обдумать поведение Анастериана в другой раз, и насладиться — как бы богохульно и бесчеловечно это не звучало — похоронами местного правителя. Традиции других народов, пусть и такие горестные, всегда были интересны Феликсу, и наблюдать такую сплоченность, хоть и не всегда справедливую, было весьма занимательно.

— Аристократы идут впереди? Не легко им, наверное, сейчас приходится. Нужно ведь показывать свою утрату и лить слезы. — спросил он у одного из наемников, а потом заметил, что это Серафиль. Он еще не так хорошо мог понять некоторые его жесты, а поэтому стал вертеть головой в поисках более подходящего собеседника.

— За них плачут их слуги, мальчик. — раздался голос Аньи у него за спиной.

— Как я могу видеть, вам тоже знакомы обычаи ашурийцев, госпожа Анья? — удивился Феликс.

— Чтобы понять это, не требуется разбираться в их традициях. — ответила капитан пиратов, обнажив свои акульи зубы в веселом оскале. — Аристократы и прочая знать везде одинакова, вне зависимости от земли, на которой они роют свои норы. Скорее солнце пойдет вспять, нежели из глаз этих надменных сухопутных крыс прольется хоть одна соленая капля.

Феликс не стал спорить с ней, хотя у него были весомые доводы против ее слов. Пусть и не все, но у Феликса есть несколько знакомых, занимающих высокие должности и даже имеющие титулы, и при этом обладающие добрым сердцем. Такие люди не станут просить своих подчиненных показывать горе, когда как сами будут испытывать его не меньше других.

Прошло полдня, прежде чем процессия стала поворачивать на запад, туда, где виднелись каменные шпили величественного некрополя, возведенного рядом с горами. К огромному разочарованию Феликса их отряд не стал поворачивать, и направился дальше, отделившись от основной массы. Ему хотелось увидеть то святое место, и сам ритуал погребения, а поэтому он решил, что на обратном пути точно должен заглянуть и посмотреть, как тут хоронят царей.

Когда они прошли достаточное расстояние, чтобы можно было наблюдать за гробом уже сбоку, Феликс заметил белую фигуру первосвященника, в руках которого пылал посох. В отличие от сопровождающих его людей, он шел пешком, твердо и с грацией передвигая ногами. И хоть лицо его было закрыто, Феликсу показалось, что он ведет беседу со всадником, который ехал рядом с ним. Приглядевшись, маленький никс понял, что этим всадником была высокая женщина с длинными седыми волосами. Это немного озадачило его, так как рядом, кроме плакальщиц, больше не было ни одной женщины, и уж тем более на коне.

— Что это за дама, рядом со священником? Та, что на черной лошади. — спросил он у Эскера, поравнявшись с наемником. Но тот лишь пожал плечами и направил свою маску на Серафиля.

— Ты знаешь кто это? — спросил он у своего друга.

Немой наемник стал что-то показывать, а затем указал пальцем на расплавленную часть своей железной маски.

— Серафиль сказал, что эта женщина прибыла из Норна, как раз после того, как ашурийцы перекрыли их порты. Но его озадачила ее свита, которая присоединилась к ней в Ашуре. — Эскер кивнул в сторону еще нескольких всадников, которые ехали позади женщины. — Видишь их? Пять воинов в красном? Это сталепомазанные паладины из Алгобсиса. Военная элита тех мест, говоря простыми словами. Их можно сравнить с Клыками Императора.

Услышав слова Эскера, Феликс поднял брови в удивлении. Клыки Императора были лучшими преторианцами и телохранителями императора Стелларии, и считались самыми умелыми воинами империи. Четыре бойца, отобранные из имперской лейб-гвардии, всегда сопровождали правителя, куда бы он не пошел. А еще, помимо «клыков», существовали и «когти». Двадцать убийц, выполняющих особо опасные и важные разведывательные поручения. В Стелларии так и говорили — что «клыки» всегда на виду, тогда как «когти» спрятаны, но от этого не менее опасные. Но когда Феликсу удалось получше рассмотреть этих самых паладинов, его сердце охватил леденящий страх, а глазам было трудно оторваться от стальных лиц тех воинов. Складывалось впечатление, что на их головы надели железные шлемы, а затем расплавили их.

— Что с их головами? — все еще не в силах оторваться от страшного зрелища, проговорил Феликс. — Они выглядят так, будто их окунули в расплавленный металл.

— Твои слова оказались близки к истине даже больше, чем ты можешь себе представить, мой друг. — тоже разглядывая паладинов сказал Эскер. — Их головы и правда окунули в расплавленную смесь стали и ртути. В наших архивах есть подробные описания этого чудовищного ритуала, который в Алгобсисе считается священным. Естественно, их окунают в расплавленное железо не голыми. — добавил Эскер, увидев, как у Феликса расширились глаза от удивления. — Сначала головы самых достойных и сильных воинов, которые прошли нужные испытания и доказали свою непоколебимую веру, обматывают корой вечного древа. Ее несколько дней смачивают в разных травяных настойках, а поэтому она некоторое время защищает кожу от ожогов. Головы паладинов опускают в расплавленную сталь еще семь раз в течении нескольких лет, пока кора не истлеет и железо не соединиться с лицом.

— Святая Силестия, Мать всех безумцев. — испуганно проговорил Феликс. — Но как же они едят, если на их лицах эти кошмарные маски?

— В первое время, когда сталь только начинает твердеть, их поют молоком, смешанным с травами и кровью. — рассказал Эскер, и по интонации его голоса Феликсу стало понятно, что его забавляет видеть реакцию маленького никса. Сам он, наверное, уже давно ко всему этому привык. — Сама же маска, из-за того, что в сталь замешены и другие податливые металлы, со временем становится очень гибкой, и тогда паладины уже могут принимать твердую пищу. Но даже это еще не конец, ведь самым достойным из них, тем, кто возвысился и был одарен милостью верховного понтифика Алгобсиса, выпадает шанс снять эту маску…

— Довольно. — прервал его Феликс. — Я уже достаточно услышал, чтобы меня мучали кошмары в ближайшие несколько ночей. Не нужно больше говорить про этих безумцев. — Феликс вздохнул, пытаясь успокоить свое взволнованное сердце. Его мысли вновь вернулись к женщине, и он решил поговорить о ней. — Выходит, что это очень важная особа, раз ее сопровождают такие сильные бойцы. — подумал вслух Феликс, еще раз посмотрев на женщину. Может быть это была игра теней, но ему показалось, что черный конь, на котором ехала женщина, имел на лбу закрученный рог. — Ты сказал, что она прибыла из Норна? Может быть такое, что она королева, или кто-то из правящей верхушки?

— Нет. — помотал головой Эскер, и тоже перевел взгляд на всадницу. — В этих краях уже давно не было правителей-женщин. Скорее всего она прибыла сюда откуда-то из других земель. Ашур поддерживает