– Ну что, проснулась? – расплылся он в улыбке, явно довольный произведенным впечатлением.

– Теперь уже точно да, – мрачно сказала Александра, не в силах оторвать взгляд от нарядного Сашечки, который без привычных очков выглядел трогательным и беззащитным. – А ничего, что я вот так, – указала на себя, – ну, в смысле не по-праздничному?

– Ничего, – успокоил он. – Одежда должна быть просто удобной и отражать состояние души и настроение, поэтому плевать, как ее оценят другие. Ну, давай, скоренько! – Он направился к лестнице, ведущей с крыши внутрь дома.

В зале этажом ниже в креслах уже сидели Марина в белом одеянии с платком на голове, Пал Палыч в чем-то камуфляжном и Норка, развязная девица, присоединившаяся к их группе в самый последний момент, в чем-то обтягивающем. При виде Онуфриенко и Александры все заулыбались, даже по лицу серьезной Марины скользнула тень улыбки.

– Получилось! – довольно констатировал Пал Палыч.

– Что получилось? – подозрительно посмотрела на него Александра.

– Как что? Утренний шок, – пояснил он. – Александр Васильевич сказал: «Чтобы проснуться, ей нужен шок. Иначе никак». Поэтому так и оделся… Нарядно, – хмыкнул он. – Присаживайтесь, что ли, – указал рукой на свободное кресло рядом.

Александра опустилась на место и положила ладошки на колени, что должно было означать смирение и покорность.

Онуфриенко устроился на диване напротив, оглядел всех торжествующим взглядом, снял шапочку, пригладил виртуальные волосы на голове, надел очки и заговорил:

– Итак, друзья мои, сегодня великий день! День весеннего равноденствия и, следовательно, день начала победы света над тьмой, лучезарного Ра над змеем Апопом. Вы все знаете, для чего мы собрались, – сделал паузу, давая возможность оценить важность предстоящего события. – Зачатый сегодня родится в день зимнего солнцестояния, – сказал без тени сомнения в голосе. – В Рождество, – пояснил на всякий случай, взглянув на Норку, которая слушала с приоткрытым ртом. – Я, значится, не буду повторяться, – он поправил очки, – поэтому сейчас мы просто должны посидеть вот так, молча, рядом, чтобы почувствовать все свои чакры и осознать важность коллективного творчества. Все наши энергии должны слиться в одну – мощную и светлую. Итак, закроем глаза и начнем…

Глаза Александра закрыла без колебаний, но, к удивлению своему, поняла, что спать совсем не хочет, напротив, она чувствовала такой необычный прилив сил и бодрость, что даже мысль о предстоящем посещении пирамиды не казалась удручающей. Она радовалась тому, что все задуманное сбывается, и ей, по невероятному стечению обстоятельств, как бы это глупо ни звучало, предстоит стать участницей мистерии по оживлению Осириса и зачатию нового Хора. А это означает, что все спрессованные фантастические события последних месяцев, похожие на кино про чужую жизнь, на самом деле реальность, происходящая с ней самой. И все они, серьезные взрослые мужчины и женщины, словно доверчивые детишки, верящие в чудеса, сейчас, взявшись за руки, начнут водить хоровод в ожидании прихода чудесного Деда Мороза, сказочника и затейника, для которого исполнить любое, самое заветное желание – раз плюнуть. И жизнь светла, прекрасна, беззаботна… и еще так бесконечна!..

– Пора! – услышала она голос Онуфриенко и открыла глаза.

Все поднялись с мест, серьезные и сосредоточенные.

– Ой, Марин, – вдруг забеспокоилась Норка. – У тебя фотоаппарат с собой?

Марина нахмурилась и, не проронив ни слова, укоризненно посмотрела на Сашечку.

– Марина просила ее не трогать, – объяснил он Норке. – У нее своя работа, она идет по особой программе. И потом, у нее предчувствие. Ночью она видела молнию над «Светочами».

– Я просто свой зарядить забыла, – извиняющимся тоном проскулила Норка.

– Без фотоаппарата обойдешься, – строго сказал Сашечка, подхватил с пола сумку с изображением оранжевого скарабея и направился к лестнице.

Александра поспешила за ним, столкнувшись в дверях с заспанным немцем в трусах, который, судя по всему, очень торопился в туалет.

– О, майн гот, – растерянно пробормотал тот, отскакивая в сторону и обхватывая голый торс руками, как напуганная купальщица.

– Гутен морген! – понимающе улыбнулась она и направилась вниз по лестнице.

Выйдя на улицу, с удовольствием вдохнула утренний воздух, пропитанный пряными, ни с чем не сравнимыми ароматами Востока, и огляделась. Погонщики верблюдов неторопливо вели своих степенных кормильцев ко входу на плато. Две рыжие собаки устроили гонки по площади, согреваясь и заодно разминая затекшие за ночь конечности. Запах свежеиспеченного хлеба напоминал о несостоявшемся завтраке. Двое подростков, устроившись задом наперед на спине понурого ослика, позволили ему самому искать нужную дорогу. Продавцы зелени, фруктов и овощей спрыскивали водой разложенные в лотках дары нильской земли, а заодно и асфальт вокруг. Чумазый мальчишка пробежал мимо, с грохотом поддавая ногой консервную банку. Высунувшись из окна дома напротив, женщина, закутанная в накидку, развешивала белье на отвисших веревках. Все как обычно. Новый день вступал в свои права даже не подозревая, что он – великий.

Из дома вслед за ними с печальным видом вышел Гуда, похожий на отца, провожающего своих детей в долгое плавание на утлом суденышке из папируса. Но капитан Онуфриенко был бодр и оптимистичен. Сказав что-то обнадеживающее Гуде по-арабски, отчего у того на глазах выступили слезы светлой радости, Сашечка извлек из кармана мобильник и набрал номер. В тот день Александра впервые услышала, как он говорит по-английски:

– Гуд морнинг, Питер. Хау ар ю? – бросил взгляд на Александру, чтобы убедиться, что она услышала и оценила. – Ви ар гоунинг то пайрамид райт нау, – снова посмотрел на нее. – Доунт би лэйт! – распорядился строго. – Окей, – выключил мобильник. – Это Питер, – пояснил Александре. – Он тоже будет участвовать. Уже собрался. В гостинице стоит, лифт ждет.

– Какой Питер? – насторожилась она. – Случайно не Гринфилд?

– Ой, – Сашечка изобразил удивление, – а ты что, с Петей тоже знакома? – посмотрел невинным взглядом и убрал телефон в карман.

– Будто ты не знаешь, – уставилась она на хитреца.

– А я-то удивился, чего он так настойчиво с нами просился? – состроил Онуфриенко наивное лицо.

– Ясно, по мне соскучился, – снисходительно подыграла Александра. – Ивана Фомича с замом тоже пригласил? – спросила она ехидно.

– А что? – насторожился Сашечка.

– Как что? Они ведь крупные специалисты…

Онуфриенко смотрел вопросительно.

– …по древнеегипетской контрацепции, – хмыкнула она.

– Ну, тогда они сегодня нам совсем не нужны, – простодушно заулыбался