этикету, так что ничего удивительного. И некоторым молодым людям, честно говоря, хотелось сказать: «лучше бы ты не проявлял фантазию». Даже избитые фразы вроде «прекрасные, как безлунная ночь, очи очаровали меня» звучали лучше, чем написанные с фантазией «ваши глаза столь же прекрасны, как блестящие бока моего породистого жеребца». Как говорится, в своих посланиях человек больше рассказывает о себе, чем о предмете разговора.

Мне было несколько неудобно разбирать письма вместе с девочками, пока шокированная Трис не наткнулась на странное сообщение, к которому прилагался золотой кулон, а вот текст письма был весьма запутан и завуалирован. На первый взгляд ничего особенного, просто некий тайный поклонник, желающий оставаться инкогнито, восхищался ее глазами и прочими прелестями. Только вот к концу письма он осмелел и писал, что «если увидит, как подаренный кулон покается в ложбине меж двух холмов юной прелестницы, то поймет, что его чаяния не напрасны, и он может надеяться на большее ее внимание», а еще, что он «готов озолотить прелестницу и подарить ей куда больше, если она позволит надеть на себя эти украшения: украсить драгоценной брошью ее грудь, подарить украшенную бриллиантами подвязку...» и в этот момент я окончательно уверилась, что это вообще не просьба разрешить за девушкой ухаживать, а неприличное предложение! Невинная и не очень сообразительная девушка, может, и не разобралась бы, тут действительно за девицами глаз да глаз нужен. И это оказался только первый «поклонник». Остальные были хитрее: предлагали «сыграть в интересную игру-загадку», суля за каждую встречу новую побрякушку.

К концу первичного разбора писем Трис сидела вся красная, как помидор — ей больше всего досталось такого нежелательного внимания. То ли посчитали, что ее проще всего обмануть, то ли она привлекла больше всего внимания определенного рода. Впрочем, и остальным девушкам досталось. Думаю, охальники тоже делали веерную рассылку, выискивая возможных жертв.

«Ну, хоть дикпики не присылают, и то радость», — вертелось у меня в голове.

Золотой кулон оказался самым дорогим подарком, хотя, рассмотрев его внимательнее, я поняла, что он пустотелый — слишком легкий, но все равно неизвестный явно богат, раз смог так потратиться из-за минутной прихоти. Остальные в основном обещали несметные богатства, если дама сердца подаст знак: придет в нужное место, прицепит цветок в волосы и так далее.

— Если я узнаю, кто посмел... если я только узнаю... — злился Крис, гневно сжимая кулаки. — Это же подлость, как они смеют!

— Люди разные бывают на балах, тем более — на больших королевских. В том числе и весьма неприятные личности, — произнесла я.

Далее принялись за написанием ответов приличным письмам, тем, что были составлены шаблонно, шаблонные ответы и доставались, более индивидуальным — развернутые ответы, тут важно было пройти по тонкой грани, показать толику вежливой заинтересованности, но не показаться слишком влюбленной — это среди аристократов считалось неприличным. Пришлось поломать голову над формулировками, в какой-то момент Крис не выдержал и ушел по своим делам, а мы продолжили черкать черновики.

Я по пути параллельно принялась заниматься подготовкой завтрашнего приема только для избранных леди. Первые партии тонального крема мы уже продали самым первым модницам, остальные пока остерегались или не решались на такие траты, а Дамиан уже подготовил следующий продукт. Правда, его применение было совсем не таким простым, как с кремом, поэтому я решила представить его для начала избранным клиенткам. Но тут, конечно, важно было верно подать и все организовать.

— Миледи, — в гостиную, где мы работали, вбежала растерянная служанка.

— Еще посыльные? — удивилась я.

— Нет, ваша светлость, гостья. Леди Маффир просит принять ее, — девушка сделала большие глаза, — она очень зла.

Я нахмурилась:

— Что такое стряслось... ладно, проводи ее в малую гостиную.

Я дала дочерям наставления, что и как делать пока меня нет, быстро собрала свои письма, по кучкам, чтобы не разлетелись, прибралась и поспешила к гостье.

— Ох, простите, дорогая кузина, что заставила вас ждать, ваш приход был для меня неожиданностью, — улыбнулась я, припомнив обращение, по которому сама леди Маффир звала Матильду изредка.

Женщина действительно выглядела нервно и раздраженно, слуги уже подали ей чай, но чашка подрагивала в ее руках. Когда леди Маффир подняла на меня взгляд, глаза ее метали молнии:

— Вы! Вы испортили жизнь моей дочери! — воскликнула она и резко поставила чашку на стол.

— Я? — я с трудом сдержала смех, — простите, но каким образом? Мне казалось, что в прошлый раз вы остались довольны нашим сотрудничеством, и Дейзи красавицей предстала перед женихом.

— Да! Но в этом-то и проблема! — она вскочила с места и забегала по комнате, заламывая руки, однако, наткнувшись на мой удивленный взгляд, остановилась и эмоционально закричала: — вы действительно не понимаете или притворяетесь? Жених Дейзи был так очарован ее красотой, что решил вернуться поскорее в столицу, чтобы провести с ней больше времени перед свадьбой. Перед свадьбой, понимаете?! Мы рассчитывали, что в следующий раз он увидит ее уже перед алтарем, а теперь что делать? Все это произошло из-за вас! Это вы подбили меня на обман, и что теперь делать? В обязаны нам помочь!

— Я «обязана»? — опешила я от такой наглости.

Глава 121

Матильда

Есть такие люди — им окажешь помощь, и уже оказывается, что должна по гроб жизни. Да, не они тебе должны ответную услугу, а ты им, такой вот парадокс.

— Не припомню никаких контрактов, которые бы обязывали меня делать что-либо еще, — вздернув бровь, медленно произнесла я.

— Но это ведь вы!..

— Что? Хорошо сделала работу, о которой мы договаривались? Да, я.

Леди Маффир гневно запыхтела, а потом выдала:

— А вы не боитесь, что я расскажу, откуда взялось платье, в котором Зоуи явилась на королевский бал? Идти в чужом платье, какой позор! — сощурилась она.

— А вы не боитесь, что эту информацию могу афишировать я? — отбила подачу я. — Отчего это леди Маффир не смогла расплатиться за кремы и услуги визажиста? У нее нет денег? Все так плохо, что приходится распродавать платья дочери?

— Вы не посмеете! — ахнула она.

Я состроила удивленно-пренебрежительное лицо. Будто если она будет интриговать против меня, я должна стоять молча и терпеть.

Несколько мгновений мы играли в гляделки, но леди Маффир сдалась первой:

— Помогите, пожалуйста.