— Ты начинаешь утомлять меня, — сказал Себастьян, подкрадываясь к ней, как кошка. Ее зрение было размытым от боли, но она видела, что свет Портала усиливался. Казалось, воздух мерцал. Вдали она все еще слышала рыдание другой Эммы. — Другие миры, — размышлял он. — Какое дело мне до других миров, когда я правлю этим? Что должен значить для меня какой-то другой мир?

— Хочешь знать, как ты умер там? — спросила Эмма. Боль от ее сломанной кости пронзила ее. Она могла слышать битву вокруг нее, слышать, как сражаются Джулиан и Джейс. Она боролась, чтобы удержаться от обморока. Чем дольше она отвлекала Себастьяна, тем лучше. — Ты хочешь жить вечно в этом мире, — сказала она. — Разве ты не хочешь знать, как ты умер в нашем мире? Может быть, это произойдет и здесь. Эш не знает об этом. И Аннабель. Но я знаю.

Он опустил Фосфорос и позволил его кончику вонзиться точно в ее ключицу. Эмма почти закричала от боли.

— Скажи мне.

— Клэри убила тебя, — сказала Эмма, и увидела, что его глаза широко раскрылись. — Небесным огнем. Он сжег все, что было злом в тебе, и не осталось ничего, достаточного, чтобы ты выжил. Но ты умер на руках своей матери, и твоя сестра плакала над тобой. Вчера в клубе ты говорил о том, какой вес на тебя давит. В нашем мире твои последние слова звучали так: «Я никогда не чувствовал себя так легко».

Его лицо исказилось. На мгновение в его глазах был страх и нечто большее, чем страх — возможно, даже сожаление, боль.

— Ты лжешь, — прошипел он, поднося кончик своего меча к ее грудине, где колющий удар мог разорвать брюшную аорту. Она истечет кровью в муках. — Скажи мне, что это неправда. Скажи мне! — Его рука сжала лезвие.

Позади него было пятно, взмах крыльев, и что-то сильно ударило его, удар по плечу заставил его пошатнуться. Эмма увидела, как Себастьян обернулся с выражением ярости на лице.

— Эш! Что ты делаешь? — Рот Эммы открылся от удивления. Это был Эш — и из его спины вытянулись крылья. Для Эммы, которая всю жизнь воспитывалась на изображениях Разиэля, это было как удар: она поднялась на локтях, уставившись.

Они были ангельскими крыльями, и все же не были. Они были черными, с серебряными кончиками; они мерцали, как ночное небо. Она догадалась, что они были шире его вытянутых рук. Они были прекрасны, самая красивая вещь, которую она видела в Туле.

— Нет, — спокойно сказал Эш, глядя на отца, и вытащил меч из руки Себастьяна. Он отступил назад, и Эмма вскочила на ноги, ее ключица кричала от боли, и вонзила Меч Смерти в грудь Себастьяна.

Она высвободила его, чувствуя, как лезвие царапает кость его грудной клетки, готовясь снова вонзить его, чтобы разрезать на куски…

Когда она извлекла меч, он вздрогнул. Он не издал ни звука, когда она нанесла ему удар; теперь его рот открылся, и черная кровь стекала по его нижней губе и подбородку, когда его глаза закатились. Эмма могла слышать как Омраченные кричали. Его кожа начала расщепляться и гореть.

Он откинул голову назад в безмолвном крике и рассыпался на части пеплом, таким же образом, как демоны исчезли в мире Эммы.

Крики Эммы из Туле прервались внезапно. Она безжизненно растянулась над телом Джулиана. Один за другим, Омраченные начал падать, сгибаясь к ногам мятежников, с которыми они сражались.

Джейс вскрикнул и упал на колени. Позади него Эмма могла видеть свечение Портала, открытого сейчас и пылающего синим светом.

— Джейс, — прошептала она и начала идти к нему.

Эш встал перед ней.

— Я бы не стал, — сказал он. Он говорил тем же жутко спокойным голосом, которым сказал отцу, Нет. — Он слишком долго находился под контролем Себастьяна. Он не то, что ты думаешь. Он не вернется.

Она взмахнула мечом, указывая на Эша, испытывая тошноту от боли сломанной ключицы. Эш посмотрел на нее, непоколебимо.

— Почему ты сделал это? — Спросила она. — Предал Себастьяна. Почему?

— Он собирался убить меня, — сказал Эш. У него был низкий голос, немного хриплый, не голос мальчика, который был у него в Неблагом Дворе. — Кроме того, мне понравилась твоя речь о Клэри. Было интересно.

Джулиан отвернулся от Джейса, который все еще стоял на коленях на земле, глядя на меч в своих руках. Джулиан подошел к Эмме, хотя Ливви пристально смотрела; она была изранена, но все еще стояла, и ее мятежники приближались, чтобы окружить ее. На их лицах было выражение шока и неверия.

Крик пронзил жуткую тишину мертвых Омраченных и ошеломленных воинов. Крик, который Эмма хорошо знала.

— Не причиняйте ему вреда! — Вопила Аннабель. Она помчалась к Эшу, вытянув руки. Она носила ее красное платье, и ее ноги были босые, когда она бежала. Она схватила за руку Эша и начала тащить его в сторону Портала.

Эмма вырвалась из оцепенения и побежала к Джулиану, когда он подошел к Порталу. Его меч вспыхнул, когда он поднял его, как раз когда Эш сильно потянул руку Аннабель. Он кричал ей, что не хочет идти, не без Джейса.

Аннабель была сильна; Эмма знала, насколько сильна. Но оказалось, что Эш был сильнее. Он рывком освободился от ее хватки и побежал к Джейсу.

Свет Портала начал тускнеть. Закрывала ли Аннабель его или он угасал сам по себе? В любом случае, сердце Эммы взорвалось и ударилось о грудную клетку. Она перепрыгнула через тело Омраченного и приземлилась с другой стороны, когда Аннабель обернулась на нее.

— Не подходи! — Крикнула Аннабель. — Ни один из вас не может войти в портал! Только не без Эша!

Эш обернулся на звук своего имени; он стоял на коленях рядом с Джейсом, положив руку ему на плечо. Лицо Эша было искажено чем-то похожим на горе.

Аннабель начала наступать на Эмму. Ее лицо было пугающе пустым, как это было в тот день на помосте. В тот день, когда она вонзила Меч Смерти в сердце Ливви и остановила его навсегда.

Позади Аннабель, Джулиан поднял свободную руку. Эмма сразу поняла, что он имел в виду, чего он хотел.

Она подняла Меч Смерти, стиснув зубы от боли, и бросила его.

Он мелькнул мимо Аннабель; Джулиан отбросил свой меч в сторону и поймал его в воздухе. Он взмахнул все еще окровавленным лезвием по изогнутой дуге, рассекая позвоночник Аннабель.

Аннабель издала ужасный, нечеловеческий пронзительный крик, похожий на визг куницы. Она обернулась как неисправный волчок, и Джулиан вонзил Меч Смерти в ее грудь, так же, как она сделала с Ливви.

Он освободил лезвие, ее кровь капала на его сжатый кулак, пачкая кожу. Он стоял как статуя, сжимая Меч Смерти, когда Аннабель рухнула на землю, как марионетка, которой обрезали струны.

Она лежала на спине лицом вверх, вокруг нее начала распространяться лужа алого, смешиваясь с порванными оборками ее красного платья. Ее руки, со скрюченными пальцами, лежащие с боков, расслабились после смерти; ее босые ноги были темно-алыми, как будто на ней были тапочки из крови.