семьдесят раз мощнее, чем требуется для портативного телевизора. Во-вторых, налицо гамма-излучение. Вот, – прибавил он, продемонстрировав самый обычный детектор ионизирующих излучений. – Выходит, вы правы: это не телевизор.

Не без опаски шагнув к лабораторному столу, Бим взял небольшой аппарат в руки и вновь осмотрел со всех сторон. Прошло пять часов, а он до сих пор не узнал о странном телевизоре ничего. Ухватившись покрепче за заднюю крышку, он дернул что было сил. Панель не поддалась, но вовсе не оттого, что ее заклинило. Между задней панелью и корпусом попросту не обнаружилось стыков. Кусок пластика, с виду неотличимый от съемной панели, на деле таковой не являлся.

– Тогда чем же эта штуковина может быть? – спросил Бим.

– Да чем угодно, – брюзгливо ответил лаборант – звонок Бима выдернул его из дому, лишил отдыха, а время перевалило за половину третьего ночи. – От какого-нибудь проекционного аппарата до бомбы включительно. Мало ли нынче технических новинок выдумывают…

Бим принялся скрупулезно ощупывать аппарат в поисках хоть какой-нибудь щелки, но вскоре сдался.

– Нет, монолитный, – пробормотал он. – Цельный.

– Вот именно. Все швы – обманка, корпус литой. И, обратите внимание, исключительно прочный, – добавил лаборант, подняв вверх указательный палец. – Сколько ни пробовал отколоть образец для анализа – не поддается.

– То есть с гарантией не расколется при падении, – рассеянно подытожил Бим. – Новый сверхпрочный пластик…

С этими словами он энергично встряхнул загадочный аппарат. Внутри приглушенно загремело, задребезжало нечто металлическое.

– И начинки немало.

– Нет, вскрыть-то мы его вскроем, – пообещал лаборант, – только не сегодня.

Бим опустил аппарат на стол. В случае неудачи он убьет на эту штуковину несколько дней, а в результате всего-навсего обнаружит, что она не имеет с убийством Хайми Розенберга ничего общего, однако с другой стороны…

– Просверлите в нем дырку, – распорядился он. – Посмотрим, что в нем.

– Пробовал уже, сверлил, и только сверло сломал, – возразил лаборант. – Заказал новое, повышенной прочности. Материал явно привозной, из системы какого-то белого карлика. Такой получают под чудовищным давлением.

– Отговорки? Резину тянем, как рекламщики выражаются? – в раздражении зарычал Бим.

Лаборант слегка втянул голову в плечи.

– Как бы там ни было, с веществом такой высокой прочности я еще не сталкивался, будь оно естественного происхождения или же получено в чьих-то лабораториях. У кого хватит средств на разработку подобного материала?

– У любого из крупных работорговцев, – подсказал Бим. – К этим деньги рекой текут. Вдобавок они где только не летают… а стало быть, и в сырье у них тоже нет недостатка. Руды редких металлов…

– Можно, я спать поеду? – не выдержал лаборант. – Неужели с этой штуковиной до завтра не потерпеть?

– Эта штуковина либо прикончила, либо помогла прикончить Хайми Розенберга, так что будем сидеть здесь на пару, пока не вскроем ее, – отрезал Бим и, подсев к столу, принялся изучать перечень примененных к «телевизору» тестов. – Ничего, рано или поздно откроется, распахнется не хуже ракушки… если помните, что это такое.

За их спинами зазвенел тревожный сигнал.

– Кто-то в приемной? – удивился порядком насторожившийся Бим. – В полтретьего ночи?

Поднявшись, он вышел в темный коридор и поспешил к парадному входу. Кто бы это мог быть? Видимо, Эккерс, больше вроде бы некому, как подсказывала нечистая совесть. Надо думать, кто-то из копов отметил пропажу переносного телевизора…

Однако запоздалым гостем оказался вовсе не Эккерс.

В нетопленной, безлюдной приемной хозяина скромно ждал Пол Тироль в сопровождении привлекательной, довольно молодой дамы. С нею Бим не был знаком. При виде Бима Тироль расплылся в приветливой улыбке и с искренним дружелюбием протянул ему сухую, сплошь в морщинах ладонь.

– Как поживаете, Бим? – заговорил он, обменявшись с хозяином рукопожатием. – Так и знал: парадная дверь отперта, значит, вы здесь. Трудитесь день и ночь?

– Да вот, исправляю чужие огрехи, – туманно ответил Бим, гадая, что нужно Тиролю и кого он с собой приволок.

– Вроде бы мелочи, но целой компании грозят разорением.

– Шутите, как обычно, – снисходительно рассмеялся тот, стрельнув из угла в угол цепкими, глубоко посаженными глазками.

Возрастом старше многих, сложен он был крепко, на зависть любому из молодых. Впечатления не портили даже глубокие морщины на серьезном, мрачноватом лице.

– Не найдется ли у вас времени для парочки подрядов? – продолжал он. – Пожалуй, у меня имеются кое-какие задачи по вашей линии… если вы, конечно, не против.

– Работе я всегда рад, – заверил его Бим, заслоняя от взглядов нежданного гостя двери в лабораторию, хотя створки тут же закрылись сами по себе.

Тироль… босс покойного Хайми… Несомненно, он полагает, что вправе получить всю имеющуюся информацию об убийстве – кем оно совершено, когда, каким образом, чего ради? Вот только все это совершенно не объясняет, почему он явился сюда…

– Ужасное происшествие, – сурово заметил Тироль.

Представить Биму спутницу он даже не подумал, и та, устроившись на диване в углу, закурила. Стройная, в синем пальто, волосы оттенка красного дерева повязаны косынкой…

– Да, – согласился Бим. – Ужаснее не придумаешь.

– Насколько я понимаю, вы были там?

Вот это уже кое-что объясняло.

– Был, – признался Бим. – Заглянул мимоходом.

– Но само… происшествие не видели?

– Нет, – отвечал Бим, – и никто другой ничего не видел. Внутренняя полиция полным ходом собирает материалы для сигнатур. Думаю, к утру сузят выборку до одной-единственной карты.

Тироль заметно расслабился.

– Рад слышать. Не хочется, знаете ли, чтобы кровожадный убийца ушел от заслуженного наказания. По-моему, выдворение для него – кара слишком уж мягкая. Вот в газовую камеру – это еще куда ни шло.

– Варварство, – сухо пробормотал Бим. – Газовые камеры… Средневековье!

Тироль взглянул ему за спину.

– А вы работаете над… впрочем, какого дьявола! – буркнул он, очевидно, решив, не тратя времени даром, взять быка за рога. – Бросьте, Лерой. Сегодня вечером был убит Хайми Розенберг, упокой, Господи, его душу, и сегодня же вы полуночничаете здесь, за работой! Со мной можете говорить откровенно. У вас на руках имеется что-то, прямо связанное с гибелью Хайми, так?

– Это вы меня с Эккерсом путаете.

Тироль неопределенно хмыкнул.

– Взглянуть позволите?

– Не раньше, чем вы начнете платить мне. Пока что я у вас не на жалованье.

– Мне она очень нужна, – пугающе напряженным, неестественным голосом проблеял Тироль.

– Э-э… что? – не на шутку озадаченный, переспросил Бим.

Вместо ответа Тироль, карикатурно содрогнувшись всем телом, качнулся вперед, оттолкнул Бима в сторону и потянулся к двери. Дверная створка с грохотом распахнулась, и Тироль, громко топая, шагнул в темный коридор. Казалось, его тянет к лаборатории какой-то неодолимый инстинкт.

– Эй! – возмущенно воскликнул Бим, рванувшись вдогонку за стариком.

Обогнав Тироля, он заслонил собой дверь в рабочие помещения и приготовился к драке. Трясло его жутко – частично от изумления, частично