– Болотных тварей легко разъярить. По себе знаю.

Аэлина пихнула ее в бок, и Лисандра хмыкнула:

– Я могу создать видимость угрозы их гнездам. И когда илки спустятся с небес…

– Найдутся и другие желающие расправиться с ними, – мрачно улыбаясь, договорила Аэлина.

Меж тем она видела состояние Лисандры:

– Но если ты…

Лисандра стиснула ей пальцы:

– Не волнуйся. Когда силы будут на исходе, я дам знать.

Аэлина молча кивнула. Вскоре в небо поднялась длинноногая белокрылая птица и полетела навстречу надвигающейся тьме.

Рован отдавал распоряжения Эдиону, Фенрису и Гарелю:

– Вы трое погоните их прямо на нас.

– А чем займетесь вы? – спросил Эдион, глядя на сестру, Рована и Дорина.

– Я нанесу первый удар, – заявила Аэлина, глаза которой уже искрились огнем.

Рован послушно склонил голову:

– Моя госпожа желает нанести первый удар. Она это сделает. А когда обезумевшие от страха илки рассеются, наступит наш черед.

– Только на этот раз не промахнись. – Эдион выразительно посмотрел на нее.

– Не говори мне под руку, придурок, – огрызнулась Аэлина.

Эдион улыбнулся одними губами и поспешил туда, где лежали их мешки. Взял в каждую руку по тяжелому колчану и повесил за спину арбалет. Манона лишь хмыкнула.

– Бей короткими ударами, – обратился к Дорину Рован. – Илки рассеются на кучки. Бей в середину. Береги свою магическую силу, иначе расплещешь ее за один раз. Старайся целить им в голову.

– А когда они начнут опускаться? – спросил Дорин, поглядывая на небо.

– Окружи себя щитом. Атакуй, только когда сможешь. И постоянно держись спиной к стене.

– Я больше не стану его узником.

Аэлина, слышавшая слова адарланского короля, тут же попыталась их забыть.

– Не волнуйся, короленок, – успокоила Дорина Манона. – Если эти твари прорвутся сюда, я убью тебя раньше их.

– Ты этого не сделаешь, – прошипела Аэлина.

Ведьма лишь взмахнула луком, а Дорин сказал:

– Спасибо, Манона.

– Никого из вас не возьмут в плен! – рявкнула Аэлина, удаляясь от стены.

Не будет ни второго, ни третьего удара. Только первый. Ее первый удар.

Похоже, настало время проверить, насколько глубок этот новый колодец ее магической силы и что живет внутри его. А для Мората настало время научиться кричать от страха.

Аэлина спустилась к воде и перепрыгнула на соседний островок. Рован молча шел рядом. Вместе они достигли следующего холма. Там Рован повернулся к ней – напряженный, как тетива. Глаза его были такими же холодными, как ее собственные.

Но сейчас гнев Рована был направлен не на илков, а на его королеву. Таким Аэлина не видела его очень давно. Пожалуй, со времени их жизни в вендалинской крепости Страж Тумана. Аэлина оскалила зубы, улыбнувшись дерзко и хищно:

– Побереги слова. Я и так знаю. Добавь к своему списку ужасов, которые я делала и говорила, и предложение, в случае чего, пустить в ход Ключ Вэрда.

Илки были уже настолько близко, что с небес слышалось хлопанье их широких перепончатых крыльев и пронзительные крики. У Аэлины дрогнули колени, но она подавила страх. Этого ни в коем случае нельзя показывать ни Ровану, ни тем более другим.

Аэлина заставила себя двинуться дальше по болотистой, поросшей камышами равнине навстречу илкской армии. Через несколько минут они будут уже здесь. Может, и раньше.

Жуткий, отвратительный Лоркан, которого она ненавидела, подарил им время на подготовку. Где-то он сейчас?

Шаг, еще шаг. Рован не пытался ее удерживать. Ей нужно отойти как можно дальше от своих спутников, чтобы ни одна искра их не задела. Весь огонь должен обрушиться только на врагов.

А для этого она выйдет навстречу врагам одна. Дождется момента, когда илки приблизятся настолько, что будут видны их оскаленные зубы. Наверное, они уже знали, кто идет к ним сквозь камыши и чего ждать от нее.

Знали и продолжали лететь.

Вдали, где-то справа от нее, болотные твари подняли дружный рев. Лисандра постаралась. Оставалось надеяться, что твари голодны и не побрезгуют мясом, выращенным в Морате.

– Аэлина! – донесся голос Рована.

Она остановилась, обернулась через плечо. Рован стоял на песчаной полосе. Казалось, что-то толкало его к ней. Нет, это только казалось. Лицо Рована преобразилось. Перед нею был жестокий фэйский воин накануне очередной битвы. Но его глаза цвета сосновой хвои смотрели почти с нежностью.

– Помни, кто ты. Помни постоянно, когда опускаешься в глубины своей силы и когда возвращаешься обратно. Помни, кто ты. И помни, что ты – моя.

Аэлина подумала о новых тонких шрамах на его спине – следах ее ногтей. Рован легко мог бы их убрать силой своей магии, но вместо этого постоянно поливал их морской водой, не позволяя бессмертному телу затянуть повреждения. Знаки ее обладания им. Так он шептал ей во время их последней близости. Пусть каждый, увидев эти шрамы, знает, что он принадлежит ей, равно как она принадлежит ему.

И поскольку ей сейчас принадлежал не только Рован, но еще шестеро… Аэлина повернулась и быстро пошла вперед.

Теперь она уже отчетливо видела крылья илков. Лисандра не на шутку разозлила болотных тварей, и те вылезали из воды, ища, на кого бы напасть. Аэлина начала погружение в глубины своей магии.

Все эти дни она находилась где-то на среднем уровне, лишь поглядывая на бурлящую расплавленную лаву внизу. Рован знал о ее состоянии. Фенрис и Гарель – тоже. Все эти дни она расходовала излишки силы, уничтожая комаров и высушивая одежду своих спутников… Привыкала управлять собой, привыкала ощущать давление своих глубин.

Это напоминало спуск по лестнице, где с каждым шагом что-то все сильнее давило ей на тело и разум. Небрежно обращаясь с магической силой, она рисковала выжечь саму себя изнутри. Такое случалось, когда магическая сила расходовалась слишком быстро и в большом количестве. Порою маг, исчерпав запас, опрометчиво пытался пробиться глубже, куда нельзя было вторгаться.

Аэлина остановилась посреди острова, по которому шла. Илки устремились к ней, упуская из виду троих мужчин, чьи луки были готовы подтолкнуть солдат Эравана прямо в огненные объятия Аэлины.

Если она сумеет прожечь насквозь защиту противника… На уничтожение армии илков ей понадобится вся магическая сила, какую она сможет призвать. Пусть узнают сокрушительную мощь Аэлины Огненосицы. Всю, до последней искры.

Аэлина освободилась от всего, что называлось воспитанием, образованием, совестью. Она отбросила все представления о человечности, все правила и нырнула в собственный огонь.