class="p1">– Почки на деревьях начинают пробиваться и воздух такой, свежий и вкусный, – добавил Антон, – Хорошо!

– Сегодня впервые заметил нескольких девчонок в лёгкой одёжке. И откуда они появляются по весне? Как это происходит? – задал тему Курбатов.

– Просто! Снимают шубы и всё! – хохотнул Гриша.

– Верно! Зимой таких не увидишь, а сейчас на каждой остановке взгляд цепляется за какую-нибудь красотку. Их можно сравнить с цветами, с подснежниками. На зиму укутываются снегом, как шубой, а весной расцветают, вот и с женщинами такое же чудо происходит. Весной они просто хорошеют, и раздеваются потихоньку, я даже чуть косоглазие сегодня не получил, пока сюда добирался, – аппетитно произнёс Курбатов.

– Это в тебе гормоны говорят, – прокомментировал Шелестов. – Женись, и проблема будет снята!

– Рано ещё, не нагулялся! – парировал Володя.

– А вот и я, – Сергей – трезвенник подошёл к столику друзей и поставил на стол три кружки пива, – и это за счёт заведения! Гриша, принёс что-нибудь?

– Да, целую сумку набрал.

– Пойдём, посмотрим?

– Пошли! – Кошкин допил остатки пива, достал свою спортивную сумку из – под стола и пошёл вслед за Сергеем.

– Гриха всё книгами промышляет, – Володя откинулся на спинку стула, задумчиво крутя вилку в руках.

– Антон, как жизнь? Давно не виделись.

– Да, Володя, давно. Ребят наших видел?

– Да, встречались тут как-то, – Курбатов отвёл глаза. – Серёга Бибиков с зоны откинулся, Тимоха Ласточкин докторскую защитил, теперь он профессор. Серёга Суслов теперь свои картины в Доме художника выставляет, у Коли Пенкина тройня родилась, ну, и так далее… Всё живы и здоровы. А ты как! Не хочу говорить про твою работу. Как там Борька, вы всё вместе?

– Да, работаем, – Антон опустил глаза.

– Ну, ну… Я, это…, хотел сказать, что понимаю, почему ты Бибикову не стал помогать, хотя не все ребята так считают… А, в общем, если бы не ты, я бы сейчас был в полной жопе.

– Да ладно…

– Что ладно? Твоя заслуга. Я уж думал тогда, что всё, тюрьма!

– Мне просто помогли такие же друзья, как ты…

– Да. Моя мать до сих пор тебя вспоминает.

– Брось.… Давай, наливай.

Володя разлил водку по стаканчикам, и внезапно задумался.

– А по поводу Бибикова не переживай. Я ему тогда сказал, что если он опять в криминал полезет со своими новыми друзьми, на нас пусть не рассчитывает.

– Чёрт! – Шелестов поднял глаза на Курбатова.

– Ты чего?

– Володя, куда всё подевалось, а?

– Что всё?

– Я про нашу юность. Учились в школе, ходили друг к другу обедать, лазили по Нескучном саду и парку, пили портвейн в подъездах. И жизнь казалась такой простой, и так просто всё решалось. Не было страха, не было осторожности… Казалось, что всё под силу. Горы готовы были свернуть! А потом раз, и всё! Мне, вот, за последние три года из нашей компании звонили только ты, Гриша, Башлыков и Аркаша Шаповалов, да и то, только потому, что он пьяный вдребезги на свой машине въехал в стоящий у его дома милицейский «УАЗ»!

– Да ты что? А я не знал? – заржал Володя.

– Позвонил мне ночью домой, и попросил всё уладить с ГАИ. Представляешь?

– Представляю.

– Ладно… Пьём?

– Ну.

– Что, ну?

– Пьём! – ответил Володя.

– За что?

– За всё!

– Годится!

За ним последовал и Антон.

– Странная водка! – подумал он, запивая водку пивом, и заедая скубрией, – пьётся как вода, а завтра ещё на работу.

Тост! Выдох, водка, вдох, пиво.

Они несколько минут посидели молча. Шелестов допил своё оставшееся пиво, отставил кружку, и задумался, вертя в пальцах стаканчик. Совсем невесёлые мысли полезли в его голову: об Оксане с Мишей, которые ждут его дома, а он здесь, с друзьями пьёт пиво с водкой. О том, что даже после выпитого, ему не полегчало. И что, завтра с утра на работу. От недавнего позитивного настроения не осталось и следа.

– Я вот, с приятелем, из Москвы уехать хочу. У него дядя в Магадане золото моет. Хочу на сезон завербоваться, денег заработать, хорошие сварщики везде нужны, – задумчиво произнёс Курбатов.

– Опять? Я сколько тебя знаю, ты всё время собираешься куда уехать, да всё никак не соберёшься, – усмехнулся Антон.

– Я собрался уже.

– А мама что говорит?

– Плачет…

– А сестра?

– А та ваще ничего не хочет, ни работать, ни учиться. Замуж собирается…

– Я думаю, зря ты это всё затеял.

– А Светка, как же? Ты же на ней так и не женился!?

– Да никак… Со Светкой у меня полный раздрай! Поссорились вчера. Она к родителям укатила.

– Тогда понятно! – с удовольствием заметил Антон, – «Милые броняться…!»

– Слушай, я серьёзно…

– Помиритесь, ничего страшного. Детей вам надо завести.

– Неее, Антоха. Я тут такой косяк упорол! Атас!

– Не пугай меня!

– Нет, ничего криминального. Я пару месяцев назад был откомандирован в Подольск, на завод металлоконструкций, госзаказ там местные не успевали выполнить. Короче, познакомился с одной учётчицей. Ну, и, сам понимаешь…

– И что?

– В общем, подружка в меня влюбилась, и говорит, давай теперь женись на мне.

– А сколько годков претендентке на твою заскорузлую руку?

– Кажется, 21 год.

– Ха! Выбрось из головы.

– Я бы выбросил! Если бы она не припёрлась ко мне домой.

– Да ты что?

– Да! Хорошо, Светки не было дома, и сестры. Мать с ней говорила…

– А адрес – то…

– Да, да! У неё брат в милиции работает…

– Понятно, – протянул Шелестов.

– Это ещё не всё!

– Неужели?

– Да! После разговора с моей мамой, подружка отчалила, но прислала мне прощальное письмо. А Светка письмо достала из ящика и прочитала. Ну, и… дальше сам додумай.

– Что, разбегаетесь?

– Не знаю. И ещё…. – Начал он и запнулся.

– Что, ещё косяк? – Антон уже еле сдерживал смех.

– Я тут…, это…, позавчера познакомился ещё с двумя.

– Вовка! Да ты половой разбойник стал!

– Да пошёл ты, Антоха!

И тут Курбатов засмеялся… Нет, не так! Он начал ржать как конь, закрыв глаза и всхлиповая, и суча ногами под столом. Его всегда отличало лёгкое отношение к серьёзным жизненным ситуациям, граничащее с просто наплевательским отношением к самому себе. И смеялся он так, что все вокруг мгновенно заболевали этим смехом, как заразой. Шелестов не был исключением. Сколько времени они хохотали? Трудно сказать. Друзья просто не в состоянии были остановиться. За одним приступом, тут же наступал другой. И так, практически до полного изнеможения, до коликов в животе, до «петушиного лая». Когда, наконец Антон смог нормально дышать, вытирая мокрые от слёз глаза, он с трудом проговорил:

– Всё на сегодня! Я поехал домой! А ты дождись Гришу.

Как ни странно, Шелестов не был очень пьяным. Так бывает, когда пьёшь с людьми, которых знаешь тысячу лет, и которым доверяешь на все «сто», которые стали частью твоей жизни, которые стали твоими друзьями по жизни. С такими людьми можно выпить море, и остаться относительно трезвым.

– Да ну, ты чё, Антон! Посиди еще, вон водки у нас сколько! Ты че? Гриша сейчас подойдёт с деньгами от продажи книг. Володя приподнял со стола семисотграммовую бутылку водки «Столичная», не опорожненную еще и наполовину, поболтал ею в воздухе. Водка ласково булькнула за толстым прозрачным стеклом. Еще одна, пустая из – под чачи, валялась под столом, и время от времени с тихим звоном перекатывалась по полу, когда друзья ее задевали ногами.

Шелестов поднялся со своего места, собираясь попрощаться с приятелем, но вдруг у него закружилась голова.

– Вовка! Я в сортир!

Антон почувствовал себя плохо из – за количества выпитого. Он оперся двумя руками о раковину. Посмотрел на себя в зеркало, стало ещё хуже, потому что он там увидел своё лицо с угрюмым взглядом, волосы взлохмачены, лёгкая щетина и нездоровый блеск в глазах. При этом Шелестов совершенно не испытывал депрессии и каких – либо душевных мучений, из – за сегодняшнего посещения ГУВД. Ему было всё равно.

– Говорила мама, не мешай водку с пивом!

Внезапно, к горлу толчками подступила тошнота. Тогда он хорошенько умылся ледяной водой, чуть полегчало. Внезапно дверь туалета стремительно открылась от мощного пинка, и мимо стоящего Шелестова промчался Курбатов с выпученными глазами, закрывая рот правой рукой. С рычанием