— Я — да, а она — нет, — объявила Старлинг, небрежно указывая на Лоррен. — Только, знаешь, я не могу уходить, потому что я потеряла Бэйли. Он должен быть где-то здесь, глупый Бэйли.

И он действительно был недалеко, только в самом конце, позади других. Он нашел Раш, которую привык называть матерью, и решил остаться в ее обществе, так спокойнее. Старлинг — это хорошо, но иногда хочется быть рядом с кем-нибудь из взрослых.

Найдя Бэйли, Мэйуид предложил ему пройти вперед, к Старлинг.

— Не пойду с ней, — буркнул Бэйли и решительно придвинулся ближе к Раш.

— Тогда пойдешь последним, юный высокочтимый господин! — решил Мэйуид.

— Я не против, только не говори Старлинг, что нашел меня, пусть поволнуется.

— Это нелюбезно, невеликодушно и вообще плохо, — объявил Мэйуид. — Конечно же, я скажу Старлинг, мой юный господин, и скажу, что ты просил не говорить! И Спиндлу скажу, потому что, по-моему, ему тоже хочется знать, где ты.

— Ладно, — разочарованно протянул Бэйли, как всякий ребенок, знающий, что мир полон взрослых, которые не станут потакать капризам и с мнением которых придется считаться.

Мэйуид и Раш обменялись улыбками. Регворт и другие бойцы заняли места в арьергарде, Триффан, Маррам и Алдер — посередине, Мэйуид пробрался вперед, Смитхиллз — с ним, и все отправились в путь последний раз.

— Дорогие господа, великолепные дамы! — прокричал Мэйуид, когда кроты подошли к самому началу зловещего хода, — мы пойдем быстро. Не отставайте от того, кто идет впереди, не разговаривайте, потому что мне нужна тишина, чтобы находить дорогу. Будьте готовы, когда доберемся до середины хода, немного поплавать.

— Но я не умею...— заныл какой-то крот.

— Умеешь, умеешь, храбрый, ловкий господин, ты выглядишь сильным кротом, и те, кто впереди и сзади тебя, помогут... ничего, ничего! Ха! Это так же легко, как перепачкаться в грязи, даже легче! Ну-ка, поближе друг к другу, быстрее, никто не отстал? Отправляемся! — И не давая времени на разговоры, чтобы не зародились сомнения, Мэйуид увел кротов на глубину, а на поверхности тем временем потемнело и в небе над Данктонским Лесом стали скапливаться грозовые тучи.

Кроме хлюпанья лап по грязи во мраке тишину нарушало только щебетанье Старлинг и Лоррен. Напрасно Мэйуид тратил красноречие на таких, как Старлинг.

— Я буду послушной — весело заявила Старлинг.

— Обычно ты не слушаешься, — возразила Лоррен,— и вряд ли станешь слушаться сейчас. Я думаю...

— Заткнитесь! — раздался из темноты голос крота, кого именно — было не разобрать.

— Сам заткнись! — огрызнулась Лоррен.

Мрачная тишина опускалась на кротов по мере того, как они уходили вниз по страшному ходу. Отдельный шум воды стал громче, Триффан начал замечать, что в местах, где раньше просачивались только редкие капли, теперь зловеще хлюпает жидкая грязь. И вот они уже в полной темноте, и кроты шепчутся в страхе, спрашивая, далеко ли еще идти.

Мэйуид невольно пошел медленнее, оборачиваясь, шепотом приказывая идти осторожно и стараться по возможности не касаться стенок.

И все же единственная серьезная задержка произошла, как и предчувствовал Мэйуид, на середине хода, у большой лужи. Они со Смитхиллзом преодолели ее легко, но кротов пришлось уговаривать, переправлять каждого поодиночке. Наконец и Триффан, последний в средней группе, оказался на другой стороне.

— Веди их вперед, Триффан, — решительно скомандовал в темноте Мэйуид, потому что стены хода вокруг, казалось, пришли в движение и задрожали, а пол стал опускаться.

— Пошли, — крикнул Триффан, но тут закапризничала Лоррен; она-то была не против идти вперед, но теперь отказывалась потому, что Старлинг решила остаться с Мэйуидом.

— А ты иди! — потребовала Старлинг, подталкивая Лоррен. — Я только подожду Бэйли, он иногда бывает таким глупым и, может быть, уже надоел Раш.

Мэйуид вздохнул, велел Старлинг держаться поближе к нему и позвать следующего крота к луже. Весь ход теперь сотрясался, и даже веселый голос Мэйуида зазвучал глухо.

— Вперед, юный господин, пожалуйста, побыстрее...

Тем временем Триффан повел остальных дальше, и вот уже посветлело, ход пошел кверху, и кроты почувствовали под лапами более твердую песчаную почву. Это значило, что они достигли другого берега Темзы.

— Побыстрее теперь, — крикнул Триффан. — И отошел в сторону, пропуская Лоррен и остальных наверх, где их ждали у выхода кроты, готовые обласкать их и успокоить. Как медленно они двигались, усталые, грязные, вымокшие, перепачканные желто-коричневым илом! Лоррен беспокойно оглядывалась, не идут ли Старлинг и Бэйли.

— Она сию минуту появится, — сказала кротиха, которой Триффан дал знак побыстрее увести наверх первую партию прибывших, потому что потолок намокал все быстрее — с него текли струйки чистой воды.

Триффан вернулся в ход, он торопил малышей и взрослых, но все так устали, и еще много кротов канителилось где-то позади, они останавливались и объясняли друг другу, что теперь благополучно добрались...

Триффан крикнул в темноту:

— Мэйуид, скорее, скорее!

Его крик потонул во внезапном грохоте: земля стремительно начала оседать. Раздался странный шум, хлынула вода, смешанная с грязью, и из глубины хода донесся голос Мэйуида, словно эхом повторяющий призыв Триффана:

— Скорее, Старлинг, беги, беги!

Это было все, что услышал Триффан. Шум усилился, и, вглядевшись, Триффан смог различить лишь несколько фигур, отчаянно пытавшихся выкарабкаться наружу, а за ними — стену воды и ила, желтую, страшную. Она неслась все быстрее, заглушая вопли, топя кротов, переворачивая их, увлекая их тела в сторону Триффана... Вот и его самого подхватило, опрокинуло, он захлебнулся, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Его продолжало вертеть, он потерял всякое представление о том, где верх, где низ, рот был полон ила, он не мог дышать и только отчаянно боролся за глоток воздуха, а в легких была боль, потом они сжались, и Триффан хотел только одного — вздохнуть, а во рту был ил...

Кто-то схватил его и вытащил из воды, он стал глотать воздух, его вырвало. Потом он пытался отдышаться, уставившись на море грязи, где только что был ход.

— Они там?..— начал Триффан.

Ему никто не ответил, даже крот, который его вытащил. Все были насквозь мокрыми, покрытыми грязью, а вокруг себя и позади Триффан видел только смерть. Море жидкой грязи пузырилось, дрожало и волновалось, а в нем тонули, погибали кроты.

Прежде чем кто-нибудь успел его остановить, Триффан бросился в илистую воду и стал нырять снова и снова, пока