– Ладно, – усмехаюсь, поглаживая ровную поверхность животика. – Всё равно там девочка.

– На что будем спорить?

– На то, что второго я заряжу сразу, и это тоже будет девочка.

Пихнув меня локтем в живот, Ребекка строит недовольную гримасу.

– Даже не думай об этом. Я сделаю максимальную защиту.

– Например?

Она поднимает руку и начинает загибать пальцы.

– Таблетки, спираль, презерватив, и я схожу в церковь. Последнее на всякий случай, лучшая защита – нападение.

– Это не поможет, – хохочу я. – Уже не помогло.  Я легко заменю таблетки на витаминки. Проткну презерватив.

– Джейк, не смей!

– Я бы исповедался с тобой в церкви.

– Ты ужасный извращенец.

– Ну что опять? Ещё одна мужская фантазия. Что естественно, то не безобразно. Я уже сейчас готов исповедаться. За мной целуя куча грехов, всё затянется надолго.

– Я могу выйти, чтобы ты начал читать молитвы уже тут.

Ухмылка растягивает мои губы, а ладонь спускается вниз. Без унции совести и стыда запускаю её под платье и провожу вдоль внутреннего бедра, примкнув губами к изгибу шеи. Её зрачки превращаются блюдца.

– Извращенец тут не только я, – шепчу у уха Ребекки, которая вздрагивает, следом на её губах расползается улыбка дьяволицы.

Вторая ладонь ползёт вдоль талии, добираясь до лямки платья, которую стягиваю и прокладываю дорожку поцелуев по плечу, втягивая аромат её тела.

– Ты сводишь меня с ума.

– И что должно означать это признание? – игриво любопытничает она.

– Оно означает, что от меня ты не отделаешься до конца своих дней. Придётся нам как-то терпеть друг друга.

– М-м-м.. я должна подумать.

– Поздно думать, я уже люблю тебя.

– Я обречена?

– Да.

Ребекка отклоняется назад и заводит руку за мою шею. Её пальцы поглаживают участок кожи, а улыбка одновременно излучает умиротворение и безумие. Возможно, моя со стороны выглядит также.

Если бы у меня был выбор или возможность отмотать время на несколько месяцев назад, вряд ли я бы сделал что-то. Меня вполне устраивает сегодняшний день и положение вещей. Да, может быть, слишком быстро, но не уверен, что на этот счёт стоит беспокоиться, ведь я получил то, чего хотел. Это не временная утеха, а живой человек. Это девушка. Она доводит меня до нервного тика. Заставляет хотеть большего. Сама того не ведая, учит терпению, смирению и в конечном счёте безумию. Я чувствую себя таким живым, что могу делиться энергией. И если вечный двигатель ещё не создали, у меня есть мой собственный. У него есть имя, и его улыбка лишает меня последних извилин в голове. Ребекка тот самый человек-зараза. Она даже не даёт шанса увернуться и не влюбиться. Она стреляет чётко в цель.

– Я не думал, что у вас всё дойдёт до этого, – выдыхает Дэни. – Несмотря на все ваши страсти, думал, всё утихнет через месяц или два.

– Как видишь, дошло.

– Ты уверен, что готов?

– Если рассуждать, то никогда не будешь готовым. В плане того, что будешь ждать какого-то удобного момента, нужного времени, хорошего стечения обстоятельств, Луны в Зените и прочей хрени. Всё это дерьмо собачье и отговорки. Так получилось и я не собираюсь включать заднюю.

– Ох, черт, – выдыхает друг, пройдясь пятерней по волосам. – Я не знаю, что ответить и как реагировать.

В ответ жму плечами.

– Реагируй так же, как я.

– Пускать петарды от радости?

– Да, – усмешка кривит мои губы. – Я же не поплакаться сюда пришёл. Я рад до усрачки.

– Серьёзно, у тебя совсем крыша поехала на ней.

– Ты говоришь так каждый раз.

Дэни жмёт плечами и сует руки в карманы брюк, покачиваясь на пятках. Мой взгляд устремляется к парковке, куда заехала знакомая машина.

Дверь открывается, сначала появляется парочка безупречных ножек, а следом их обладательница. Ребекка кладёт ежедневник на крышу и что-то записывает, удерживая телефон с помощью плеча. Мои глаза следуют по бежевому топу, имеющим вырез сердечка и удерживающегося благодаря тонким лямкам, на самом деле, это не топ, а боди. Бог знает, что это такое, но выглядит как купальник. Ребекка говорит, что он удобный, потому что края не вылезают. Конечно, удобно, это же грёбаный цельный купальник. Белоснежные шорты, похожие на юбку из-за фасона колокольчик, делают её талию ещё тоньше, теперь это что-то вроде песочных часов. В довершение открытые туфли, которые визуально делают её ноги такими длинными, что я непроизвольно сглатываю и хочу сесть в машину, чтобы укатить в безлюдное место, а не устраивать посиделки с друзьями. Её загорелая кожа блестит. Ребекка всегда сияет. Она либо воспламеняется и представляет собой целую агонию из-за бешенства, либо сияет от радости.

Закинув голову назад, она смеётся, всё ещё прижимая мобильник к уху, на этот раз рукой, когда оставляет ежедневник на водительском кресле и закрывает дверцу. Откидывает волосы назад и что-то говорит собеседнику, после чего убирает телефон в сумку.

Наконец-то наши взгляды пересекаются. Я прищуриваюсь, но не могу стереть довольную ухмылку с лица.

Пихаю Дэни в плечо.

– Хватит так пялиться на мою девушку, ты женат.

Он лишь закатывает глаза и смеётся, я же направляюсь навстречу Ребекке.

– Только не говори, что разговаривала за рулём.

– Не буду, – доносит она.

Я фыркаю, потому что сейчас получил подтверждение. Она действительно разговаривала за рулём. Дерьмо, я превращаюсь в надзирателя и вдруг стал каким-то до тошноты правильным. Смешно до умопомрачения.

Забываю обо всём также быстро, как подумал, потому что всё в какой-то момент превращается в замедленную съемку.

Волосы Ребекки развиваются по ветру, окружающее становится серым, и лишь она остаётся цветной, настолько яркой, что хочется протереть глаза, чтобы взглянуть ещё раз. Это как разглядеть солнце, что практически невозможно, оно ослепляет. Её длинные ноги сменяют друг друга при ходьбе. Мне хочется перейти на бег, чтобы скорей дотронуться до неё, потому что руки вдруг начинаю чесаться от желания. Расстояние между нами кажется непреодолимым, хотя нас разделяет пара футов, которые можно сократить меньше, чем за полминуты. Понимаю, что раньше уходил от неё физически и тут же возвращался мысленно. Едва не сходил с ума от того, как тянуло к ней. Все стены, выстроенные на каких-то глупых устоях, рушились, потому что я перебирал все варианты, желая добраться до неё. Я был равнодушным, излишне внимательным, грубым, самым что ни наесть милым или истинным уродом, лишь бы зацепить. Это было не трудно, я знал, что она просто боится. Я не был готов сжечь мосты, даже если бы она решила разорвать все связующие нити. Я предоставил выбор, но знал, его вовсе нет.