– тихонько мурлыкнул виконт, —

О! Мы обошлись без «это было!».

– Не обошлись, – Рокэ залихватски, будто на фельпских Ундиях, мотнул головой и окликнул: – Ро, это было здесь?

– Здесь? – Иноходец понимал не больше Валме. – Что?

– Писклявый усач навязывался рыженькой даме.

Все-таки память у Алвы была отличной, Эпинэ не мог не оценить!

– Чуть дальше, – уточнил он странным голосом, – возле заколоченного дома с башенкой.

– Тут все заколочено, – вставил Салиган. – Во избежание покушений на моих коллег прежние обитатели выселены, а достойные доверия не вселены, ибо их влекут отнюдь не парки.

– Прелестно во всех отношениях. Я вижу калитку. Рамон…

– Мы еще не раз оплачем погибший Агарис, – дукс трагически шмыгнул носом и полез в карман. Отмычки и мастерство не подвели, амбарный замок сдался не хуже бордонских дожей, за забором обнаружился полный сухой растительности двор. Когда-то здесь любили цветы, но прикрывать на зиму клумбы было уже некому. Водосток тоже не прочищали, и у стены дома загадочно поблескивала немалых размеров лужа.

– Рамон…

Трость дукса разбивает не успевший заматереть ледок, за спиной глухо жалуются насмерть засохшие на корню астры, папенька за такое испепелил бы. Двое лежат, один долбит, трое стоят, и вот-вот начнется что-то скверное, но тут уж никуда не денешься, а вот ожидание…

– Офицер по особым поручениям – я, – как мог сварливо объявил Валме, – а все достается Салигану.

– Тебя выбил из колеи Валтазар. Между прочим, его небытие можно сделать невыносимым.

– Забить твой дом коллекцией Коко?

– Слишком трудоемко, из Нохи ты меня увел гораздо изящней.

– Я полгода думал, и потом ты подсказал. Помнишь, на равелине? Мы сидели среди покойников, светила луна, и ты заговорил о клятвах…

– Да, удачно вышло.

Летят брызги – Салиган стряхивает свою палку.

– Водички хватит, – объявляет он. – В глубоком месте – ладони три… При желании можно и утопить.

– Сегодня вас всех тянет на сложности. Ро, приглядите за офицером, Рамон, воздвигнись-ка! Марсель, ты хотел поручений?

– Особых.

– Уж какие есть. Берем младшего.

Коннер, окажись он тут, буркнул бы, что ызаржонок еще не оклемался. По дороге к луже Марсель попытался подыскать выражение поизящней – не дали мертвые собачки и краткость пути. Кляп Алва выдернул собственноручно, после чего ткнул пленника носом в воду. Примочка подействовала почти мгновенно, молодчик дернулся, отчаянно закашлялся, ойкнул: «Создатель!» и после пары попыток уселся. Становящийся осмысленным взгляд достиг в самом деле воздвигшегося Салигана, и тут Марсель чудом не сел сам.

– Вошь кошачья! – взвыл юнец, саданув башмаком по водной стихии. – Ну, ты у меня доигрался, вонючка! Сейчас я тебе ноги выдерну. Сперва тебе, потом… твоей…

Связанный по рукам герой яростно колошматил ножонками лужу и сыпал бранью, обильно, но крайне бездарно. Похабные словеса, налетая друг на друга, напрочь теряли выразительность, это было убого, это было противно, это было безнадежно… Еще безнадежней взгромоздившегося на Моро Альдо. Нет, уродом из тех, кому за уродство подают, молодчик не был, но похожий на пятку подбородок и изрытые зажившими болячками щеки благосклонность той же Дженнифер исключали напрочь, и крикун об этом догадывался.

– Да я, – изливался он, – эту твою… Рокслеиху… Вот прямо… вот сперва тебя… А потом ее… твоей ногой… И повешу на твоих кишках, пусть воняет… А потом мы с Людовиной…

– На этом расстоянии Старый Парк не действует, – поморщился Алва, – нужно подвести поближе, только учти, он мокрый.

– Дерьмо сучье! Ты у меня…

– Ро, мы отлучимся на полчаса, приглядите за Пьером.

Волочь мокрую, орущую, корчащуюся дрянь было трудней, чем сухую и обвисшую, зато ее можно и нужно было лупить. Валме пару раз саданул пленника ногой под колено, второй раз вышло удачно – юнец прикусил язык. Довольный виконт огляделся и увидел огромный, впору приятелю Бурраза, башмак. Развалившееся на перекрестке кожаное чудище плотоядно разевало пасть, будто собираясь проглотить всю компанию целиком и закусить месяцем. Валме восхищенно присвистнул, в голове забродили туманные, но величественные образы, и тут под ухом взвизгнуло.

– Куда… – недосуза по-мальчишески вертел головой, – куда мы идем?

– Мы, – откликнулся шагавший чуть впереди дукс, – идем тебя убивать, а ты никуда не идешь, тебя тащат. Как козу на бойню.

Оскорбляться за козу Марсель не стал – Салиган не видел Бакрии, к тому же сравнение было уместным.

– Но… мы же можем договориться! – недосуза тоже ничуть не обиделся, мало того, он прекратил вырываться и теперь старательно перебирал ногами, подстраиваясь под разогнавшегося Алву. – Я с моими людьми перехожу к вам. Мы ловчей Рокслеихиных придурков, и у нас все свое! Два талла за ночь, и они не отмоются.

– Нет! – почти хрюкнул Салиган. – Это я от вас не отмоюсь.

– Согласен на талл, свободный гражданин, но вы устроите мне диплом магистра права…

Учиться мозгляк не хотел, а хотел должность со взятками и особняк Краклов, про которых так и рвался сообщить кучу пакостей.

– Если мы договоримся, я изложу письменно, но мне нужны гарантии, что меня возьмут в тессорию!

– Мышь ты кошачья, – дукс резко обернулся. – В Закат тебя возьмут. Закуской и прямо сейчас.

– Я… За что-о-о?! – Визг сделал бы честь резвейшему из поросят. – Я… Ничего такого я не делал, сейчас так трудно жить… Я просто хотел работать… меня втравил однокашник. Это все он! Он вообще родич Эпинэ! И Краклы… Они ненавидят Свободную Дженнифер и вас! Предатели боятся выступить открыто и мстят тайно, но я знаю… Я дам показания, их отправят под балкон! Я дам хорошие показания, я изучал право… Они хотят… хотят сдать Олларию, для чего сговорились с Кэналлийским Вороном. Господин маркиз, я… я был возмущен, но боялся! Они готовы на все… И все равно я хотел прийти к вам, именно к вам, и все рассказать, у меня есть списки, но мне надо… я поклялся на одре… отца… овладевать знаниями. Это сейчас так дорого, но я – свободный данарий, моя совесть, она…

Тех, кто его волок, данарий так и не разглядел, сосредоточившись на Салигане, из вонючки ставшего маркизом, господином и ходячим солнцем свободы. Отпусти они сейчас пленника, тот первым бы делом припал к салиганову сапогу, но отпускать ызаргов нельзя, а тащить дальше нет смысла.

– Соберано, – принялся объяснять на кэналлийском Валме, – нам надобно ли этим… нерэем грязнить хороший парк? Он уже ясный, как нечистая лужа.