не было. Если хотите, могу составить вам компанию? — сколько же мёда было в его голосе.

— Люциан, вернитесь в главную залу, — сквозь зубы процедила госпожа Демьяна. Её губы при этом стали похожи на сморщенный чернослив. — Вам стоит попробовать малиновое вино, которое готовит наша кухарка.

— Знаете, я лучше прогуляюсь с королевой. Нам нужно обсудить некоторые моменты относительно сотрудничества с ковеном Шарпы, — он подошёл к Джилс и встал практически рядом с ней.

— Люциан, неужели вы хотите спровоцировать конфликт?

— Не понимаю, о чём вы, — пожал плечами мужчина, — я всего лишь хочу прогуляться с королевой. Знаете, мне льстит внимание молодых женщин.

— О да, я знаю, как оно вам льстит, — едко ответила госпожа Демьяна. — Только вот королева никуда не пойдёт.

Джилс ощутила прикосновение к своему локтю и затем услышала тихий шёпот:

— Когда откроются двери — беги.

Она вскинула голову, но Люциан продолжал смотреть на госпожу Демьяну и улыбаться так, словно они разговаривали об искусстве и красоте природы, но никак не о смерти самой Джилс.

— Вы в этом уверены? — спросил он. — Мне казалось, подданные не имеют права указывать королеве. Но, похоже, в Кровавых Водах свои правила.

— Люциан, — предостерегающе произнесла госпожа Демьяна. — Вы ходите по очень тонкому льду.

Мужчина усмехнулся.

— Я знаю. У меня хобби такое — кататься на коньках.

А затем произошло то, что Джилс называла «магией в её стихийном великолепии». Стихийная магия явление редкое — сама Джилс видела её лишь однажды, когда госпожа Кеторин, жена Люциана, смогла создать маленький огонёк на своей руке. Не весть, конечно, какое чудо, но для ребёнка, привыкшего к размеренной кровавой магии, для которой нужно время, много времени, маленький огонёк на ладони был сравним с тем чувством, когда обычный человек узнает о существовании магии.

Сейчас Джилс ощутила такой же трепет, а, возможно, даже больше, когда тяжёлые дубовые ворота распахнулись под напором шквального ветра, снеся госпожу Демьяну в сторону.

— Советую поторопиться, — крикнул ей Люциан, заговорщицки подмигнув.

Ей не нужно было повторять дважды. Джилс рванула к проходу на пределе своих возможностей. Девушке хотелось спросить у Люциана, почему он ей помогает, но она не могла позволить себя задерживаться.

Холл замка потонул в криках и топоте ног, и под прикрытием из суматохи Джилс смогла выбраться из замка. Петляя по узким улочкам и стараясь избегать других ведьм — благо, корона всё ещё показывала огоньки-маяки, — Джилс переживала за мужчину, который ей помог. Мужчину, который заступился за неё, когда семья ополчилась против. Мужчину, для которого она ничего не могла сделать взамен, ведь вернуться обратно стало бы для неё подписанием собственного смертного приговора. А теперь, когда она почувствовала, что жизнь снова в её руках, расставаться с ней совсем не хотелось.

Джилс оставалось только надеяться, что Старейшины не убьют Люциана, ведь его смерть могла бы спровоцировать конфликт с Шарпой. А Старейшинам не нужны конфликты, уж тем более не сейчас.

Молясь всем Богам одновременно, чего обычно она не делала, Джилс выбежала за пределы купола и помчалась в поля. Надеясь лишь на то, чтобы Старейшины не успели пустить за ней кого-нибудь в погоню.

========== Глава 28. Магия по памяти ==========

Мегги нашла кристаллы и была полностью уверена в их магическом происхождении. Единственное, в чём она немного сомневалась, так это в том, были ли найденные ею кристаллы солью или сахаром. Когда-то давно ей уже встречались большие куски сахара — то были конфеты на ярмарке в виде сталактитов, сталагмитов или ещё чего-то, начинающегося на «стала-». Тогда Мегги уговорила папу купить ей целую коробку и, обещая себе, что будет есть строго по одному кристаллу в день, съела всю коробку за раз. После этого случая Марта ещё несколько месяцев обзывала Мегги «бешеной торбой», потому что такое количество сахара сделало Мегги, по словам отца, «просто неуправляемой», хотя сама она никаких безумных изменений в себе не заметила. Правда, потом живот болел. Но конфеты были такими вкусными, что она и сейчас съела бы парочку.

Мегги ещё раз внимательно посмотрела на кристаллы, которые выставила ровным рядком на мамином столе. Четыре бледно-голубых кристалла размером не больше чайной ложки. Недолго думая, девочка схватила один из них, лизнула кончиком языка и, скривившись, сплюнула.

Чистейшая соль — такая же ядрёная, как та, которую покупает отец: на коробке написано, что одной щепотки достаточно для целой кастрюли супа. Не то чтобы Алистер Рудбриг когда-нибудь готовил суп — он и яичницу иногда забывал посолить, — так что эта пачка лежала у них на кухне уже года два и, похоже, и не думала заканчиваться.

Вот только то была обычная покупная соль, а эта — волшебная. Её Мегги нашла на мамином чердаке, когда решила совершить туда набег после занятий с Джуди. Девочка проводила учительницу, дождалась, когда отец уедет на работу, и опрометью понеслась на чердак — расхищать мамину гробницу волшебства.

Раньше чердак был просто старой пыльной комнатой. Раньше он не манил её. Раньше Мегги не знала о магии.

Теперь же «кабинет» матери стал чем-то большим, чем-то значимым.

Прежде чем натолкнуться на кристаллы соли, Мегги умудрилась перебрать десятки банок и склянок с пожелтевшими этикетками, на которых маминым витиеватым почерком обозначалось содержимое. Или, скорее, то, что в них хранилось когда-то, потому что пустых баночек было куда больше, чем полных. Затем она нашла несколько ловцов снов, сделанных из прутиков, верёвочек и перьев. Эти находки завораживали… В отличие от найденных неподалёку свиного копыта и ошмётков высохшей плоти. Брезгливо морщась, Мегги не решилась прикоснуться к чему-то подобному и продолжила свои поиски, но уже на других полках. Там-то она и нашла шкатулку с четырьмя кристаллами соли.

И на каком-то подсознательном уровне поняла, что три из них принадлежат маме, а самый маленький — папе. Девочка не могла объяснить, откуда появилось это знание, но она чувствовала. Знала так же, как и то, что соль была волшебной. И то не было самовнушением — Мегги не выдавала желаемое за действительное. Она действительно чувствовала.

— И что это мы тут делаем? — неожиданно раздавшийся голос отца заставил Мегги чуть ли не подпрыгнуть на месте. Мамин кристалл выпал из рук и закатился под стеллаж с магическими штучками.

— Я думала, ты на работе, — пискнула Мегги и, повернувшись к отцу лицом, попыталась спрятать за спиной кристаллы соли.

— Я взял отпуск, — ответил отец и вошёл в чердачную комнатку.

Потолок оказался низковат для него, и потому Алистеру пришлось слегка сутулить плечи, чтобы не биться головой. В этом месте отец