да у него даже волосы лежали точно так же, как в их последнюю встречу, когда он прибыл на казнь королевской дочки.

Мужчина ободряюще улыбнулся Джилс, встретившись с ней взглядом. Значит, тоже узнал и понял, на кого упал рок судьбы.

А корона, с которой капала бабушкина кровь, уже приблизилась к Джилс, зависнув на уровне её рук. Только и осталось что протянуть и взять. Нить между ними натянулась до предела.

Джилс поймала злой взгляд Вивьены и схватила корону обеими руками, нацепив на лицо самую широкую свою улыбку.

— Да, здравствует королева! — ехидно произнесла Вивьена, даже не попытавшись прикрыться маской раболепия, которой потчевала бабушку многие годы.

Джилс водрузила корону себе на голову. Тело прошибло током. На том конце нити все ведьмы, которые когда-либо использовали кровь для колдовства, светились огоньками, морем огоньков, из которых нельзя было выловить никакой конкретный. Они мигали для неё, вот только Джилс не могла понять, зачем. Бабушка никогда не рассказывала об этой особенности короны.

Девушка была настолько огорошена, что следующие слова Вивьены доносились до неё, как сквозь толщу воды:

— Поприветствуем нашу королеву, — Вивьена махнула рукой на помост, предлагая Джилс подняться.

Неуверенным шагом девушка поднялась по скользким ступеням, гадая, убьют её сейчас, прямо перед толпой, чтобы быстренько избрать новую королеву, или её смерть придёт за закрытыми дверями. Судя по тому, что Вивьена убрала ритуальный нож в ножны, висящие на поясе, смерть пока откладывалась. Хотя она вполне могла вновь достать оружие за считанные секунды — Джилс уже наглядно убедилась в умении Вивьены обращаться с ним.

Новая королева встала возле трона, окинув взглядом своих подданных, и удивилась, не увидев на их лицах ненависти. Они либо смирились с выбором короны, либо умело скрывали своё недовольство. Все, как один, опустились на колени: и взрослые, и дети.

Лишь один Люциан остался стоять на ногах, слегка склонив голову в приветствии. Большего от него никто и не ждал — мужчина не был частью ковена. Сторонний наблюдатель, призванный засвидетельствовать смену власти.

«Кучка фанатиков, — пронеслось в голове Джилс. — Чёртова кучка фанатиков».

***

Джилс едва добежала до туалета. Она склонилась над унитазом в своей старой детской комнате. Треклятая корона свалилась с головы и, со звоном ударившись о розовый кафель, укатилась под ванну.

«Туда тебе и дорога», — подумала Джилс, и её накрыла первая волна. Рвало её желчью и водой, и теперь она пожалела, что ничего не ела.

Перед глазами всё ещё лежала бабушка с разрезанным животом. Вскрытая, словно свинья на закланье. Очередной толчок. К глазам подступили слёзы. Как же она ненавидела всё это. Ненавидела тогда и ненавидела сейчас. Магия крови всегда была мерзкой. Магия крови всегда была жестокой. То была магия жертв. И в жертву ей приносили не только себя, но и других. И ведьмы, использующие эту силу, были такими же чудовищными, как и сама магия…

Даже бабушка, даже отступница Джослин — все они использовали магию крови. Джилс не использовала. Не использовала со дня казни родителей. До сегодняшнего дня. Корона была сосредоточением магии крови. Несла в себе след десятков поколений. И эта вещь была на её голове.

Джилс рвало воздухом; в желудке не осталось ничего.

— Ненавижу, — прохрипела она, обхватив сидушку руками, чтобы подняться. Как же она ненавидела всё, связанное с этим городом. С этими людьми, чьей королевой она теперь была.

Наверное, стоило бы радоваться, что оставаться таковой долго не придётся. Вот только Джилс не радовалась. Кто в здравом уме будет радоваться тому, что его хотят убить?

Кому нужна королева, которая может запретить им творить свои бесчинства? Уж точно не городку Кровавых Вод и не его жителям, любимое занятие которых — устраивать кровавые бани.

На трясущихся ногах Джилс подошла к раковине, чтобы прополоскать рот и умыться. Хорошо, что в её спальне не было зеркал — она не хотела видеть себя сейчас, прекрасно представляя, в каком плачевном состоянии была.

Задней мыслью она жалела свой безвозвратно испорченный джемпер. Возможно, его ещё могла спасти химчистка, вот только как объяснить работникам, откуда на свитере столько крови? И кое-чего другого.

В дверь постучали, и Джилс вскинула голову.

«Что, уже пора? Ну, здравствуй, смерть! Я жду тебя с утра — мне кажется, ты чутка припозднилась. Советую купить часы», — желчно подумала девушка.

Джилс подошла к двери, которую до этого закрыла на щеколду, и тихо спросила:

— Кто там?

— Ваше величество, — донёсся приглушенный дубовой дверью мужской голос. — Я принёс вам обед. Госпожа Вивьена предположила, что вы не захотите есть в главной зале.

— Оставь у входа, — крикнула Джилс, окинув взглядом свою спальню. Для защиты тут не было ничего. Удивительно, что она вообще устремилась сюда. Наверное, на автопилоте побежала в место, которое с детства считала самым безопасным.

— Но госпожа…

— Я сказала, оставь у входа! — вспылила Джилс. — Я не голодна.

— Слушаюсь, ваше величество, — последовал ответ, но расслабиться Джилс смогла, лишь когда услышала перестук шагов по каменному полу.

Хотя «расслабиться» — довольно громкое слово. До этого ей было очень далеко. Как вообще можно расслабиться, когда смерть с косой дышит тебе в затылок и смеётся, как гиена?

Дверь открывать и забирать еду Джилс не стала — мало ли, что Вивьена могла туда подсыпать? С этой женщины станется: она могла убить самолично, а могла и отравить.

Джилс подошла к окну и села на широкий дубовый подоконник. Старый замок города Кровавых Вод был прекрасен. И город, распростёршийся под ним, тоже: с его мощёными улочками, невысоким домиками и вечно цветущими в горшках розами и азалиями. Заснеженные поля за границей купола тоже были прекрасны. Лучи заходящего зимнего солнца ложились красноватыми бликами на бескрайнее снежное поле. До дороги отсюда далеко. Бежать придётся несколько часов, если Джилс решится на это.

— Прекрасный город отвратительных людей, — пробормотала девушка, уткнувшись лбом в стекло и смаргивая слёзы.

Почему же, когда она была ребёнком, город Кровавых Вод не казался таким? Тогда это был просто «дом». Её любимый и прекрасный город не внушал ужаса. Как и магия крови. А потом была казнь и события, предшествующие ей. События, о которых Джилс не хотела вспоминать. Зачем ещё больше отравлять свои последние часы или, быть может, минуты жизни?

Встав с подоконника, Джилс вернулась в ванную и подняла корону с пола.

Проблема была в ней. Древний закон гласил, что править ковеном кровавых ведьм может лишь та, кого выберет корона. Кого выберет богиня Охотница, даровавшая когда-то эту корону. Почему так, а не иначе,