— Клянусь.

— Лисил, клянешься ли ты любить Магьер, быть с ней, почитать ее и заботиться о ней, как ни о ком другом, всю отмеренную тебе жизнь?

Лисил не отрываясь смотрел ей в глаза:

— Клянусь.

Домин Тилсвит снял ленту и взял ароматическую палочку. Раскалив ее кончик в угольках жаровни, он зажег две свечи, стоявшие справа и слева. Свечи тотчас ярко запылали — их фитили были обмакнуты в чистое масло.

Магьер взяла одну свечу, Лисил другую, и вместе они зажгли третью, стоявшую в центре свечу. Потом они задули свои свечи и отставили их на столик.

— Два огня стали ныне одним, — объявил домин Тилсвит, высоко поднимая третью свечу. — Лисил и Магьер стали ныне одним.

Гулкий простор пакгауза наполнился ликующими криками.

* * *

Винн на каждом шагу спотыкалась, и ее покачивало из стороны в сторону. До чего же в таверне у Магьер неровные полы!

Праздничный обед в таверне «Морской лев» плавно перешел в самый настоящий… ну да, праздничный ужин. Винн никогда в жизни не принимала участия в подобном мероприятии.

Бея, готовя угощение, превзошла себя, а теперь разливала вино прямо из бочонка в огромные бокалы и кружки, раздавая их щедро, словно воду. Домин Тилсвит уже опустошил два таких бокала, и даже Оша держал в руке кружку.

Винн уже доводилось раньше пробовать вино — по особым случаям и очень понемногу, и сейчас она не пьяна, совершенно точно не пьяна. Кроме нее трезвым оставался только Лисил, который потягивал мелкими глоточками травяной чай.

Половину общей залы расчистили от столов и стульев, и Бея ушла от стойки, чтобы потанцевать с Карлином. Эта пара своей энергией и задором затмила всех прочих танцоров, и Лисил вытащил Магьер из-за стола, чтобы присоединиться к ним. Тогда и Винн попыталась обучить Ошу нескольким танцевальным движениям, но она и сама не очень-то смыслила в танцах. Она рухнула в какое-то кресло, едва не опрокинув на себя Ошу. Нет, пол в общей зале и вправду неровный. Все дело именно в этом.

«Морской лев» был битком набит людьми, которые, кажется все без исключения, обожали Магьер и Лисила, вот только Винн почти никого из этих людей не знала. Она заметила, что Оша настороженно поглядывает на Лони, присутствовавшего в общей зале. Кроме них двоих, на празднике больше эльфов не было, но они почему-то сторонились друг друга.

— Магьер сказала, что его зовут Лони! — крикнула Винн Оше, стараясь перекрыть шум и гам.

— Он не Ан'Кроан, — ответил Оша.

Волосы у Лони были светло-каштановые, янтарные глаза с легким коричневым оттенком. Ростом он был не так высок, как Оша, но лицо треугольной формы, раскосые глаза и большие заостренные уши красноречиво свидетельствовали, что Лони — чистокровный эльф. Судя по всему, он вполне разделял нежелание Оши знакомиться поближе. И все-таки Винн удивило, что он внешне так отличается от Ан'Кроан.

Она и прежде слышала, как Лисил и Магьер пару раз упоминали Лони, но только сейчас, увидев его во плоти, подумала о том, как он похож на эльфов, живущих на ее родном континенте. Как же один из них оказался здесь, так далеко от дома?

— По крайней мере, горожане привыкли к нему, и твой вид им тоже не кажется странным, — сказала Винн Оше.

Или подумала, что сказала. Некоторые слова прозвучали как-то неправильно, а все из-за этого шума. Винн хотела повторить, но тут зала сильно накренилась, и девушке почудилось, что кресло под ней вот-вот опрокинется.

Решительно, здесь чересчур жарко.

Винн старалась не вспоминать о том разговоре на кухне, особенно о том, что говорил домин Тилсвит после того, как Лисил выскочил вдогонку за Магьер. Она уже дала себе слово, что дождется окончания свадьбы и только тогда сообщит Магьер или Лисилу тревожные известия, которые привез домин.

Сегодняшний день целиком принадлежит им двоим, это день их радости, и Винн не станет его портить.

— Давай выйдем наружу, — сказал Оша. — Здесь слишком жарко.

Хвала небесам, подумала Винн, хоть кто-то еще это заметил! И без колебаний двинулась за Ошей, который пробирался через толпу к двери.

Уже стемнело, и снаружи в самом деле оказалось гораздо приятнее, то есть прохладнее. Чем просто так стоять под окнами таверны, они прошлись до соседней конюшни. Оша сразу же присел на корточки, привалившись спиной к двери конюшни, а Винн стояла перед ним и смотрела, как он едва заметно покачивается.

— Голова… кружится, — пробормотал он и ладонью вытер лоб.

Это было сказано по-эльфийски. Оша явно опьянел. Винн, не выдержав, захихикала:

— Боюсь, анмаглахки не одобрили бы твоего сегодняшнего поведения.

Раскосые глаза Оши стали серьезными.

— Нет, не одобрили бы, и это очень печально.

Винн тоже расхотелось веселиться.

— Сегодня было хорошо, — продолжал Оша, — и люди совсем не такие, как меня учили. Даже Сгэйльшеллеахэ, который столько времени провел в этих краях, мало знал людей… А потом появились вы. — Он отвел взгляд. — Не я должен был сегодня стоять рядом с Лиишилом, а Сгэйльшеллеахэ.

— Нет, Оша, — сказала Винн. — Лисил помнит Сгэйля и печалится о нем, но он рад, что сегодня с ним был именно ты.

Оша поглядел на нее, и Винн увидела в его напряженном взгляде тоску… и неутоленное желание.

Ее покачнуло так сильно, что она едва удержалась на ногах. В поисках опоры Винн ухватилась за дверь конюшни, рядом с плечом Оши. Лица их оказались так близко, что Винн снова бросило в жар.

Ей так хотелось почувствовать то, что чувствуют Магьер и Лисил, узнать, что такое близость с тем, кто любим и дорог… Стоя сейчас перед Ошей, Винн вдруг осознала, что может без труда влюбить его в себя. Просто поцеловать эти мягкие… тонкие… смугло-розовые губы…

Винн с силой оттолкнулась от двери конюшни. Лицо у нее пылало.

Да, после всего, что им выпало пройти вместе, Оша ей очень дорог… но любит ли она его? Скоро их пути разойдутся, и это, быть может, к лучшему. Она отступила еще на шаг.

Оша смотрел на нее так, что это стало невыносимо.

— Нам надо вернуться, — проговорила Винн. — Магьер будет гадать, куда мы делись.

Губы его сжались… озадаченно или — разочарованно?

Он поднялся:

— Да, вернемся.

* * *

Малец лежал у очага, наблюдая, как все вокруг пьют, танцуют и веселятся. То и дело ему приходилось проворно отодвигаться, чтобы кто-нибудь не наступил на хвост.

Приоткрылась входная дверь, и в залу проскользнула Винн. Раскрасневшаяся, она задержалась на пороге и, чуть заметно пошатываясь, оглядела залу.

Заметив Мальца, Винн протолкалась к нему, уселась, вернее, шлепнулась на пол, запустила пальцы в его шерсть и принялась почесывать спину. Это было приятно, но все же Малец удивился, почему она больше не принимает участия в празднике.