— Слушаюсь, миледи, — ответила та ивыбежала из комнаты. Джанет стала нервно расхаживать взад-вперед.

— Как мог он, наш с Селимом сын,совершить такую глупость? Чарльз всего только шесть лет провел в Турции,однако, когда я рассказала ему о выходках Карем в отношении меня, он сказал,что за это ее следовало бы удавить! Он больше турок, чем мой первенец! Ни одинсултан со времен Османа не заключал официальных уз брака с женщиной! Сулейманхочет унизить память всех тех, кто рожал османским правителям наследниковпрестола империи! Включая и мою память! Хочет унизить Фирузи, Сарину и Зулейку!Я не допущу! А Карем… как она посмела вообще помыслить об этом?! Будь прокляттот день, когда я впервые увидела ее в доме дочери за вышивкой и вытащила ееоттуда, подняв к самым вершинам власти!

— Вы ничего не в силах сделать, миледи.Теперь Карем-кадина является в султанском гареме полновластной хозяйкой, —проговорила Мариан. — Вы же мертвы для Османской империи.

— Я жива, жива! — горячо воскликнулаДжанет. — Немедленно принеси мне бумагу и перо! И оставь меня на время.Никого не пускай, пока я не закончу. Никого! Если придет лорд Хей, передай ему,что у меня срочное дело и что я не желаю никого видеть, даже его. Если он будетломиться ко мне силой, вызови охрану!

— Да, мадам, — сказала Мариан,передавая своей госпоже несессер с письменными принадлежностями.

Служанка вышла из комнаты. Несколько минутДжанет сидела неподвижно, уставившись на чистый лист бумага, лежавший передней. Потом взяла перо и написала:

"Милая Эстер!

Твое письмо сильно огорчило меня и вызвалоцелую бурю чувств, поэтому я решила ответить на него без промедления. Я вложу вконверт отдельное послание для моего сына. Прошу тебя прочитать и его.

Хочу попросить тебя о великой услуге, подруга.Попробуй как-нибудь остаться с султаном наедине, чтобы передать ему письмо.Добиться этого будет нелегко, ибо Сулейман питает нездоровую склонность ксоблюдению церемониала и всегда окружен придворными. Но я пошлю вместе списьмом кое-какие шотландские дары, которые должны представить интерес длясына. Скажешь ему, что это от лорда Лесли, который в прошлом году был вСтамбуле. Потом, когда позволит время, я напишу о себе более подробно. Но чтобыты и мои сестры не волновались, могу сказать, что у меня все нормально. Я дажезавела собственное дело, которое процветает.

Хочу передать тебе радостную новость. В началеянваря наша Рут вышла замуж за капитана моей охраны и уже ждет ребенка, которыйродится в середине осени.

В последних строках выражаю крепкую надежду нато, что ты не подведешь меня.

Валидэ Сайра-Хафизе».

Джанет отложила письмо в сторону, взяла чистыйлист и стала писать Сулейману:

"Сын!

До меня дошли слухи, что Карем открытохвастается в гареме, что ты собираешься официально жениться на ней. Если этоправда, то я просто отказываюсь верить своим ушам. Скажу лишь, что своейматеринской волей категорически запрещаю тебе идти на это! Как ты смеешьунижать память своей матери Сайры-Хафизе? Как смеешь унижать всех других кадин,которые когда-либо рожали султанам сыновей, включая и несчастную Гюльбейяр,мать наследного принца Мустафы? Или теперь ты уже не считаешь его своимнаследником? В истории Османской империи еще не было султана, который считал быдля себя необходимым узаконивать свои отношения с женщиной. А ты хочешь сделатьэто! И с кем?! Или ты уже забыл, что Карем дважды пыталась отравить твою мать?Дело дошло до того, что мне пришлось уехать, иначе бы в твоем доме разгореласьнастоящая кровавая междоусобица. Ради тебя, ради твоего мира и спокойствия яотказалась от всего, что у меня было. От имени, от будущего места последнегоуспокоения рядом с твоим отцом и моим господином Селимом, от дома, друзей,детей и внуков. Наконец от власти. И я не ждала от тебя никакой награды за всеэти жертвы. Но ты решил унизить меня, и я этого не потерплю! Одним словом, еслиты женишься на Карем, моя смерть будет на твоей совести.

Валидэ Сайра-Хафизе».

Перечитав свое грозное послание, Джанетулыбнулась, вложила письмо сыну в конверт к Эстер, закрыла его и запечаталагербовой печатью рода Лесли. Затем, взяв новый лист бумаги, она отписала короткуюзаписку в эдинбургский филиал дома Киры:

"Это послание должно быть доставлено вТурцию кратчайшей дорогой. Чем скорее оно прибудет в Стамбул, тем лучше. Отсебя лично выражаю благодарность Арону Кире за то, что он постарался ради меня.

Джанет Лесли».

— Мариан, где ты? Дверь открылась.

— Посыльного накормили?

— Да, мадам.

— Лошади его задали овса?

— Да, мадам.

— Хорошо, позови его сюда.

— Слушаюсь, мадам.

Через несколько минут перед Джанет опустилсяна колени смуглый юноша.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Арон Кира, миледи.

— Ты родственник Эстер? Впрочем, да,теперь я улавливаю между вами сходство. Вот уж не думала, что ты так молод. Тыоказал мне великую услугу, юноша, и я собираюсь попросить тебя еще об одной. Спервыми лучами солнца ты придешь сюда, и я передам тебе важное письмо, котороеты возьмешь с собой в обратный путь до Эдинбурга. Ты должен скакать как ветер,Арон Кира. Малейшее промедление грозит обернуться тяжелыми последствиями.Капитан моей стражи Хью Мор-Лесли назовет тебе почтовые станции, на которых тысможешь менять лошадей.

Мальчик поднял на нее сияющие глаза:

— Я доберусь до Эдинбурга быстрее ветра,миледи. Она усмехнулась:

— Сколько тебе лет, Арон?

— Четырнадцать, миледи.

— Я так и думала. У меня было четыре сына,и каждый из них прошел через этот возраст. Так что я отлично знаю, чточетырнадцать лет — пора великой самоуверенности.

— Где теперь ваши сыновья? — спросилмальчик.

— Двое погибли, а один живет здесь сомной.

— А четвертый?

— Он очень далеко, Арон. — Джанетмягко потрепала его по голове. — Ступай, юноша. Ты отправишься в дорогу срассветом, и тебе нужно хорошенько отдохнуть. Перед отъездом тебя накормят иеще дадут еды в дорогу. А на эти деньги ты сможешь купить себе все остальное,что потребуется.

Джанет достала из кошелька несколько монет.Арон поймал ее руку и приложил ее ко лбу, как это было принято на Востоке.Потом вышел из комнаты.

— Эстер будет гордиться своимплемянником, правда, Мариан?

— Да, смышленый парнишка. Ой, совсемзабыла! Лорд Хей здесь. Я посадила его в малой столовой и поставила перед нимлегкий ужин.