То, что между вами с Меритом, – не то, что было у нас. Оно может стать чем-то большим.

Вы с Меритом лучше понимаете друг друга, чем мы с тобой когда-то. У вас установилось взаимопонимание, такая душевная привязанность, какой между нами никогда не было. Вместе с ним ты создавала Меч Истины, переживала создание и становление Исповедницы. Ты возродилась в новой роли. Мерит сделал это возможным.

Ты не видела того, что видел я, когда Мерит вонзил этот меч в твое сердце. Он совершил это не из желания сделать тебя Исповедницей, а потому, что этого хотела ты. Это был твой выбор. Это убивало его, и все равно, он осуществил твое желание.

Ничего труднее он в своей жизни не делал, и хотя это убивало его, разбивало ему сердце, он исполнил твое желание. Он хотел дать тебе все, чего ты так жаждала, невзирая на свою боль.

Магда сдержала рыдание. Она пыталась сказать хоть что-нибудь, но не могла вымолвить ни слова.

– Не позволяй тому, что было между нами, помешать великим чувствам, которые могут возникнуть между тобой и Меритом. Не позволяй ложной верности замкнуть твое сердце и не отвергай того, что можешь получить в изобилии.

Чтобы полюбить другого, нужно для начала полюбить себя. Полюби себя, Магда, тогда полюбишь и его. Люби себя – так, чтобы воспоминания обо мне не запирали твое сердце.

Чтобы знать, что ты достоин счастья, довольно любить себя.

Знай, что к Мериту я не питаю ничего, кроме любви, как и к тебе. Ты прошла путь, позволивший тебе достичь прекрасного. Но не упускай этот путь из виду, когда оглядываешься на прошлое, вспоминая обо мне.

Меня больше нет. Отпусти меня, Магда. Я обрел покой, дай мне уйти далеко за завесу.

Магда рыдала, слезы текли по ее лицу.

– Спасибо, Барах. Ты так много дал мне. Спасибо за мою жизнь. Я не стану растрачивать ее понапрасну, клянусь.

– Я знаю, что не станешь, Магда. Уверен.

Магда в белом платье Исповедницы стояла посреди возвышения внутри подковы стола Совета – перед Советом. За столом были лишь три члена Совета – Сэдлер, Клэй и Хэмбрук, – но скоро Совет будет здесь в полном составе и приступит к делам.

Стул в центре пустовал.

Стул в центре теперь предназначался ей.

Теперь она председательствует в Совете.

Теперь она разрешает разногласия в Совете голосом Исповедницы.

В огромной палате Совета за ее спиной людей было немного. Заседание не было открытым для широкой публики. Только для приглашенных.

Здесь был генерал Грандвол, очень огорченный тем, что когда-то поведал ей о своей преданности Лотейну только потому, что считал, будто Магда действительно решила выйти за него замуж. Он извинялся и извинялся, пока Магда наконец не приказала ему навсегда прекратить эти извинения.

Тилли тоже была здесь, исцеленная, в добром здравии и в добром расположении духа. Она сияла от гордости, глядя на Магду в белом платье Исповедницы, на Магду, занимающую важное место в Цитадели, – какое, по мнению Тилли, ей и следовало занимать.

Был здесь и Куинн, улыбающийся, как и все прочие, и Наджа. Магда скучала по Бараху, Исидоре и всем, кто теперь был не с ними, а с добрыми духами, но была благодарна тем друзьям, кто рядом.

Рядом с ней стоял Мерит. Он был одет торжественно и благородно, она еще никогда не видела его таким. Меч Истины в богато украшенных золотом и серебром ножнах поблескивал на фоне его темной одежды. Поскольку она стояла слева, то видела слово «Истина», выделяющееся золотыми буквами на рукояти.

Обращаясь к ним, член Совета Сэдлер сиял от гордости.

– Магда, Мерит, все в Цитадели должны выразить вам безмерную благодарность.

Магда взяла Мерита за руку.

– А теперь, – сказал он, – мы призываем вас двоих помочь не только Цитадели, но и всем Срединным землям, Д’Харе и, по сути, всему Новому миру противостоять той угрозе, с которой мы столкнулись.

– Мы рассмотрели ваши наставления, Мерит, и согласны следовать вашей рекомендации и рекомендации Магды, признавая, что исповедная сила лучше подходит для женщин, чем мужчин. Мы согласны, что исповедной силой могут правильно распоряжаться только женщины.

В борьбе за выживание нам нужна способность Исповедницы открывать истину. Поэтому мы просим тебя создать в этом мире новую силу – Исповедниц, группу сестер, способных постоять за истину.

Мерит наклонил голову и сжал руку Магды.

– Я смогу сделать это.

– А тебя, Магда, мы просим стать нашей наставницей, Матерью-Исповедницей, и помогать всем нам стать такими же деятельными, такими же преданными, такими же величественными в битве за правду, какой показала себя ты.

Магда наклонила голову и сжала руку Мерита.

– Я смогу сделать это.

– Мерит, – опять сказал член Совета Сэдлер. – Мы осознали сказанное вами об особой уязвимости Исповедницы. Особенно сразу после применения ею силы, когда она обессилена и мало способна защитить себя. Значительно большую опасность представляет сама природа ее силы – это делает Магду главной мишенью для множества опасных людей.

Поэтому мы предлагаем тебе стать постоянным защитником Магды, Матери-Исповедницы. Когда будет создан орден Сестер-Исповедниц, каждой из них тоже понадобится волшебник, который станет их защитником и будет помогать в выполнении их обязанностей.

Но сейчас вас только двое, Мать-Исповедница и ее волшебник. Если вы оба согласны, конечно. – Он посмотрел на них по очереди. – Вы ведь оба согласны?

Магда улыбнулась, когда ее глаза встретились с глазами Мерита.

Глядя на нее, Мерит произнес:

– Волшебник Мерит согласен и обещает всегда защищать Магду, Мать-Исповедницу.

Глядя на Мерита, Магда произнесла:

– А Магда, Мать-Исповедница, всегда будет рядом с ее волшебником Меритом.

В зале зааплодировали.

Пока собравшиеся радовались новостям, Мерит наклонился ближе к Магде.

– Ты очаровательна, Мать-Исповедница.

Магда улыбнулась уголками губ.

– Ой, я забыл сказать тебе про волосы, – признался он доверительным тоном.

Она пригладила волосы, потом вынула из них белый цветок, который вплела утром, – цветок, который однажды подарил ей Барах, чтобы она могла хранить его в серебряной шкатулке воспоминаний. Она крутила маленький цветок в руках, размышляя о пути, на который вступила.

– А что с моими волосами?

– Ты не можешь остричь их.

Магда хмуро уставилась на него.

– Могу, если захочу.

– Нет, действительно не можешь.

– Что ты имеешь в виду?