Перехватываю её в движении и отклоняю назад, удерживая на руке.

– Теперь я буду пялиться только на твой вырез, – улыбаюсь я.

Улыбка Ребекки отвечает взаимностью, когда она сцепляет пальцы в замок на моей шее.

– В машине есть пиджак.

– Хуже, чем видеть, только не видеть. Я лучше буду пялиться на вырез.

– Ты сам не знаешь, чего хочешь.

Возвращаю её в вертикальное положение, не торопясь убирать руки с талии.

– Ещё как знаю, – усмехаюсь ей. – Именно сейчас готов прыгнуть в машину и уехать куда-нибудь в уединённое место. Обещаю успеть всё ещё до приезда остальных.

На лице Ребекки отражается насмешливость.

– Да ты просто тигр.

– Если бы я не улавливал намёки, то мог принять за комплимент. Но так как знаю, что ты имеешь в виду, больше никогда не называй меня тигром.

– Свинья?

Делаю задумчивый вид, и тут же отрезаю.

– Точно нет.

– А жаль, – смеётся Ребекка. – Придётся называть тебя по имени.

– Согласен, Господи Боже мой сейчас будет звучать как-то не очень.

Ребекка морщится, но продолжает смеяться.

– Ты отвратителен.

– Хрю-хрю.

Добираюсь до её ладони и веду за собой, предварительно оставив поцелуй в уголке губ. Это можно посчитать милым жестом, но на самом деле, если получу ответ на другой, вряд ли задумаюсь о том, что нужно остановиться и вообще куда-то идти.

Ребекка приветствует Дэни, и я с помощью взгляда прошу его прикинуться дурачком, который ни о чём не знает. К счастью, он всё понимает. Ребекка отклоняется в дамскую комнату, а мы выбираем столик на террасе.

– Ты уже сказал родителям?

– Да, – киваю, занимая кресло.

Не успеваю моргнуть, как рядом возникает девушка в форме официанта. Она предлагает напитки и раскладывает меню, я чувствую, как её взгляд бегает между мной и Дэни. Улавливаю и то, что она видит кольцо на его пальце. Кажется, Дэни тоже замечает нездоровый интерес. Она рассказывает про блюдо дня и принимает пожелания, после чего на меню передо мной кладёт оборванный лист бумаги, вижу, что второй обрывок остаётся в её ладони.

– Это передал соседний столик, – сразу объясняет она, и это правильно, потому что я думаю на неё. Неплохой улов сразу двоих. Подозреваю, вторая бумажка остаётся в её ладони из-за обручального кольца. – Как определитесь, поднимите руку. Приятного вечера.

Я не оглядываюсь, чтобы посмотреть за соседний столик, убираю обрывок в сторону и пробегаюсь глазами по меню.

– Как родители отреагировали?

Я не поднимаю голову, хотя хорошо ощущаю его взгляд.

– Мама в истерике от счастья.

– В каком плане?

– В плане того, что завтра они прилетят к нам. Это что-то вроде красного дня в календаре. Надеюсь, она будет менее эмоциональной, потому что я уже оглох на одно ухо. Уписаться от радости, у меня есть девушка.

Дэни закидывает голову назад и весело хохочет, а я боковым зрением улавливаю Ребекку, которая направляется в нашу сторону. Отодвигаю кресло рядом, предлагая ей сесть.

– Тут миленько, – говорит она, устраиваясь в кресле. – С мусором на столе.

Протянув руку, она поднимает обрывок со стола и пробегается по нему глазами. Её бровь изгибается, а следом этот самый клочок приобретает форму шарика и летит мне в лицо.

– Просто отвратительно, меня не было несколько минут.

Не сдерживаю улыбку. Ребекка и ревность в одном предложении заставляют чувствовать пожар под задницей, настолько нравится её собственничество по отношению меня. Иногда кажется, что она может выжечь противницу взглядом. Это выглядит весело. Знаю, я хожу по тонкой грани. Пан или пропал. Я предпочитаю пан.

– Я же говорил, что популярен.

– Ты свинтус, Уоррен.

Дэни издаёт смешок, который прячет за кулаком. Я показываю ему средний палец. Конспирация у него так себе.

– Если смотреть на всё с рациональной точки зрения, то я не могу запретить кому-то взять ручку и листок. Я ничего не сделал, даже не посмотрел, чтобы увидеть, кто написал.

– Потому что ты тщеславный и заносчивый говнюк с раздутым самомнением.

– А вот тут уже вопросы к тебе, – смеюсь я.

– Ко мне какие вопросы?

– Ты же любишь такого, кстати, ко мне тоже куча вопросов. Ты истеричка, вспыльчивая, местами заносчивая и недотрога, тем ни менее.

Она открывает меню и начинает изучать его.

– Что? Я не прав?

– Я не недотрога, Джейк, я просто ценю себя и своё время. Думаю, это нормально. Я же не животное, чтобы бросаться на кусок мяса.

– Сейчас ты сравнила меня с куском мяса.

– Это метафора.

– Какая к черту разница?

Она откладывает меню в сторону и выдыхает.

– На планете почти восемь миллиардов человек, но по статистике на одного мужчину семь девушек. В этом сравнение животного и мяса, на которое он бросается, не имея понятия, что это не единственный кусочек на планете. Вывод: некоторые не задумываются, для них неважно, какой кусочек, ведь перебиться можно любым.

– Даже вникать не хочу в женскую логику.

– Вижу, у вас ничего не поменялось, – посмеивается Дэни.

– Мы оба предпочитаем стабильность, – деловито сообщаю я.

– Странная стабильность.

– Стабильность ругаться.

Он переглядывается между нами и кивает.

– Это многое объясняет.

Ребекка вновь берёт в руки меню и приступает изучать, а я глубоко втягиваю воздух и выдыхаю, протянув руку по спинке её кресла, вторым кулаком подперев висок. Ещё минуту наблюдаю, как её глаза бегают по описанию, брови изредка хмурятся. Губы слегка приоткрыты, следом она закусывает нижнюю и вновь оставляет её в покое.

– Из-за тебя нервные клетки в моей голове отмирают максимально быстро, – говорю я, наматывая каштановый локон на палец.

– Взаимно.

Бросаю быстрый взгляд на Дэни, который внимательно следит за нами.

– Есть только одна проблема, – заявляет он. – У вас характер одинаковый, никто не хочет отступать.

– Заделаешься нашим семейным психотерапевтом? – с усмешкой, предлагаю я.

– Нет, спасибо. Я сойду с ума после первого сеанса.

Он указывает на меня пальцем.

– Ты – это она в мужской версии, – его палец возвращается к Ребекке. – А ты – это он, вот ваша единственная проблема. Моё заключение.

– И что дальше? – иронизирую я. – Я должен заплатить за диагноз?