Издав булькающий звук, он падает в воду лицом вперед.

С пронзительным скрежещущим воплем в пещеру из тоннеля влетает огромный филин. Быстрый и бесшумный, он приземляется, обретая человеческую форму.

Форму, которую я узнаю мгновенно: Сэльвин Кейн, мерлин и королевский маг Южного капитула.

Маг, способный менять форму.

Сэл выпрямляется и, сверкая глазами, направляется ко рву. Он вытаскивает Рэза, держа его за шею. С демона капает кровь, и вода приобретает цвет гнили. Сэл рассматривает неподвижное тело, тихо рычит сквозь стиснутые зубы и бросает его на землю.

Адские твари воют и щелкают зубами, но без Рэза, который ими командовал, они не двигаются с места. Фелисити вырывается на свободу и бежит к телу Расса, слезы струятся по ее лицу. Ее всхлипы разносятся по пещере, громкие, полные боли и отчаяния.

Это отвлекает нас, а Рэзу только это и было нужно.

Живой и разъяренный, он выпрыгивает изо рва и бросается на спину Сэлу. Они катаются в воде, кряхтя и нанося друг другу вихрь ударов.

Затем демону удается схватить Сэла за горло. Королевский маг вцепляется в пальцы демона, пытаясь вдохнуть, и пинает его ногами.

Я бегу к нему, но Тор и Сар молниеносно обгоняют меня.

Рэз слишком быстр: он замечает их приближение.

Он давит на голову Сэла, одновременно поднимая колено – хруст, кровь, – безвольное тело Сэла погружается в воду.

Внезапно по пещере разносится крик Ника, вопль агонии. Тяжесть призыва Артура терзает его. Он проигрывает эту битву.

Рэз улыбается.

– Вот оно, Никки.

Мы все, застыв, наблюдаем, как Ник неровно вдыхает, а затем выпрямляется, стоя на коленях. Его голова запрокидывается, и из его горла вырывается глубокий голос Артура:

– Пусть я могу пасть, я не погибну, но призову кровь к жизни.

Ник одним движением поднимается на ноги, а затем поворачивается к камню, в который вонзен Экскалибур.

– Она здесь, – шепчет бабушка, и ее голос так громко раздается в моей голове, что мне кажется, его слышат все.

С каждым шагом, приближающим Ника к его судьбе, он распрямляется все решительнее.

– Кто?

Сэл выбирается изо рва, хватая воздух, ищет взглядом Ника. Но тот уже у камня.

– Прародительница. Старейшая мать. Вера.

Ник берется за рукоять меча и, глубоко вдохнув, тянет за нее.

Моя бабушка исчезает.

Меч остается неподвижен.

Тор вскрикивает. Лорд Дэвис издает сдавленный вздох. Даже адские глаза горихэля расширяются от удивления.

Ник тянет за рукоять обеими руками – но древний меч не поддается.

Он отходит в сторону, его лицо – маска растерянности и потрясения.

Внутри меня взрывается бомба. Мой дом разлетается на части.

Время замедляется.

Останавливается.

Застывает.

Одна бесконечная секунда.

Прародительница моей семьи заполняет все мое тело. Она пришла, как я и просила.

Ее голос – мягкий и полнозвучный, жидкая сталь, которая вот-вот станет клинком. Он окутывает меня, как теплое одеяло с острыми краями.

– Что ты хочешь узнать, дитя?

– Все, – шепчу я.

– Почему?

Я могу сказать, что дело в демонах. В Дэвисе. Нике. Невинных жертвах. Мире.

Нет.

Я думаю о маме. О ее сражениях. Ее победах. Ее боли. И о том, что теперь они стали моими. Мне их хранить. И мне ими владеть.

– Потому что ее жизнь имела смысл. И я хочу убедиться, что и ее смерть тоже.

Я чувствую ее одобрение, ее радость.

– Тогда я дам тебе силу сделать это, силу, тесно сплетенную с истиной.

Она тянет меня в свои воспоминания.

Я разбиваюсь на части.

54

Прогулка.

Она продолжается многие годы.

Годы, полные боли.

История, которую моя мама,

И ее мама,

И мама ее мамы никогда не знали.

Я вижу старейшую мать – она молода, стоит посреди поля,

позади огромного белого дома.

На ней простое белое платье или, по крайней мере, когда-то бывшее белым.

Ее волосы уложены в узел. Лицо – как блестящее красное дерево. Глаза – как у меня.

Солнце стоит низко. Она устала. День был длинным.

Дни всегда длинные.

Гневные крики жены хозяина

разносятся по полю.

Они ссорятся, хозяин и его жена.

Ссорятся из-за детей, которых у них нет.

Еще один день закончился.

Она уже идет к себе, когда

слышит шум.

Бледный мужчина с волосами цвета желудей

пробирается на двор

через задние ворота.

Она узнает его. Мужчину зовут Рейнольдс.

Женщина с льняными волосами выходит из задней двери, чтобы встретиться с ним,

оглядываясь на каждом шагу.

Жена хозяина.

Рейнольдс прижимает жену хозяина к себе,

и они скрываются за магнолией,

ветви которой почти касаются земли.

Светит солнце. Новый день. Другая магнолия.

Она остановилась лишь на секунду,

чтобы отдохнуть под ее ветвями.

Лишь секунда отдыха.

Появляется хозяин. Она напугана. Ее поймали.

Он вытягивает руку. «Я здесь не для того, чтобы навредить тебе», – говорит он.

Но он здесь для этого. Он все равно причиняет ей боль.

Стручки магнолии усеивают землю.

Их острые края впиваются ей в спину.

Три месяца спустя.

Хозяин и его жена –

в саду слышно, как они ссорятся.

Моя прародительница думает,

исправит ли здесь что-то ребенок?

Не исправит.

Но на следующий день

она чувствует, что он все равно растет внутри нее.

Когда она приходит,

жена хозяина замечает,

но ей, похоже, все равно.

Когда она приходит,

хозяин замечает,

и ему не все равно.

Совсем не все равно.

Он приходит за ней. Он держит ее обветренное мягкое лицо

в своих жестких пальцах.

Его синие глаза смотрят в ее карие.

Другие в поле замечают.

Он видит их через ее голову.

– Сегодня вечером, Вера, – хрипло говорит он и отпускает ее.

Он уходит.

На этот раз Вера знает, что он причинит ей боль.

Она убегает.

Есть пути. Ходят слухи о том, как туда идти.

Она уходит, как только садится солнце,

и надеется, что хорошо помнит эти истории.

Она не рассказывает никому на случай, если он придет и за ними.

А ведь он может это сделать.

Она ничего не берет с собой, лишь немного фруктов и сладкой жимолости.

Она бежит много часов.

У хозяина Дэвиса есть деньги нанять патруль, но она не ожидает

услышать их настолько быстро.

Собаки лают вдалеке.

Она спускается в ручей. Немного проходит назад.

Идет вверх по течению, высоко подняв юбку.

Забирается на дерево с низкими ветками.

У нее сильные руки.

Она касается ствола, посылает мольбы корням,

благодарит дерево за помощь,

спускается на землю