Уго почувствовал, как после этих слов Мерсе крепко сжала его локоть.

– Так почему же он не действует так же, как инфант Кастилии?

Никто не ответил.

Когда до Сарагосы оставалось меньше полулиги, Уго, Мерсе и их мул перебрались через реку Гальего в лодке, которую с обоих берегов тащили на канате.

Девушка смотрела, как ее отец тянет за веревку наравне с лодочником и погонщиками. Приближался февраль, день стоял холодный, ветреный и серый. Гальего бурлил, мужчинам с канатом приходилось несладко.

– Быстрее, отец! – крикнула Мерсе, когда лодка уже скользила по мелководью к берегу, где собрались крестьяне и торговцы, желающие перебраться на противоположный берег.

Уго был удивлен, увидев, сколько людей и грузов дожидаются подхода лодки.

«Куда это вы все собрались?», «В Сарагосу заходить нельзя», «Вас там ограбят!». И не было конца предупреждениям и жалобам тех, кто стремился перебраться на дальний берег Гальего. Уго покачал головой. Эти люди с их поклажей выглядели как сумасшедшие: продовольствие ведь продают в больших городах, а не увозят куда подальше. На берегу путешественники туда и путешественники обратно перемешивались в водовороте вопросов, ответов и оскорблений на каталанском и арагонском – Уго с трудом, но разбирал местное наречие.

– Партия сторонников графа Уржельского держит город почти что в осаде и не позволяет ни ввозить, ни вывозить товары и съестные припасы, – объяснял ему крестьянин, который возвращался из Сарагосы, так и не сумев продать свои продукты.

– Почему же лодочник нас не предупредил еще на том берегу? – растерянно спросила Мерсе. – И что нам теперь делать?

– Да разве мы везем с собой продовольствие или товары на продажу? – Уго подмигнул дочери. – Нет, не везем, а значит, нас этот запрет не касается.

И он оказался прав. Вооруженные отряды преграждали вход и выход из Сарагосы. Уго не заметил, чтобы кого-нибудь грабили, зато он видел, как стражники применяли силу, если какой-нибудь торговец упорно желал проехать.

– Мы приехали из Барселоны, – объяснял Уго солдату, которого посчитал за командира. Тот лишь пожал плечами и махнул рукой. – Мы сражаемся за одного короля, – настаивал Уго.

– Допустим, это так. И что за нужда гонит вас в Сарагосу? С чего бы мне вас пропускать?

Услышав такие речи, Уго сунул руку в графский кошель и протянул стражнику пару монет.

Командир принял мзду, улыбнулся и отошел в сторону, освобождая путникам проход. Мерсе погнала мула вперед по дороге, удивляясь отцовской находчивости.

Река Эбро, крупнейшая из рек Королевства Арагон, показалась Уго и Мерсе почти безбрежной. Они вышли к воде в местечке Пина, и сборщики мостового налога были им очень рады – в последнее время редко кто проходил через их мост. Отец и дочь заплатили за право перехода, как поступали на всем протяжении пути по самой безопасной – и вместе с тем самой накладной – дороге, которая была проложена еще при римлянах. Уго и Мерсе видели, что некоторые торговцы сходят с этой дороги и огибают места, где стоят сборщики, – а таких было много на этом торговом пути, одной из самых оживленных трасс тех времен. А когда все больше торговцев привыкали уклоняться от сбора, король ставил новую таможню на обходной дороге: в этой игре на кон была поставлена еще и безопасность передвижения, ведь чем дальше пролегал бесплатный путь, тем проще было разбойникам грабить путников в глухомани. Уго и Мерсе вышли из Барселоны не с пустым кошельком, в этом смысле граф не поскупился, поэтому Уго, хотя и неохотно, уплатил мостовой сбор.

– Да за такую переправу не надо бы брать ни суэльдо, – пожаловался винодел, ступая на шаткий дощатый настил.

Воды Эбро с силой колотились о лодки, поверх которых были положены доски.

Один из сборщиков услышал сетования Уго:

– Вам еще повезло. Недавно здесь и такого моста не было, на лодке переправлялись. Разливы реки уже много раз здешний мост сносили.

Придерживая мула, Уго вытянул шею, оценивая, насколько река полноводна. Мерсе отступила от берега и тоже глядела во все глаза.

– Сегодня бояться нечего, красавица, – с улыбкой успокоил ее сборщик. – Вода бурливая, но мост выдержит.

– А что же с каменным мостом? – спросил Уго, показывая на одинокий столб рядом с настилом; такой же каменный столб высился и у другого берега.

– Разливы мешают. Мы уже лет двести тут пытаемся выстроить каменный мост, а поскольку половодье и деревянный мост рушит, денег вечно не хватает, никак не достроим. От последней попытки всего-то и осталось что эти две опоры.

Уго и Мерсе перешли Эбро по ненадежным доскам и вошли в город через Портовые ворота. Путники миновали здание Совета, архиепископский дворец и собор, построенный на фундаменте бывшей главной мечети. Комнату для постоя они, порасспросив местных жителей, нашли на подворье возле большой церкви Святой Марии; вскоре им рассказали, что внутри до сих пор стоит колонна, которую сама Богородица подарила апостолу Иакову.

Уго убеждал Мерсе вести себя осторожно в городе, где всечасное напряжение прямо висит в воздухе, а по улицам ходят вооруженные люди. «Здесь нельзя заводить речь о графе Уржельском», – предупредил Уго. Новости, добытые по дороге, в Сарагосе подтвердились. Инфант Фердинанд Кастильский был тем претендентом на престол, которого поддерживало большинство именитых граждан Арагона. Несмотря на страх перед войсками (арагонцы знали, что они подтянулись к самым границам), было известно, что инфант набирает сторонников, расплачиваясь миллионами мараведи, предоставленными кортесами Кастилии, или обещает привилегии и большие льготы тем, кто за ним последует. Услыхав о громадных средствах, которыми кастилец располагает для завоевания короны, Мерсе спрятала лицо глубоко под капюшон и беспокойно заерзала на стуле: стало ясно, что такой подкуп практикуется не только в Арагоне, что и в самой Каталонии многие вельможи, рыцари и священники принимают деньги и милости от инфанта Кастилии. Фердинанд Антекерский подкупает первых людей Каталонии!

– Ну а что насчет графа Уржельского? – словно бы невзначай поинтересовался Уго у разговорчивого виноторговца. – Разве он не платит своим сторонникам?

Их собеседник невесело рассмеялся и покачал головой:

– Графство Уржель – одно из богатейших в королевстве, однако Хайме Уржельский – ужасный транжира: в тот же год, когда он унаследовал титул и владения, ему пришлось просить короля прислать управляющего, чтобы спастись от разорения, – вот насколько он опустошил свои земли. Отец его, старый граф, удалился от двора и тратил время и средства на благо своих владений. Он построил церковь Кастельо-де-Фарфанья, новое здание для монастыря в Ажере, крепость Кондеза в Балагере, построил замок Аграмун… В общем, это был великий сеньор, радевший за свою землю и