выпущенная стрела могла лишить его жизни. Парень прицелился, но не выстрелил… Вспомнились слова, сказанные богом ещё в Патруме: «Ты его даже не ранишь. Только разозлишь». В тот раз предводитель монстров, как и сейчас, являлся лёгкой мишенью, в последствии, которую не смогли совместными усилиями одолеть Герой со Святым.

Нехотя, парень всё-таки убрал лук на место и вернул стрелу в колчан.

«Мудрое решение, — раздался в голове голос Самди, — ты бы даже окружающий их барьер не пробил».

«Ты! Ты сказал, что больше не будешь за мной следить!» — мысленно возмущённо возопил мальчишка.

«Котик, умерь самомнение. Я тут не по твою душу. Ты сам забрел в интересное место в подходящий момент. Не удивляйся тому, что кто-то уже был здесь до тебя», — с толикой раздражения ответил так и не показавший себя бог.

«Ладно… Но что тут тогда происходит?» — спросил юноша и в голос вскрикнул от боли: — Ай! — так как незримый собеседник вырвал у него ещё один ус, а затем ответил: «Клык тянут».

Новых вопросов мальчишка не задавал, догадываясь, что так можно и вовсе без усов остаться, ведь, похоже, златоглазый опять принялся брать плату за каждый ответ на вопрос, как уже бывало ранее. Да и разговаривать с ним сейчас не хотелось. Держась от семёрки на приличном расстоянии, не вмешиваясь в происходящее, усевшись на обнаружившийся поблизости камень, он решил подождать и посмотреть, что же произойдет дальше. Раз уж его всё равно пока никто не гонит.

Пять минут ничего не происходило, и зазевавшийся Ирбис пропустил тот момент, когда от копья лорда пепла совершенно бесшумно по земле во все стороны зазмеились иссиня-чёрные, постоянно ветвящиеся и расширяющиеся ломанные линии, подобные трещинам на теле мира.

Среагировал мальчишка только когда внезапно оказался на одном из островков материи посреди неумолимо распространяющейся области мрака. Не успел ничего поделать и когда сквозь зеленую листву над его головой спикировала крылатая тварь, выглядящая как огромный нетопырь с человека ростом. Схватив зверолюда за плечи вместе со своей ношей, монстр вновь взмыл в небо и полетел в ту сторону, откуда недавно пришел молодой странник.

Вскрикнувший от неожиданности юноша видел, как под ним зона тьмы быстро расширилась до круга диаметром порядка шести километров, вглубь которой проваливалась по началу только земля. За ней последовала трава и камни. Последними тонули деревья. Лишь сем фигур в центре оставались неподвижно стоять на поверхности. Небо также очищалось от спешащих прочь бестий.

Крылатое порождение пепла опустило мальчишку на землю на самой границе области черноты и незамедлительно улетело прочь. Застывший на месте парнишка смотрел, как из тьмы один за другим начали подниматься мелкие осколки, словно являвшиеся частью какой-то разбитой в дребезг огромной картины, нарисованной на стекле. С каждой секундой их становилось всё больше и больше, напоминая бьющий в небо фонтан.

Ирбис ощущал, как в воздухе повисло нарастающее напряжение от приведенных в действие колоссальных сил. Осколки кружили, а затем зависали в воздухе на отведенных заклинателями местах. К ним присоединялись другие, будто из мозаики собирая нечто огромное, накладывающееся поверх существующей реальности.

Любопытный зверолюд встал на колени и осторожно, медленно подполз к краю мрака, заглянув в него. Там, очень далеко внизу, во тьме, освещенной мириадой огней, в окружении сводов невесть как до сих пор не обвалившейся колоссальной пещеры, Ирбис рассмотрел простые угловатые каменные дома, меж которых двигалось или замерло в ожидании бессчётное множество фигур разных размеров, покрытых ярко-рыжими огненными прожилками.

Видел он находящуюся в самом центре подземной каверны, распадающуюся на осколки высоченную островерхую черную башню, подобную клыку. Заметил юноша и нечто, поднимающееся в вихре из разбитых фрагментов реальности. Он всматривался, как мог, силясь рассмотреть то, что спешило прийти