— Угадала! — радостно объявляет Томашек и сует кудлатую голову в логово льва. Или свиньи, как он сам определяет, когда находится в самом черном расположении духа.

— Что надо? Я занята! У меня декадный отчет!

— Прекрасно выглядишь сегодня, — мурлыкает мой компаньон, втекая в кабинет. Инстинктивно я прячусь за его грязную спину и тоже захожу. Захожу, в первый раз за все время. Обычно я топталась в коридоре, подслушивала около приоткрытой двери, но сегодня за каким-то чертом решилась зайти. Просто потому что посчитала: Сью должна знать, что гражданин Манджаротти работает не один, и я тоже имею право голоса.

— Если ты не зачистил зону аттракционов, можешь выметаться. Я тебе неделю назад говорила! Не сделаешь план по крисам, можешь не появляться!

— Двадцать три хвоста сегодня, прикинь, красотка! — он судорожно предъявляет результаты нашей сегодняшней охоты.

— Я вижу четырнадцать, — отрезает наш толстый босс.

— Но тут же двадцать три хвоста, Сью? — ноет мой лохматый спутник, — ты же видишь? Двадцать три отличных хвоста от здоровенных крис!

— Поговори мне тут, — Сью откидывается на спинку кресла и рассматривает его как жаба упитанного кузнечика, — ты со своей малахольной девкой срываете все сроки. А график согласовал сам господин начальник сектора! Он тебе кто? Придурок? Хочешь его напялить? Еще пара недель и я просто тебя выставлю на мороз, всосал? Тридцать четвертого в Городском парке будут монтировать павильон с пирожками и благоустраивать центральную аллею. Уже закупили лавочки. На открытие приедут с корпорации! А у тебя там конь не валялся!

Я хихикаю, павильон с пирожками крисы обнесут за десять минут. Еще десять им понадобится на повара, если найдется смельчак способный там работать. Толстуха обращает внимание на меня, ее лицо, украшенное безобразной толстой оправой, кривится от гнева.

— Кстати, давно хотела поинтересоваться, когда у твоей девки появится унитестер? Или мне сообщить в пешеходный контроль? Иммиграция под запретом!

Я принимаю серьезный вид и рассматриваю наше начальство. Синие косички сходящиеся в пучок на макушке, лоснящуюся кожу. Отчего жируха напоминает бедолагу которому к макушке приклеился осьминог. Жаль, что припасов к посоху у нас кот наплакал, это был бы мой самый жирный трофей. С удовольствием продырявила бы ее тушу. Словно прочитав мои мысли Сью принимается гневно булькать.

— Заруби себе на носу Манджаротти! У тебя сроки!

— Двадцать три хвоста, Сью! — умоляющим тоном тянет Томашек, — мы стараемся изо всех сил.

— Твоим старанием несет так, что у меня началось похмелье. Вы когда-нибудь просыхаете со своей бродяжкой? У тебя выхлоп как из винной бочки. Я уже маринуюсь, пока с тобой разговариваю.

Было бы неплохо, если бы ты замариновалась, жаба, думаю я. Все эти разговоры я слабо понимаю, ясно одно: из двадцати трех хвостов Сью заплатит за четырнадцать, прикарманив остальное. Из четырнадцати кредитов, восемь уйдут на строго учитываемые припасы, четыре Томашек возьмет себе, а два отдаст мне. Впрочем, двадцать тушек крис мы продадим в забегаловку и это принесет нам еще шесть кредитов, на которые мы накупим неучтенных зарядов.

— И учти, Манджаротти, — наш патрон тыкает в него световой ручкой, — сверху пришло распоряжение об отлове мигрантов. На третьем кольце, двадцать человек пытались пройти через трансОкно открытое Машиной, из них вышел отличный фарш.

ТрансОкно! Машина! Я удивленно поднимаю бровь. Кажется, именно так Фогель называл Штуковину. Да- да, именно так.

Самое благое дело на свете

дата публикации:08.06.2023

— Что ты тупишь, Бетти?

Голос моего лохматого компаньона выводит меня из ступора. Мы стоим перед конторой Сью под нудным моросящим дождем. Томашек злится и протягивает мне кусочек пластика.

— Не хочешь получить свою долю? — с надеждой интересуется он. Я автоматически беру карту с двумя кредитами. Чертов скряга морщится и принимается возиться с роллером. Он хочет накопить на кибертрак, но до его мечты также далеко как до того, что находится за облаками. Невообразимое расстояние. Роллер плюется топливом и капризничает. Чихает и никак не хочет заводиться.

— Проверь подачу, — советую я. Роллер немного смахивает на м’тцикл. Те время от времени вываливались из Окон в моих владениях, я прекрасно помню, как они устроены. Только у жадного лохмача он трехколесный и выкрашен в розовый, а вместо заднего сидения присобачена нелепая будка. На борту дурацкого средства передвижения красуется надпись из старой потрескавшейся пленки, в которой отсутствует часть букв:

«Везу по… хорошим девочкам»

Одно время мы даже спорили, что она означает. Мои предположения о том, что там было написано «полудурка», были встречены в штыки. Гражданин Манджаротти был твердо уверен, что это были «подарки».

— Подарки! Подарки, Бетти! — яростно доказывал он. В конце концов, я сдалась. Да и какая была разница, если сам вид Томашека на этой жлыге вызывал неудержимый смех? Длинный и тощий, с всклокоченной мокрой бородой, слишком большой для миниатюрного роллера. На руле присобачены кокетливые метелки, чумовое зрелище.

Роллер отказывается заводиться наотрез и нам приходится толкать его полквартала, пока двигатель не чихает пару раз сизым дымом и не начинает стрекотать.

— Пока! — Манджаротти усаживается в седло и пытается дать газу, но я твердо останавливаю его.

— Тут не хватает четверти кредита, милый.

Красные символы светятся на пластике, мой товарищ виновато моргает, а потом беспардонно врет о скользнувшем по панели пальцу. Ну да, ну да, вместо двойки единица запятая и еще две цифры. Во всем виноват дождь. Я наивно хлопаю ресницами и понимающе киваю. Конечно, милый! В любое другое время я бы отдала Томашеку заработанное, черт с ней с четвертью моего кровного кредита.

Но сейчас не та ситуация. Мне необходимо сложить два плюс два, пораскинуть мозгами. А это значит, что я не пойду в Файферочку за дешевым белым, а зайду к Мумеду. Чтобы посидеть основательно, переварить то, что я сейчас узнала. Там думается лучше всего, под вопли выступающих на маленькой эстраде и пьяном шуме вернувшихся со смен рабочих, мелких клерков и прочих бедолаг еле сводящих концы с концами. На глубокие размышления стоит потратиться.

— До завтра, Бетти! — огорченный гражданин Манджаротти прыгает в седло и треском