– Заново!

– Сначала?

– Нет! С того места, где ты ошибся.

Мальчик замялся, потом исправился:

Мальчишечий голос бубнил, стих за стихом, многословную, но невнятную старую-престарую историю о грехе, бунте и времени тьмы. Как наконец возобладала мудрость и тела главарей смутьянов были отправлены в Конвертер. Как некоторые из смутьянов спаслись от Путешествия и породили первых мутов. Как выбрали нового Капитана после многих молитв и жертвоприношений.

Хью неловко ерзал, переступал ногами. Разумеется, ответы на его вопросы были здесь, ведь это священные строки, но он не мог охватить их разумом. Зачем? Что все это значит? Неужели в жизни нет ничего, кроме еды, сна и, в конце концов, долгого Путешествия? Разве Джордан не хотел, чтобы его поняли? Тогда откуда эта боль в груди? Этот голод, который не проходит даже после доброй еды?..

Когда, поспав, Хью разговлялся, к дверям дядиной каюты подошел ординарец.

– Ученый требует присутствия Хью Хойланда, – вежливо произнес он.

Хью знал, что этим ученым был Лейтенант Нельсон, отвечавший за духовное и физическое благополучие того сектора Корабля, где находилась и родная деревня Хью. Он проглотил остатки завтрака и поспешил за посыльным.

– Кадет Хойланд! – объявили о его прибытии.

Ученый поднял глаза от своего завтрака и сказал:

– Ах да. Заходи, мой мальчик. Садись. Ты уже ел?

Хью признался, что ел, но глаза его с интересом возвращались к странному фрукту на тарелке старшего. Нельсон проследил его взгляд.

– Попробуй эти фиги… Новая мутация – их принесли с дальней стороны. Давай, давай – мужчина в твоем возрасте всегда найдет место для пары лишних кусочков.

Хью застенчиво принял приглашение. Никогда раньше он не ел в присутствии ученого. Старец откинулся на стуле, вытер пальцы о рубашку, расправил бороду и сказал:

– Я не видел тебя в последнее время, сынок. Расскажи мне, чем ты занимался.

Прежде чем Хью успел ответить, он продолжал:

– Нет, не говори мне – я сам скажу. Во-первых, ты ходил в экспедиции, исследовал запретные зоны Корабля. Не так ли?

Он смотрел молодому человеку прямо в глаза. Хью судорожно размышлял, что сказать в ответ.

Но ему снова не дали ответить.

– Ладно, я это знаю, и ты знаешь, что я знаю. Я не слишком сержусь. Но этот факт заставил меня задуматься, что пришло время решать, что ты будешь делать в жизни. У тебя есть какие-нибудь планы?

– Ну… никаких определенных планов, сэр.

– Как насчет той девчонки, Эдрис Бакстер? Собираешься жениться на ней?

– Ну… хм… я не знаю, сэр. Я бы, наверное, хотел, и ее отец, наверное, согласен. Только…

– Только что?

– Ну… он хочет, чтобы я работал на его ферме. Наверное, это хорошая идея. Его ферма плюс дело моего дяди – это было бы порядочное состояние…

– Но ты не уверен, что это хорошая идея?

– Ну… я не знаю.

– Именно. Тебе это не по душе. У меня есть другие планы. Скажи, ты когда-нибудь задумывался, почему я учил тебя читать и писать? Конечно задумывался. Но ты держал это при себе. Это хорошо. Теперь слушай. Я наблюдал за тобой с тех пор, как ты был ребенком. У тебя больше воображения, чем у остальных, больше любопытства, больше энергии. И ты прирожденный лидер. Еще младенцем ты отличался от других. У тебя была слишком крупная голова, и кое-кто на твоем первом осмотре проголосовал за то, чтобы сразу спустить тебя в Конвертер. Но я их отговорил. Я хотел посмотреть, что из тебя выйдет. Крестьянская жизнь не для таких, как ты. Ты должен быть ученым.

Старик замолчал и стал разглядывать его лицо. Хью был так смущен, что потерял дар речи. Нельсон продолжал:

– Да-да, действительно, для человека с твоим темпераментом есть только два выхода: стать одним из блюстителей порядка или отправиться в Конвертер.

– Вы хотите сказать, что у меня нет выбора?

– Если прямо – то да. Оставлять в Экипаже блестящие умы – значит плодить ересь. Мы не можем пойти на это. Однажды это произошло – и род человеческий оказался на грани уничтожения. Ты блеснул исключительными способностями; теперь тебе пристало научиться мыслить правильно, прикоснуться к тайнам, стать охраняющей силой, а не очагом скверны и источником забот.

Вновь появился ординарец, отягощенный поклажей, свалил ее на палубу. Хью взглянул и выпалил:

– Ой!.. Это же мои вещи!

– Конечно, – признал Нельсон. – Я послал за ними. Теперь ты будешь жить здесь. Позже мы начнем заниматься – если ты не передумал.

– Конечно нет, сэр. Думаю, нет. Должен признаться, я немного растерян. Видимо… видно, вы не хотите, чтобы я женился?

– Ах это? – безразлично хмыкнул Нельсон. – Женись, если хочешь, теперь ее отец не посмеет возразить. Но помяни мое слово, она тебе быстро надоест.

Хью Хойланд жадно пожирал древние книги, которые наставник разрешил ему прочесть, и на многие-многие циклы сна лишился желания слазить наверх, да и вообще выползать из каюты Нельсона. Неоднократно он чувствовал, что напал на след разгадки тайны – тайны пока еще неопределенной, не оформленной даже в виде вопроса, – но только еще больше запутывался. Постичь мудрость ученых оказалось сложнее, чем он думал.

Однажды, когда он размышлял над странными и запутанными характерами древних и пытался разобраться в их причудливой риторике и незнакомой терминологии, Нельсон зашел в тесную квартирку и, отечески положив руку ему на плечо, спросил:

– Как дела, сынок?

– Ну, вполне нормально, сэр, мне кажется, – ответил Хью, откладывая книгу в сторону. – Кое-что мне не совсем понятно – совсем непонятно, честно говоря.

– Этого следовало ожидать, – спокойно произнес старик. – Я оставил тебя для начала побороться самому, чтобы ты увидел ловушки, в которые может попасть неискушенный ум, если не получит поддержки. Многие из этих вещей невозможно понять без обучения. Что это у тебя? – Он поднял книгу и взглянул на обложку. «Основы современной физики». – Вот как? Это одна из самых ценных священных книг, но непосвященному в ней не разобраться без посторонней помощи. Первое, что ты должен понять, мой мальчик, – это то, что наши предки, при всем их духовном совершенстве, смотрели на мир иначе, чем мы.

Они были неисправимыми романтиками, а не практиками, как мы, и истины, которые они передали нам, хоть и остаются несомненно верными, часто переданы языком аллегорий. Например, ты дошел до Закона Гравитации?

– Я читал об этом.