По венам хлынула кипящая смола, и от макушки до пяток меня заполнило странное, волнующее, острое и горячее желание убийства. Чёрная сталь лука налилась жаждой и азартом битвы, захватила меня своей хищной грацией. Это не было кровавой магией, но что-то сродни ей: незнакомый мне трепет, возникший в тот короткий миг, когда свист тетивы знаменовал полёт стрелы. Смертельный миг.

Шмяк! Древко пробило череп суетливого бандита чуть выше брови, когда тот уже прислонил оружие к горлу Куиджи. Ментального мага обдало алыми брызгами, и мой друг с визгом согнулся пополам, вдохнул влажный от наползающего тумана воздух. Крепкое мужское тело за его спиной дёрнулось назад и упало без чувств. Я выдохнула. Идеальное попадание.

— Вы это… — очухался последний из грабителей, оставив избиение Мона. — Чего творите-то, ребятня?

Кажется, он растерял весь свой потешный запал. Я резко развернулась в его сторону, поймав на прицел. Страх в глазах этого человека не остудил, а только распалил мою страсть к стрельбе.

— Мы ж не со зла… — попятился калека, озираясь.

По телу прошлась волна злорадного удовольствия, наделяя меня ролью хозяйки положения.

— Девчонка, — неуверенно растянул детина рот в щербатой улыбке. — Ты не кипятись, ладно? Я сдаюсь, сдаюсь.

В подтверждение своих слов он выкинул дубину и поднял вверх целую руку. Глупой ухмылкой и крепким телосложением этот бандит напомнил мне Зака Маффина, которого я тоже однажды держала на прицеле. Только тогда я не испытывала ничего подобного моему нынешнему состоянию…

«Решил уйти безнаказанным» — услужливо подсказал Каас, когда разбойник медленно двинулся к тропинке. Взгляда он с меня сводил, но шагал уверенно и твёрдо.

Как странно: я смотрела в мутные глаза мужчины и понимала, что его жизнь находится сейчас между моими пальцами. И у меня не было ни одной причины оставлять ему это самую жизнь. Ведь он заслуживал наказания, я в этом была уверена. Неожиданная власть была… сладостной и упоительной. Мне нравилось принимать решение о его существовании. Наконец-то я могла отомстить тем способом, о котором грезила. Хоть кому-то.

Повинуясь естественному желанию, я задержала дыхание и со знакомым уже удовольствием выстрелила.

Стрела пошла ровно посередине между прищуренных глаз калеки. Он глупо моргнул, мотнул головой, как бык, и откинулся навзничь.

Ещё одно идеальное попадание. Я довольно выдохнула. Чистый восторг! Это было совсем не то же самое, что стрелять в Кааса. Правильное убийство без раскаяния и жалости. Полное ликование от казни отморозков сменилось понятным и простым ощущением отлично сделанной работы. И никаких угрызений совести.

Глубокий вдох принёс тягучий, пропитанный прелыми ароматами туман Кроуница. Бодрящий, словно нектар из садов Девейны, он приятно разлился в груди, охлаждая горячечный жар боя. Я привычно ухмыльнулась, встряхнула волосами и… наткнулась на дикий, испуганный и безумный взгляд забрызганного кровью Куиджи.

— Ты цел? — быстро подбежала к другу, внезапно вспомнив, как близко он был к смерти. — Куиджи, они тебя ранили?

За хищным азартом даже не заметила, успел ли вражеский кинжал достать Лампадарио. К счастью, беглый осмотр внешних повреждений не выявил. Но вместо ответа ментальный маг резко отвернулся, согнулся пополам, и его вытошнило на грязную пожухлую траву, показавшуюся из-под талого снега.

— Это ничего, — я осторожно похлопала по сгорбленной спине. — Пройдёт.

Куиджи нещадно рвало, и противный кислый запах слизи напомнил мне аромат роз в палисаднике Чахи и брызгающего кровью Гренку. Как давно это было… Кажется, с совсем другой Юной Горст. Мелочно порадовавшись тому, что чувствую себя прекрасно, я осмотрела остальную банду.

Нед Комдор стоял в стороне с оружием наперевес. Чистый меч в правой руке и окровавленный кинжал в левой совершенно точно свидетельствовали о его победе. Но он явно не ощущал ничего даже отдалённо похожего на восторг. Парень отвернулся, нарочно вглядываясь в потемневшие небеса, с которых начал срываться мелкий снежок. Судя по тому, что Нед схватился за живот — его тоже тошнило.

Никто не радовался чудесному спасению и не издавал победных кличей, как полагается после славной битвы. Вместо поздравлений и горячих благодарностей один из участников схватки ползал на карачках, избавляясь от обеда, а другой не мог даже двигаться от потрясения. Я понимала друзей, впервые столкнувшихся с насильственной смертью лично, но… Но немного сожалела о том, что не могу разделить с ними радость победы.

Взмокший Толстый Мон к счастью, оказался крепче желудком. Прихрамывая и постанывая от боли, он всё же нашёл в себе силы осмотреть врагов. Целитель присел над разбойниками, ощупывал их запястья. Воззвал к Девейне, прошёлся ладонями по бесчувственным телам, осмотрел раны.

Куиджи снова вырвало, и я поморщилась от противных звуков.

— Я ничем не могу помочь этим людям, — озвучил Мон, как будто это было не очевидно. — Они мертвы.

— Мы с Недом уже помогли им, — сыронизировала я, чтобы как-то разрядить обстановку. — У двоих из головы торчат мои стрелы. Не поверишь, мне не нужно спрашивать у Девейны, живы ли это ублюдки.

Захмыкала над свой шуткой, но меня никто не поддержал. Избитый целитель закашлялся и сплюнул сгусток крови в липкую грязь. Ему вторил краснющий Куиджи, не понимающий происходящего от удушья. Друзья пребывали в ужасном состоянии из-за нападения жадных мерзавцев.

— Что теперь? — подпрыгнул Нед, который всё ещё старался не смотреть на небольшую бойню, что мы тут устроили. — Что теперь делать?

Я не ответила. Ранние сумерки успели опуститься на Трескималь, укрывая место стычки. Солнце скрылось между вершинами, и его прощальные лучи едва освещали свежие трупы. Мелькнула короткая мысль доставить их Голомясу, и я снова усмехнулась изощрённой издёвке. Конечно, тащить тела через весь город — плохая идея. Но и оставлять их здесь, на виду, нельзя. Вряд ли кто-то заплачет по этим ублюдкам, но вдруг их обнаружат случайные зеваки? По повреждениям явно видно, что убили этих людей не икша. Они бы не оставили столько живой плоти на костях… Да и кости тоже бы сожрали. Сообщить о стычке властям Квертинда? Ну уж нет. Я лучше других была знакома с местной справедливостью, и точно не доверила бы консульству решение свой судьбы.

В задумчивости пнула ближайшее тело.

— Мёртвым чертят дорогу Толмунда, — осторожно предположил Мон и оглядел нас троих. — Не уверен, что я, как служитель Девейны, этически могу это сделать. Юна, может ты?

— Это выродки не заслужили дороги в пекло, — я прошлась от одного трупа до другого, внимательно рассматривая исказившиеся лица и выдёргивая стрелы. — Пусть блуждают в собственной тьме.

Калека так и умер с издевательской ухмылкой на кривой физиономии. Видимо, до конца не верил, что я выстрелю в безоружного…

— Юна, — севшим голосом позвал Куиджи. — Не обижайся, но мне кажется, что ты всё же унаследовала жестокость своей матег’и…