— Он мне ровесник.

— И что? Все точно так же, как вмолодости? Джанет нервно сглотнула:

— Да.

Но в следующее мгновение она поняла, к чему онклонит, и закусила губу, чтобы не прыснуть.

— Так в чем же дело, мадам? Если вы спитес лордом Хеем и все точно так же, как в прежние времена, почему бы вам не переспатьсо мной?

— Потому что я не распутница, сир. Я несплю с детьми и привыкла сама выбирать себе любовников.

— Я вовсе не считаю вас распутницей,дорогая. Вот вы все повторяете, что годитесь мне в матери. Но вы не являетесьмоей матерью. В тот самый миг, когда я впервые увидел вас при дворе семьмесяцев назад, я решил, что пересплю с вами. Как вы думаете, зачем я наобратном пути в Эдинбург решил заглянуть к вам? И вообще, хватит терять времяна пустую болтовню, мадам. Я уже замерз. Давайте в постель!

Джанет не посмела ослушаться. Задув свечи настолике у постели, король обнял Джанет. Содрав с нее ночную рубашку, онпринялся ласкать ее полные груди. Зарывшись лицом в них, он издал сладкий стон.Джанет лежала молча, не поощряя, но и не отталкивая короля. Раздвинув коленомее ноги, он взгромоздился на нее и всадил свой жезл.

Джанет изо всех сил старалась не отвечать, нособственное тело предало ее, и через минуту она уже невольно двигала бедрамикоролю в такт. Наконец он шумно вздохнул, откатился в сторону и тут же заснул.Ей ничего не оставалось как последовать его примеру. Наутро, когда онапроснулась, короля уже не было.

В тот день после праздничной мессы,посвященной дню Святой Маргариты, они отправились охотиться на оленей по холмамвокруг озера. Король был с ней так же учтив, как и накануне. Вечером вобеденном зале западного крыла устроили банкет для съехавшихся со всей округипомещиков, среди которых был и лорд Хей. Во время танца он, склонившись к ееуху, шепнул:

— Сегодня?

— Нет, дорогой. Завтра он уедет, тогда иприходи. Ночью Джеймс вновь появился в ее спальне, получил то, что хотел, иопять заснул. Джанет и сама не знала, радоваться ли ей или печалиться тому, чтоона запретила прийти лорду Хью. Наутро король овладел ею в последний раз иушел.

Перед отъездом, когда все собрались в холлезападного крыла, Джеймс с улыбкой объявил:

— Леди Лесли! Вы отдали Шотландии сороклет своей жизни и даже больше. Подобная преданность не может остаться безнаграды. И потом, Шиэн слишком красив, чтобы им владел всего лишь сэр ЧарльзЛесли. Поэтому я дарую вашему сыну титул графа Шиэна, а вы, мадам, — онподмигнул ей, — отныне будете называться вдовствующей графиней Шиэн.

Низко склонившись в реверансе, она поцеловаларуку королю:

— Благодарю вас, ваше величество.

Он кивнул, заставил ее подняться и сказалнегромко:

— Будь я на десять лет постарше, ухозяина Грейхевена не было бы против меня и шанса! — И уже громкоприбавил:

— Прощайте, мадам! Надеюсь снова увидетьвас когда-нибудь при своем дворе.

После отъезда короля Джанет удалилась в своипокои, где приняла ванну в специально оборудованных для нее турецких банях.Лежа на мраморной лавке и рассеянно прислушиваясь к пару, шипевшему нараскаленных камнях, она мысленно благодарила Бога за то, что в ее возрасте ужене приходится беспокоиться о том, как бы не забеременеть. Потом она вдругвспомнила про условие, на котором согласилась стать любовницей лорда Хея. Донее только сейчас дошло, что она оказалась в крайне глупом положении, и Джанеттихонько рассмеялась.

"Милый Колли, — думала она. — Яникогда не расскажу тебе о том, что две ночи подряд провела в одной постели сДжеймсом Стюартом. Во-первых, не хочу тебя обижать. А во-вторых, ты ни за чтоне поверишь, что король, несмотря на всю громкую славу мужской половины родаСтюартов, оказался весьма посредственным и неоригинальным в постели».

Когда тем вечером явился лорд Хей, Джанеттепло приветствовала его.

— Будь ты на десять лет помоложе,дорогая, и я заподозрил бы неладное. Что ты такого сделала нашему королю, чтоон пожаловал вам графский титул?

— Провела сорок лет в турецкомгареме, — с улыбкой ответила Джанет.

— Ведьма!

Он взобрался на постель и звучно чмокнул ее вгубы.

— Их величество сказали, что я отдалаШотландии сорок лет своей жизни. Я догадываюсь, что он имел в виду. Наверное,Джеймс хотел сказать, что если бы его отец в свое время не отправил моего отцапослом в Сан-Лоренцо, то меня не выкрали бы и не продали в рабство. Такимобразом, я пострадала за корону.

Боже, Колли, да ведь шотландские монархи,оказывается, передо мной в большом долгу!

— Ты теперь жалеешь о том, что тебяпродали в рабство, дорогая? Ты действительно пострадала?

— Нет, Колли. Из тех сорока лет, что япровела на Востоке, для меня не было ни одного несчастливого года. Если не считатьтого дня, когда мне передали, что мой муж умер. И давай покончим на этом.

На следующее утро подул сильный порывистыйветер, температура резко упала и вдобавок полил дождь. Уже через несколько днейвсе деревья скинули свою роскошную багряную листву и стояли голые. Джанеторганизовала поход детей в лес за орехами, предчувствуя наступление долгой ихолодной зимы. Она слыла доброй и заботливой хозяйкой. Амбары замка Шиэнломились от пшеницы, ржи и овса. В погребах стояли бочки с солониной, вяленымимясом и рыбой, съедобными кореньями и яблоками. Запаслись сахаром, сушенымифруктами. Женщины, служившие в замке, наделали впрок солений и маринадов,варенья, наливок и мыла. Кухаркам помогали и другие слуги. Словом, все знали,что голодать зимой в Шиэне никому не придется. Ежемесячно людям выдавался запаспровизии, а молоко — ежедневно. Кроме того, в каждой семье в деревне Кранчогблагодари щедрости леди Шиэн имелось по несколько цыплят.

Графиня Гленкирк не уставала попрекать сеструсвоего мужа, вдовствующую герцогиню Шиэн, бездумным расточительством. Но когдаДжанет доносили об этом, она только улыбалась. Леди Анна не отличаласьоригинальностью мышления. Ей не дано было понять, что сытый человек в теплимдоме будет работать лучше, чем голодный доходяга, у которого протекает крыша.Голод и холод неизменно провоцируют отчаяние, недовольство и бунты. Уж неговоря о болезнях, которых церковь и помещики предпочитают не замечать иназывают ленью. Джанет это глубоко возмущало, но она не высказывала вслухсвоего отношения. Ее хозяйство процветало, но отнюдь не благодаря слепой удаче.Джанет учила своих людей на личном примере и умела поставить себя на их место.Этому она научилась за долгие годы жизни в Османской империи.

На Новый год лорд Хей подарил своей любовницетяжелый золотой перстень с рубином и золотисто-коричневый бархатный плащ,отделанный темным соболем. А вскоре он стал дедом. Жена старшего сына родиламальчика, которого назвали Джеймсом. Шестого марта Джанет в двенадцатый разстала бабушкой, когда Фиона подарила Чарльзу их третьего сына, Эндрю.