для отдыха — никогда ведь не знаешь, сколько тебе придется убегать после очередного неосторожного шага.

Или сколько придется догонять.

Представил себе перекатывающуюся под поверхностью земли полужидкую тушу Черного Пудинга, по привычке в окружении пяти памятных валькирий — и опытно провалился в глухой и насыщенный походный сон.

Глава 16

- А знаешь, сэр рыцарь, с каждой минутой мне эта затея нравится все меньше.

Напукон недоуменно повернулся к Хастреду — хотел было поворотить одну голову, но шея потянула перегруженные железом плечи, и в результате с коротким солидным постуком повернулась доспешная башня целиком.

- Право же, не время сейчас начинать играть отступного!

Доза разопьянина, вдутая рыцарю в нос, когда объявили выступление, вернула его в строй, но как и Хастреду — крепко подпортила настроение. Надо будет старичку дать знать, чтоб обратил внимание на этот побочный эффект. Возможно, его удастся купировать, если оформить порошок как пилюлю и после проглатывания запивать пивком — хотя это войдет в известный конфликт с основной функцией препарата.

- Я не про отступного говорю, башка ты железная, - возразил Хастред запальчиво. - Это было бы, пожалуй, даже умно — не лезть в воду, не зная броду, но совсем не по-гоблински. Я бы скорее махнул по всем по двум, чтоб сразу напролом. Нет у меня доверия планам вообще, и особенно планам этого нашего приятеля.

Иохим лично возглавил рейдовую группу, отчего где-то на задворках хастредова разума прозвенел первый тревожный колокольчик. Конечно, лишним опытом битву не испортишь, но не кнез ли совсем недавно заявлял своего дружинника незаменимым и до праздного риска не допущенным? А тут он снарядился, шапку свою знатную заменил на шлем-бургиньот, а помимо сабли прихватил хищно клювастый молот на длинном древке. Колокольчик номер два не заставил себя ждать — молоты прекрасное оружие, чтобы биться с латниками, одно из немногих, которыми можно вскрыть рыцарский доспех, не обладая избыточной мускульной мощью; но тяжеловат, неуклюж, лишен всяких признаков баланса, так что против тяп-ляп оснащенных разбойников отнюдь не очевидный выбор. Возможно, по одержании победы над врагами хочет предложить Напукону спарринг-реванш, успокоил себя Хастред (зачем еще быть непризнанным мастером художественного слова, если не исцелять им собственное беспокойство). На месте рыцаря он бы при таком раскладе даже отступного сыграл, потому что никакой результат спортивного состязания никак не перевесит пробоин в латах, которых опытный дружинник как пить дать наковыряет.

Марш напрямик через лес стартовал уже в легких сумерках, разведчики ушли вперед, показывая путь, остальные шли за ними следом. В арьегарде Иохим поставил пару бойцов, вместо традиционных копий вооруженных самострелами, и Хастред, в спину которому эти джентльмены без большой приязни пялились, добавил еще пару песчинок на кренящиеся весы своего беспокойства. Когда он попытался пропустить стрелков вперед, чтобы самому замкнуть строй, они глянули на него люто и прошипели что-то вроде «не положено», из чего сложилось впечатление, будто это не сводный рейд единомышленников, а конвой, ведущий особо опасных куда следует. За песчинками посыпались едва ли не цельные кирпичи, и Хастред с трудом удержался, чтобы не поделиться этим наблюдением с рыцарем и магом — последний бы запросто добавил кирпичей самых вещественных.

Когда спустя два часа марша через лес — довольно неспешного, поскольку тьма сгущалась, а свет от проявляющихся в небе звезд с трудом пробивался через ветви — один из разведчиков подал знак остановиться и снова растворился среди деревьев, Хастред созрел наконец поделиться своими ощущениями с рыцарем, но, кажется, остался непонят.

- Как до клинков дойдет, уж точно не стану в задних рядах отсиживаться, - объявил Напукон, гордо задирая голову. - А что до планов, то в том их сакральная суть, чтоб суметь большую силу одолеть меньшей. Ежели выйду из этой заварухи живой и не совсем чтобы от должности отставленный, на стратегуса постараюсь выучиться.

- Чтоб столько железа таскать не приходилось?

- Чтоб пользы приносить больше, нежели единым мечом. Ну и да, еще денек таких приключений, и пуп развяжется. Сей комплект для всадника назначен, а я в нем, извольте глянуть, по лесам да горам пешком бегаю. И снять-то недосуг, ну как потеряется хоть какая деталь... побитость-то ему, думаю, только солидности прибавляет, а вот утерю как пить дать придется из своего кармана выплачивать.

Ясно, на этого полагаться особо не приходится, заключил Хастред и огляделся внимательнее. Кнезовы бойцы расположились вокруг, подпирая деревья и переводя дух. Сердитые арбалетчики по-прежнему отрезали путь назад, самострелы их были взведены, а болты уложены в желоба. Устройства, конечно, были простецкие, со стремянным взводом, но получить из такого в брюхо не захотел бы даже бронированный по самое не балуйся рыцарь. Альций опасливо мялся на краешке формации, все еще ухитрился не потерять меч, что при его уровне самообладания выглядело настоящим достижением. А вот куда и, главное, зачем пропал Иохим, возглавлявший колонну? Тоже пошел в бесшумный поиск?

Как обычно, решение сложилось на гоблинский манер спонтанно. Хастред двинулся вперед, по направлению движения колонны, туда, где мог различить за деревьями редкие всполохи огоньков. Не ожидавшие такого маневра воины растерялись, и он успел миновать почти всех, когда двое последних решительно отлепились от своих опорных елок и плечом к плечу преградили ему дорогу.

- Здесь жди, чего непонятно, - пробасил один, едва ли заботясь приглушением голоса.

- Без приказа не сниматься! - добавил второй скрипуче, словно годами глотку не смазывал.

И не то чтобы что-то действительно было неясно, но то ли замечательная знахарская наливка воспламенила где-то в хастредовых недрах давно потухший короткий запал, то ли пресловутый сантиметр засохших хороших манер сам собой отвалился, но оказалось, что не у того парня на дороге нарисовался этот дорожный знак с двумя бородами.

- Это не МЫ в вашем отряде, - пояснил Хастред миролюбиво. - Это ВАС нам выдали в помощь. Так что брысь с дороги.

А поскольку бородачи пялились, изображая непонимающих, помог жестом — поднял руки и хлопнул сладкую парочку снаружи по ушам, так что в кистях загудело, а получатели гулко сшиблись шишаками и отвалились друг от друга теряющими стойкость конструкциями наподобие карточных домиков. Убить не убил, черепа от природы крепкие, а тут еще и под стальной коркой, но вот в ушах у них теперь не один час будет стоять ровный морской гул, а в схватке придется зачесть на два копья меньше. Что ж, бить своих, чтобы чужие боялись — метод, прославленный веками эксплуатации, да и