Последние слова он произнес едва слышно, скорее всего, не веря, что остается другом. Я же не спешила радоваться хорошему, казалось бы, известию, наоборот, переживала, что несчастный Тервишесс теперь привязан ко мне навечно волей высших. Без любви, страсти, ведь он так мало обращал на меня внимания, в отличие от других. Не веря собственной удаче, я хрипло выдохнула, все сильнее раздражаясь:

– Но при чем тут глаза и ваша магия?

– Цвет глаз отражает магию, Юлия! Вот основные: синий у носителей магии воздуха, карий – земли, оранжевый – огня, голубой – воды, зеленый – целителей, да еще много разных направлений, и, соответственно, цветов. Вот, например, я управляю молнией и еще некоторыми энергиями, разлитыми вокруг нас, и глаза у меня фиолетовые.

– А если я владею двумя видами магии? – скептически посмотрела на Шервисса. – Тогда как?

Мой просветитель, приподняв уголок губы над клыком, выразил таким образом снисходительность. Ха, я тоже так умею; работая на Севере, среди сплошного тестостерона, чему только не научишься. С зеркальной точностью повторила его мину, пристально глядя в белесые глаза.

– Огненная, владеющая не одной способностью, вдвойне ценна! – продолжил Шервисс, примирительно улыбнувшись мне, как ребенку, и посмотрел на Тервишесса: – Еще раз хочу поздравить тебя, повелитель! Подобная Юлиной разновидность встречается довольно редко. Если Рожденной Огнем удастся снять с нас проклятие, род Черных Властелинов только упрочит свое положение, усилив древнейшую кровь и передав ее своим потомкам.

Я поерзала на лавке, думая, о чем бы еще спросить Шервисса. Но, как назло, когда появляется возможность, все самое необходимое и важное тут же вылетает из головы. И все же одна мыслишка у меня проскользнула. Нужно непременно выяснить про Тера, ведь только глаза иногда выдают его эмоции, когда он общается со мной, а не жесты и голос, которыми вовсю пользуются остальные дрийя при попытках ухаживать за мной. А как же я? Ведь сама иногда украдкой бросаю на него такие взгляды, что…

– Тервишесс, а ты… ты видишь цвет моих глаз? – спросила и как в омут нырнула.

– Да, они у тебя необычные для огненных – зеленые; я был удивлен, впервые увидев тебя в замке, – прошелестел Тери.

– Выходит, пара видит цвет глаз друг друга, но женщина должна признаться, а мужчина… – начала было развивать мысль, но не успела, потому что Тервишесса отвлекли чем-то важным, а все остальные закончили завтракать и начали дружно собираться в путь.

Посчитав, что еще успею выяснить, тоже встала. В голове крутилась мысль: «Раз он удивился, увидев зеленые глаза у огненной дрийя, да еще с даром целителя, получается, я для них в некотором роде невидаль». Решила, что лучше по этому поводу радоваться, нежели печалиться. Рыжая и зеленоглазая здесь – это как натуральная блондинка с карими глазами на родине.

Не прошло и недели, а я уже вполне комфортно чувствовала себя в компании огромных белоглазых летунов, не боялась с ними спорить и изредка срывать на них плохое настроение, а с некоторых пор – посылать подальше назойливых ухажеров. Чувствовала себя своей в этой не совсем дружной, но сплоченной компании.

Тервишесс общался в основном с Шервиссом и спускал тому нелестные реплики и сарказм, но стоило ему гневно «посмотреть», вернее, повернуть голову в его или чью-то еще сторону, как зарвавшиеся сразу теряли апломб или задиристость. Парой слов или фраз он прекращал драку, спор или отдавал приказ, который никто не осмеливался не выполнить.

Наблюдая за их отношениями, я отметила не выставляемую напоказ жесткую субординацию и дисциплину, хоть мне и показалось вначале, что таковой нет и в помине. Особенно радовало, что как только Тервишесс обозначил мою принадлежность, остальные дрийя стали держаться от меня на расстоянии и только смотрели да поигрывали бровями, вызывая у меня лишь смех. Когда эти крылатые спят зубами к стенке, они такие милые…

Глава 10

Из-за низко нависших облаков мы летели ближе к земле, иногда ныряя в густые, набрякшие от влаги серые перины. С каждым днем я пролетала самостоятельно все более длинные расстояния, уже почти не напрягая спину и пользуясь восходящими потоками. Лучше ориентировалась в пространстве и увереннее вела себя в окружении спутников, не чувствуя себя рыжей беспомощной вороной среди стаи серых и черных лебедей. Общение с себе подобными помогло обрести смысл дальнейшей жизни.

Как только Тери узнал, что я не специально утаивала от него тот факт, что вижу цвет его глаз, как и он моих, сразу изменил его отношение ко мне на более теплое, душевное, на более… И это «более» заставляло биться мое сердце все сильнее. И я тоже, наконец, поняла, из-за чего проклятый правитель холодно относился ко мне: решил, что я намеренно не признавалась о нашем совпадении и по привычке заранее отгородился, опасаясь отказа.

И все равно я не чувствовала, что Тервишесс воспылал ко мне любовью. Зато радовалась теплу во взгляде, когда он смотрел на меня. Подозреваю, что для него это вообще редкое явление. Мне было приятно его искреннее любопытство и неустанная забота. Впрочем, заботился Тер с самого первого дня, не ожидая ничего взамен, просто, в силу благородной натуры. Я трепетала от счастья, ощущая его прикосновения, – не напоказ, а легкие, незаметные, только для нас двоих, – и с удовольствием принимала эти знаки внимания. Вот если бы не его временами отсутствующий холодный взгляд, я бы сказала, трепетные и нежные знаки.

Вообще, моя синеглазая любовь состоит из сплошных противоречий. То он словно кусок айсберга сидит и пялится в небо, то, заметив, что я дрожу от холода, немедленно пересаживается ко мне, накрывает своим плащом и мягко привлекает к большому горячему телу, заставляя трепетать от желания и любви.

Нам не раз приходилось ночевать под открытым небом, но для меня неизменно ставили небольшую палатку, чтобы укрыть от непогоды. Спутники пытались узнать о моем прошлом, но я не хотела делиться воспоминаниями. Чтобы полностью ассимилироваться в этом мире сама доставала их расспросами, иной раз заставляя смеяться до слез. Даже Тервишесс пару раз посмеялся, правда, не размыкая губ.

Особенно все развеселились, когда я вспомнила заявление Арвена о том, что никто меня не сможет удовлетворить, и только дрийя или дракон подойдет физически. Конечно, сразу прямо ставить вопрос не стала, а, помявшись немного и покраснев, спросила о том, насколько совместимы различные расы. А потом, увидев наигранно недоуменные лица с веселыми морщинками у белесых глаз, обиделась и строго задала конкретный вопрос, уточнив про дрийя и драконов. Собеседники сначала насупились, как всегда происходило при малейшем упоминании недругов-ящериц, но потом, когда до них дошло, хохотали от души, заставив меня краснеть и злиться. Тервишесс тогда с улыбкой обронил загадочную фразу:

– Не волнуйся, Огонек, скоро на собственном примере поймешь, почему мы так мало совместимы с другими расами, кроме драконов. Я лично прослежу за этим и позабочусь.

Шервисс тут же вставил свое слово:

– После этого, высокий лорд, тебе придется сразу надевать на нее браслеты Ганту, чтобы следующим наследником трона точно стал потомок Черных Властелинов.