и кротов Слова в Данктон с самого начала сопровождался чем-то странным и угрожающим, и это бросало тень на сделанное ею раньше заявление, что это будет финал долгой кампании покорения южной части кротовьего мира и уничтожение последователей Камня.

Два дня кроты Данктона сражались с мужеством и решимостью, которых от них никто не ожидал, понеся при этом меньше потерь, чем нападающие, и впервые вынудили Хенбейн замедлить наступление. Это было первое настоящее сопротивление, оказанное грайкам, если не считать волнений в Шибоде, который никак не хотел покориться Слову, однако Хенбейн не считала Шибод для себя особенно важным. Вот Данктон — другое дело, он находился в центре кротовьего мира, трудности при его завоевании деморализовали грайков настолько, что они были готовы вообще проиграть сражение.

Действительно, если бы не военное искусство Уида, не железная воля Хенбейн, не терпевшей неудач, не боевая мощь гвардейцев, оборона Данктона могла бы оказаться еще более успешной.

Однако постепенно кроты Данктона теряли силы. Сначала отступили от коровьего тоннеля, где погибло столько грайков, а потом по склонам к оборонительной линии, так умно организованной; ни Уид, ни Рекин ничего подобного раньше не встречали. Здесь кроты Данктона продержались еще полдня, предпринимая частые вылазки, чем еще больше замедлили продвижение грайков.

А потом внезапно они ушли со всех фронтов. Норы были брошены, оборонительные ходы опустели, никого не осталось.

Гвардейцы постарались скорее забыть, как жутко им было, когда они впервые проникли в систему Данктона. Как медленно продвигались они вверх по склону, каждую минуту ожидая засады, как вошли в лес и обнаружили там красивые древние ходы, ныне пустые, в которых слышались только странные звуки, издаваемые корнями высоких деревьев, что очень нервировало их, торфяниковых кротов. К тому же случились два инцидента, когда грайкам показалось, что на них напали, и они бросились на своих же кротов. Неслыханно!

Сомнений не было: место брошено, оно пусто, кроты ушли. Никаких следов, и, что еще хуже, ходы оставлены прибранными, норы чисты: значит, никакой паники не было, и, как шептались некоторые грайки, пугливо оглядываясь через плечо, «похоже, они собираются вернуться».

А надо всем этим высился такой грозный для кротов Слова великий Камень Данктона, всегда хранящий безмолвие, оно внушало им страх и днем, и далеко заполночь. Безмолвие, от которого кроту хотелось выть.

А потом был странный рассказ гвардейца Трифта, который заявил, что во время сражения беседовал с вождем Данктона Триффаном. Невероятно! Рекин не поверил ни одному его слову, но Уид поверил и выудил у крота все, что тот мог сообщить. Уид тайно проведет Трифта к Хенбейн и заставит повторить послание Триффана: «Если Хенбейн захочет найти кротов Данктона, пусть слушает Безмолвие Камня». Именно после рассказа Трифта досада Хенбейн, как заметил Уид, возросла, и он подумал: интересно, станет ли Трифт жертвой ее гнева? Однако не стал, и, что еще более странно, Хенбейн попросила его описать Триффана и повторять снова и снова, словно была зачарована односложной речью гвардейца («большой», «сильный», «властный взгляд», «выглядит добрым» — добрым!). Хенбейн всегда нравились кроты, выступавшие против нее, хотя в конце концов она убивала их или приказывала убить.

Что бы ни означало это послание (Уид был достаточно осторожен и не велел Трифту повторять глупости об исцелении. Во время битвы? Один противник исцелил другого? Смешно?), захват системы, имевшей такие древние связи с Камнем и столь важной для последователей Камня, не принес счастья кротам Слова. Никогда еще радость победы не была так испорчена. Какое удовлетворение могла принести победа над кротами, которых нигде не было?

Однако, если поначалу их беспокойство было вызвано дурным настроением, к которому примешивались суеверия, вскоре грайки получили более реальную причину для тревоги. В день своего прибытия группа гвардейцев, осматривая Древнюю Систему, спустилась к огромным, проросшим вертикально вниз корням деревьев, которые загораживали подземную часть Камня. Гвардейцы надеялись найти проход к основанию Камня, но корни преградили им путь. По правде говоря, никто никогда не видел ничего подобного: удивительное сплетение перекрученных древесных корней; одни — старые, серые, другие — молодые, бледные, сырые. И все это дрожало, вибрировало и звенело, когда качались деревья, которых эти корни кормили и поддерживали.

Гвардейцы вошли в дебри из корней, несколько обеспокоенные их гулом и движением, из-за этого грайки теряли ориентацию, а корни подбирались все ближе, прикасались к кротам, толкали их и начинали неожиданно громко шуметь, когда сильные порывы ветра раскачивали деревья на поверхности земли, превращая зал корней в дробящую, размалывающую, гигантскую нору ужасов. Гвардейцы видели, как корни хватали их товарищей одного за другим, переворачивали, сбивали, сжимали, а потом раздавливали; глаза несчастных вылезали из орбит, вены рвались, рты разевались, челюсти трещали, животы лопались. Раздавался последний вопль — и наступала страшная смерть в объятиях корней.

Шестеро погибли. Стали поговаривать, что каждый из них расплатился жизнью за одну из Семи Древних Систем последователей Камня. Будь покорен Шибод — погибло бы семеро.

Что было особо скверно — Хенбейн и Уид находились неподалеку от этой смертельной схватки с корнями; они тут же прибежали, но поделать ничего не могли, только беспомощно наблюдали, как умирают их кроты. Никто из гвардейцев не отважился пройти между корнями и достать трупы. Так они и висели, скрюченные, переломанные, а корни трепетали, как живые существа. Так древесные корни показали, что Хенбейн не всевластна, и какая-то доля доверия к ней умерла вместе с этими кротами.

Через два дня двух гвардейцев нашли мертвыми в противоположных точках системы. Убитые лежали там, где их обязательно должны были увидеть. Но никакого признака присутствия других кротов. Потом третий гвардеец просто исчез. Его послали с поручением, и он не вернулся. Ни звука, ни следа. Потом еще один? Паника, тревога, патрули соглашались теперь выходить только вдвоем или втроем. Гвардейцы официально, через самого Рекина, обратились к Хенбейн с просьбой произнести Слово и защитить их от напастей, посланных духами мертвых приверженцев Камня.

Хенбейн отказалась, презрев суеверные страхи, она приказала тщательно обыскать систему и найти виновников, которые наверняка где-то прячутся. Рекин обыскал — от леса на вершине Холма до самого болота. Никаких следов. Хенбейн приказала как следует охранять дороги, дабы «кроты-призраки» не смогли прокрасться в систему извне. В течение недели гвардейцы стояли на постах; ничего больше не случилось, и спокойствие начало восстанавливаться. Внезапно еще один крот был убит внутри системы — девятый, не считая двух пропавших. Его тело нашли ночью, услышав странные, жуткие звуки. Гвардейцев послали обыскивать систему, а Хенбейн созвала к Камню кротов выслушать доклад