В общем, всё отлично: любима и счастлива, как ты и хотел когда-то. А ты?

– Ну, что же. Если у тебя всё хорошо, то я рад! – Антон чувствовал, что она хочет поговорить с ним. – Извини, но меня ждут на дне рождения. Я спешу.

– Антон, подожди! – она снова прикоснулась к нему, – может быть, сходим вечером в кафе «Ангара», посидим, поговорим, нам есть вспомнить, а, Антон! Я о тебе ничего не знаю. Может быть, расскажешь, как живёшь? Ты женат? Дети есть? Или всё так же свободен?

– Живу нормально, я не женат, детей нет. Мне пора. Рад был увидеть.

– Ты все еще сердишься, что я уехала? – Она театрально – удивленно вскинула брови. – Но это же понятно. Я должна была думать о своём будущем, о маме. Там и жизнь совершенно другая, там всегда тепло, там нет зимы.

– А здесь не было тебя. – Шелестов грустно усмехнулся.

– Ну, ладно, прости меня! – она старательно заглядывала ему в глаза. – Просто там другая жизнь, во всех смыслах. Израиль – свободная страна и там все живут хорошо.

– Ты мне ничего не должна! – медленно произнёс он. – А в отношении прощения, так тебя Бог простит, если сочтёт нужным! Ну, всё, прощай, мне действительно надо идти.

– А может, увидимся когда? Или лучше не… или?…

– Не! И правда, не стоит. Ну ладно, пора!

…Дверь в нужную квартиру оказалась приоткрытой, и в нос ударил целый букет ароматов, из которого наиболее отчетливо можно было узнать запах традиционного салата «оливье»87, свежими огурцами, помидорами, «сервелатом», свежей зеленью и хорошей, вкусной говядины. Из глубины квартиры доносился смех и звуки расставляемых в спешке фужеров.

Девушка по имени Таня, отбрасывая постоянно мешающую чёлку и высунув от усердия кончик язычка, резала хлеб. Инесса Карловна аккуратно расставляла хрустальные рюмки, бокалы и фужеры. Боря Гудков вместе с незнакомым чернявым парнем возились с бутылками испанского вина, которые привёз Антон. Пробки никак не хотели вылезать даже при помощи штопора в ручищах Бориса. На столе, покрытом белоснежной скатертью торжественно выстроились в ряд глубокие чаши с салатами и винегретом. Стоя у окна, Андрей Шишкин о чем-то доверительно разговаривал с двумя девушками, улыбаясь и кивая в знак согласия. Особенно выделялась одна из них: высокая, статная, прямые каштановые волосы до плеч и пухлые детские губы.

– Всем привет! Маша и Вика, а вот ещё провиант. – Шелестов обратился к ним, подняв сумку с продуктами вверх. – Андрюха, помоги девчонкам разобрать авоську!

– Как скажешь, мой генерал! Девчонки, за мной! – весело переговариваясь, троица исчезла в сторону кухни.

Стол занимал весь центр гостиной, вдоль него по обе стороны стояли стулья, шесть с одной стороны и шесть – с другой.

– Инесса Карловна, прошу вас принять мой скромный подарок. Будьте всегда такой красивой, как сегодня! – Он вручил ей красочно упакованную коробку.

– Антон Генрихович! Честное слово, не стоило так тратиться! Но всё равно, спасибо. – она с удовольствием развязала красную тесьму и открыла коробку, взглянула. – Антон Генрихович, ты читаешь мысли! Как здорово! Я всегда хотела такой набор!

– Не может быть!

– Да, да! Я только собиралась сделать такую покупку.

– Мне повезло, что я угадал!

Она поцеловал его в щеку.

– Инесса, какой у тебя кавалер! – её подруга по имени Валентина, светловолосая женщина, одетая в белый женский брючный костюм, обняла её.

– Ах, Инесса, Инесса, где мы были с тобой лет двадцать назад, а?

В гостиную вошли девушки, держа в руках по большому блюду, с аккуратно уложенными кусочками колбасы, ветчины, шейки и корейки, в окружении свежей зелени.

– Антон! Ну, ты даешь! – чернявый парень подбрасывал в руке бутылку виски, подарок Таньки Шипиловой. – Это же стоит бешено.

– Это подарок. – Он отвернулся. – Ну, что, уже можно занимать места?

– Пора! Я здорово проголодалась! Так всё вкусно пахнет, и выглядит! – Таня, наконец, управилась с хлебом.

– А уж, какая выпивка есть! Вот я сегодня врежу по печени! – хохотнул парень, ставя на стол бутылку и виски и сразу свинчивая крышку.

– Кирилл! Прекрати! У тебя одно на уме! – Валентина горестно поджала губы. – У тебя что ни день, то праздник.

– Не буду пить – не поправлюсь. – Кирилл шутливо постучал себя по рёбрам. – Отощал в конец!

– Ладно, прошу всех за стол! – Инесса Карловна, на правах хозяйки несколько раз хлопнула в ладоши.

Рассаживались долго, смеясь и, то и дело, меняясь местами, двигая красивые венские стулья, дурачась, и подначивая друг друга. В конце концов, Антон волшебным образом оказался рядом с хозяйкой дома, напротив Бориса, Тани и Кирилла.

Антон с изумлением оглядывал стол, заставленный тарелками, на которых были красиво разложены всякие соленья, красная и белая рыба горячего и холодного копчения, салаты, зелень… В центре стояли большие блюда с тонко нарезанным мясом разных сортов. Вдоль центра стояла батарея дорогого испанского вина.

– Давайте выпьем за виновницу торжества! – Кирилл потянулся к нему со стаканом с виски…

– Ура! – все встали, и гостиная наполнилась мелодичным звоном хрустальных бокалов.

– Ладно, ладно, успокойтесь, – хмыкнула Инесса Карловна, хотя было заметно, что она очень довольна праздничным столом.

Борис Гудков не стал ждать приглашения высказаться, потребовал наполнить рюмки, и провозгласил:

– Выпьем за то, чтобы наша компания в таком составе как можно чаще встречалась за этим столом!

– И если состав ее будет меняться, то только по количеству и в сторону увеличения, а не уменьшения, – серьезно подхватила Валентина.

– Отличный тост! – согласился Шелестов и, чокнувшись с Инессой Карловной, потом с Борей, выпил.

Дальше веселье постепенно стало набирать обороты. Гости стали кучковаться по интересам, и количеству выпитого.

Москва медленно погружалась в ночь. Крыши блестели в косо падающих дождевых струях. Окна домов напротив, ярко освещённые ранее, постепенно гасли, а дождевая вода скользила по их оконному стеклу. Жильцы открывали форточки на ночь и закрывали окна шторами или занавесками. У кого что было.

Стоявший у окна в гостиной Антон сделал глоток виски вина и, поставив бокал на подоконник, обернулся. Сизый сигаретный дым тяжелыми слоями плыл по комнате. Хриплый голос Криса Ри разрывал динамики тайваньского двухкассетника. В свете единственной горящей настольной лампы Инесса Карловна объясняла что-то своей светловолосой подруге. Обе держали в руках высокие бокалы с шампанским, а Шелестов наблюдал за их движениями, изменениями лица, взмахами рук, улыбками. У сдвинутого к самой стене стола с остатками пиршества чернявый парень, по имени Кирилл, прикуривал подряд уже третью сигарету. Его блестящие в полумраке глаза неотрывно следили за ногами Маши, плетущими сложные узоры в подобии танго с Андреем Шишкином, общепризнанным ловеласом. Рядом с ними, Таня буквально повисла на Борисе Гудкове, хорошо державшемся, несмотря на обильное возлияние виски безо льда, и других примесей.

Антон пересек комнату:

– Инесса Карловна, можно я позвоню из кухни, а то здесь шумно.

– Пожалуйста. – она одарила его грустной улыбкой и вернулась к разговору со своей подругой.

Длинные гудки неприятно чиркали душу. Телефон Оксаны. Он набрал телефон её мамы.

– Алло, Серафима Андреевна! А где Оксана, я звонил ей домой, телефон не отвечает.

– А, Антон Генрихович! Оксана у подруги, когда вернётся, не знаю. То, что вы звонили, передам, если увижу. До свидания!

Её бабушка была, как всегда, не очень приветлива с ним.

Шелестов вернулся к компании.

Борис твердой рукой разливал виски в стаканы. Другая его рука утвердилась на бедре Татьяны. Маша плыла в объятиях Кирилла. Шишкин в боевой готовности держал нанизанный на вилку кусок колбасы.

– Антоха, – позвал он, – бери стакан, скажи тост.

– Есть необходимость? – поинтересовался Шелестов. Все рассмеялись.

– А если серьезно! – задала вопрос Татьяна.

Он пожал плечами. Потом встал.

– Ладно, тогда давайте выпьем за «лося»!

– Классно! А это как? – стараясь незаметно поправить юбку, спросила Маша.

– Чтобы нам всего «хотелося», всё «моглося» и всегда «сбывалося»!

– Какая у тебя мечта? – Кирилл осушил стакан и взял предложенное Машей блюдечко с тонко – нарезанным лимоном, – Человек без мечты, как птица без