кто-то из нас убил Юй Лоучуня? Я сказал, что в “Женском доме” у преступника есть свой человек, — холодно возразил Дунфан Хао.

Все обменялись растерянными взглядами, втайне подозревая остальных. Ши Вэньцзюэ задумался: звучит разумно, но кто же этот сообщник? Кто мог засыпать землёй место под деревом? Под подозрением все, кто живёт рядом с “Садом серебряного сердца”… Когда эта прорывная мысль пришла ему в голову, он вдруг заметил, что Ли Ляньхуа застыл, уставившись на землю.

— На что смотришь?

— А… — отозвался тот. — Многие не шевелятся.

— Что не шевелится? — удивился Ши Вэньцзюэ.

Сапоги Ли Ляньхуа осторожно отодвинулись в сторонку.

— Да эти пиявки. Многие не шевелятся, а некоторые сначала не двигались, а потом поползли.

Ши Вэньцзюэ в полном недоумении подумал про себя: уж не сошёл ли этот мошенник с ума раньше времени? Мужун Яо мельком глянул на отвратительных ползающих тварей.

— Юй Лоучунь убит, драгоценности из сокровищницы без крыльев, а улетели. Боевое мастерство преступника исключительно высоко, если в цзянху снова всплывёт труп, расчленённый на семь частей по линиям иероглифа “ван”, мы сразу поймём, что это убийца Юй Лоучуня. А сегодня, раз хозяин скончался, не следует ли нам, собравшимся на встречу на Сяншани, разойтись?

Гуань Шаньхэн закивал, явно чувствуя, что эта встреча оказалась несчастливой, и надеясь поскорее уехать. Ли Дуфу тоже не возражал, Ши Вэньцзюэ, хоть и чувствовал некую неудовлетворённость, но сказать ему было нечего, Дунфан Хао не ответил. Ли Ляньхуа, ещё понаблюдав за конскими пиявками, вдруг сказал:

— Постойте-ка.

— В чём дело? — удивились все.

— Вообще-то, мне кое-что неясно, может, вы поможете мне советом.

— Что? — не удержался Ши Вэньцзюэ.

Ли Ляньхуа поднял голову, похоже, довольный подыгрыванием друга, зажмурившись помотал головой, затем открыл глаза и посмотрел на растущее справа высокое дерево — это был гибискус.

— Цветы распускаются на ветках, высота дерева почти два чжана, так откуда же взялись пятна на том цветке? Пусть цветы красивые и кто-то решил их сорвать, но мне непонятно, как сорванный с дерева высотой два чжана цветок может быть так забрызган грязью.

Все замерли, забрызганный грязью цветок гибискуса на вчерашнем пиршестве снова встал перед глазами, и множество пятнышек на лепестках точно были крохотными комочками глинистой почвы, а не прибитой дождём пылью — пыль чёрная, а местная земля жёлтая, различие очевидно.

— И что с того, что на них земля? — спросил Ши Вэньцзюэ.

— Может, цветок забрызгали уже после того, как сорвали, — сказал Ли Дуфу.

Ли Ляньхуа подошёл к гибискусу, медленно залез на дерево, сорвал цветок, и спустившись, вручил Ли Дуфу.

— Сырая земля забрызгала всё дерево, а не один цветок.

— И что с того? — нетерпеливо спросил Ши Вэньцзюэ.

Ли Ляньхуа уставился на него, как будто удивляясь, что он никак не понимает.

— Дерево высотой почти два чжана, цветы на дереве, глинозём внизу… Ты ещё не понял?

Он сделал пару шагов вперёд, поднял облачную саблю и с силой воткнул в землю, как лопату, а затем резко вскинул. В земле образовалась ямка, а приставшая ко клинку грязь следом за движением сабли с шуршанием описала дугу и забрызгала гибискус, отчего листья зашелестели — грязь покатилась по ним, падая куда-то под дерево.

Ли Ляньхуа опустил саблю и оглянулся — на лицах остальных отражались разнообразные эмоции: изумление, восхищение, сдержанность, страх. Он вдруг широко улыбнулся, и от его взгляда они ещё больше перепугались, невольно попятившись.

— Таким образом грязь попала на дерево высотой в два чжана и запачкала цветы, — помолчав, неторопливо продолжил Ли Ляньхуа.

Ши Вэньцзюэ пробила дрожь.

— Хочешь сказать… по-твоему… позавчера… кто-то… кто-то здесь копал яму?..

Ли Ляньхуа воткнул саблю в землю, уперев одну руку в бок, окинул всех радостным взглядом и неожиданно ещё раз улыбнулся.

— Я не говорил, что он копал именно тут. Может, тут, а может, там.

Глава 55. Женский дом

“Тут” и “там”, о которых говорил Ли Ляньхуа, находились соответственно на шаг от его левой ноги и на шаг от правой. Замолчав, все то глядели на его сапоги, то недоуменно осматривали гибискус, даже не зная, что сказать.

— Что ты имеешь в виду? — не выдержал Мужун Яо. — Неужели уже знаешь, кто убийца?

Ли Ляньхуа воткнул саблю в землю и улыбнулся ему.

— Похож я на Гуань Юньчана*, отрубившего голову Дяочань*?

Гуань Юньчан — Гуань Юй, герой “Троецарствия”

Дяочань — одна из четырех красавиц Древнего Китая, была замужем за Люй Бу.

Мужун Яо окаменел.

— Не похож! — влез Ши Вэньцзюэ. — Скорей говори, кто убийца?

Ли Ляньхуа пробежал взглядом по лицам.

— Барышня Чилун, я знаю, что задавать такой вопрос неучтиво, но не могли бы вы рассказать мне, как оказались в “Женском доме”? — Наконец остановив взгляд на лице Чилун, он ласково посмотрел на неё и мягко спросил: — Юй Лоучунь вас принудил?

Чилун, стоявшая в сторонке, не издавая ни звука, вдруг застыла.

— Я сирота… — наконец начала она, снова замолчала, а потом со злобой заговорила: — Юй Лоучунь убил моих родителей, чтобы заполучить меня. Сказал, что я рождена быть танцовщицей, и только под его покровительством стану лучшей в мире.

Все онемели.

— Неужели это ты… убила Юй Лоучуня? — выдавил Ши Вэньцзюэ.

Ли Ляньхуа покачал головой, но не успел ничего сказать.

— Кто сказал, что я убила Юй Лоучуня? — холодно возразила Чилун. — Я всего лишь слабая женщина, не владею боевыми искусствами, как бы я с ним справилась?

Прикусив язык, Ши Вэньцзюэ посмотрел на друга. Ли Ляньхуа неожиданно вытащил из-за пазухи что-то жёлто-белое и вялое, взял двумя пальцами и улыбнулся Чилун.

— На самом деле, очевидно, кто убийца. Всё это время я размышлял, кто не может быть убийцей.

Эти слова всех заставили перемениться в лице. Ши Вэньцзюэ охнул и переглянулся с Гуань Шаньхэном.

— Неужто и ты убийца?

— Что за чушь! — разозлился Гуань Шаньхэн. — Как по мне, так это ты, негодяй — отпетый мошенник, ещё и рожа чёрная, наверняка злодей!

— И что с того, что кожа тёмная? — яростно заспорил Ши Вэньцзюэ. — Темнокожий — значит, преступник? Судья Баогун был лицом чернее всех, выходит, он все преступления совершил, так, что ли?

— Рожа чёрная — человек плохой! — упорствовал Гуань Шаньхэн.

Ши Вэньцзюэ хотел было ткнуть в нос этого борова и разобраться с ним, но к несчастью, был ниже его на две головы, а потому проделать такой жест представлялось несколько затруднительным. Он как раз ломал голову, чем бы атаковать взамен, как Ли Ляньхуа заговорил:

— Вы оба талантливые и элегантные, настоящие герои нашего