быть и речи, и, если бы жертвою был еврей, дело пошло бы в суд. Но так как пострадал христианин, то решено было разгромить все еврейское население. В Бресте были разрушены и разграблены сотни еврейских домов и лавок, несколько десятков евреев было тяжело или легко ранено. В Ченстохове готовилась такая же месть всей еврейс­кой общине за одного из ее среды, но вследствие вмешательства вла­стей погромщики ограничились поджогом нескольких еврейских ма­газинов, битьем стекол во многих домах и избиением прохожих ев­реев. Опять протестовала еще не зараженная расовой ненавистью часть Европы, а Польша молчала и продолжала дело, которое долж­но вести к заветной цели антисемитов: эвакуации еврейства.

Эта эвакуация стоит теперь в порядке дня польской политики. Недавно глава правительственной партии «Озон» (Объединенный национальный лагерь) заявил, что в программу партии массовая эмиграция евреев входит как единственный способ разрешения ев­рейского вопроса. Польская деревня по этой программе должна завоевать еврейский город и «отнять у чужих» торговлю и ремес­ло. А вице-премьер Квятковский подтвердил, что нужно полони­зировать города и усилить эмиграцию «непольских элементов». Подобные заявления в устах вождей республики, состоящей чле­ном Лиги Наций, были бы невозможны в 20-х годах, но перестали вызывать возмущение в 30-х, после распространения германской заразы.

Прямое действие германской эпидемии обнаружилось в после­днее время в другой стране, Румынии, восприимчивой, как и Польша, к психозу антисемитизма. Здесь гитлеризм окрылил надеж­ды ярых юдофобов из партий профессора Кузы и погромщика Кодреану («Железная гвардия»). Они объявили себя сторонниками на­цизма и обещали применять его методы по отношению к евреям, как только придут к власти. Это было достигнуто в конце декабря 1937 года путем различных выборных махинаций, которые побудили, ко­роля Карла назначить министерство из представителей христианско-социальной партии, руководимой Кузой и Октавианом Гогой. С пер­вого же дня министр-президент Гога объявил, что центральным пун­ктом его политики будет борьба с еврейством во имя принципа «Ру­мыния для румын». Эта борьба должна вестись в духе старой румын­ской тактики причисления евреев к иностранцам: нужно проверить права всякого еврея на «натурализацию», или румынское граждан­ство, так как по сведениям правительства в страну «прокрались» во время войны и в первые годы мира около полумиллиона евреев из России, Польши и других стран. А впредь до проверки правитель­ство Гоги немедленно декретировало ряд репрессивных мер, прямо заимствованных из программы германского расизма: закрыть круп­нейшие либеральные газеты в Бухаресте под предлогом, что в них участвуют евреи; запретить румынским женщинам моложе 40 лет служить в еврейских домах; исключить всех еврейских врачей из боль­ничных касс; подготовить исключение всех еврейских адвокатов из адвокатского сословия, а пока запретить им выступление в суде; подго­товить румынизацию торговли и промышленности путем удаления от­туда евреев, и еще множество таких репрессий, изданных только в течение первой половины января 1938 года. Еврейская пресса в Ру­мынии была вся закрыта, чтобы за границей не получали сведений без официального освещения.

Это открытое объявление войны и немедленный приступ к во­енным действиям вызвали панику среди евреев. Тысячи людей стали покидать страну антисемитской диктатуры, но соседние страны из опасения наплыва эмигрантов поспешили закрыть свои границы. Крик возмущения пронесся по всему миру, кроме страны нацизма и эндекской Польши, где приветствовались быстрота и натиск румын­ских единомышленников. За дело борьбы с врагами взялись еврейс­кие организации Европы и Америки. В Лигу Наций поступил ряд меморандумов от Всемирного еврейского конгресса в Париже, Же­неве и Нью-Йорке, от «Альянс Израэлит» в Париже и от «Комитета еврейских депутатов» в Лондоне, где документально доказаны нару­шение договорных обязательств со стороны румынского правитель­ства и лживость его довода о полумиллионе иностранных евреев в Румынии (на деле речь может идти о паре десятков тысяч). Еврейс­кий протест был поддержан Францией, Англией и Америкой. В оче­редной сессии Лиги Наций (в конце января) приехавшему в Женеву румынскому министру иностранных дел пришлось изворачиваться всякими хитростями, чтобы отсрочить неприятную для его прави­тельства резолюцию; все петиции и меморандумы были переданы в особую комиссию для подготовки доклада к следующей сессии. Но скоро случилось неожиданное: после шестинедельного управления министерство Гоги с позором провалилось: король спохватился, что он зашел слишком далеко в потворстве правой диктатуре, что ему грозят международные неприятности и финансовые затруднения, так как начались уже бегство капиталов из страны и ликвидация круп­ных еврейских предприятий, а за границей уменьшились шансы на получение займа (даже румынская валюта пала на бирже). Министер­ство Гоги ушло в отставку, а новое правительство, куда вошли неко­торые либеральные министры, поспешило отменить все безумные декреты Гоги, хотя и заявило, что будет проводить политику румы­низации индустрии и проверку натурализации евреев. Новый «Гаман га’Агаги» пал, потому что, подобно своему библейскому пред­шественнику, слишком поторопился, потребовав «истребления ев­реев в один день». Впрочем, в Румынии еще осталось немало Гаманов, взоры которых обращены в сторону гитлеровской Германии... Из остальных стран Европы угрожаемыми по германской заразе можно считать пока лишь немногие, и ближайшее время покажет, насколько эти опасения оправдаются.

§ 10 Замкнутый центр в Советской России

Единственная страна, где пропаганда антисемитизма официаль­но запрещена, это Советская Россия. Но здесь запрещено не только это вредное движение, натравливающее одну часть населения про­тив другой и деморализующее народ, — здесь упразднена главней­шая основа общежития: свобода, и это роднит большевистскую Рос­сию с нацистской Германией, левую и правую диктатуру. Этот ре­жим изолирует Россию от всего цивилизованного мира и отрезывает двухмиллионный остаток русского еврейства от всей великой диас­поры.

Был момент, когда казалось, что это замкнутое царство склон­но смягчить свой деспотический режим и постепенно вернуться в се­мью свободных народов. В 1934 г., когда гитлеровская Германия вы­ступила из Лиги Наций, Советская Россия вступила туда и стала зак­лючать союзы с демократиями Франции и Англии. Через два года самодержец Сталин решился даже даровать народам СССР «демок­ратическую конституцию». Но когда конституция была опублико­вана и по ней произведены были выборы (в конце 1937 г.) в парла­мент — Верховный Совет, все убедились, что от диктатуры не убав­лена ни одна йота. Большевизм активный или пассивный («беспар­тийные») остался основою советского государства, выборы произ­водились по спискам, заготовленным советскими учреждениями, а на вершине пирамиды из миллионов подданных осталась фигура диктатора, единоличного властелина, устраняющего даже своих бли­жайших сотрудников за малейшее отклонение от установленной им генеральной линии. Окончательно дискредитировала Советскую Россию перед всем миром система внутрипартийного террора, прак­тикующаяся в последние годы. Путем целого ряда судебных процес­сов, которым предшествуют инквизиционные допросы в тюрьмах ГПУ (ныне Комиссариат внутренних дел), были осуждены на смерт­ную казнь и расстреляны почти все сподвижники Ленина, строители Советского Союза: Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков, маршал