Внутри воительницы степей что-то загорелось и замерцало. Яркий белый свет пронизал ее тело изнутри. Стало так светло, что проступили очертания ее костей. С ее губ сорвался ужасный стон. Голова запрокинулась, изо рта вырвался столб белого света.

Артаксу пришлось закрыть глаза, но даже сквозь опущенные веки он продолжал видеть свет, пронизывающий Шайю. А потом вдруг остались лишь тьма и запах обгорелой плоти.

Заморгав, Артакс пытался что-то разглядеть. Глаза слезились и болели, словно их коснулось раскаленное железо.

— Шайя, — прошептал он.

— Жизнь за жизнь, бессмертный. Такова цена за то, о чем ты меня попросил. Ее сосуд был пуст. Пришлось снова наполнить его… — Голос растворился вдали, словно улетевшее эхо. Девантара и след простыл.

Настоящее с силой обрушилось на Артакса. Взгляд его все еще был затуманен слезами. Он скорее ощутил движение, нежели увидел его.

— Что ты натворил?

Это был голос старого целителя.

— Ради всех богов, бессмертный, что ты сделал с Энаком?

Артакс повернул голову. Кто-то поднес масляную лампу к самому лицу певца. Из открытого рта молодого человека шел дым. Пахло обгорелой плотью. Только теперь Артакс почувствовал исходящий от мертвого тела жар.

— Что…

— Молчи! — набросился на целителя Аркуменна. — Молчи и учись. Так бывает, когда ты оказываешься рядом с бессмертным. Думаешь, они такие же, как мы, Хатту? Это ты дурак, ибо ты вызвал раздражение Аарона, правителя всех черноголовых. А теперь молчи!

Пелена слез на глазах у Артакса наконец рассеялась. Рана Шайи затянулась. Она казалась отдохнувшей и словно бы погруженной в глубокий сон. Но певец… От него осталась лишь обгоревшая оболочка.

«Нужно унести ее отсюда, — подумал Артакс. — Подальше от гнева Хатту. Она не виновата. Она не должна узнать, какую цену я за нее заплатил». Наклонившись, он нежно обнял ее, взял на руки. Поднялся. Как же приятно чувствовать ее теплое тело. Видеть, как грудь поднимается и опускается от ровного дыхания.

Он вернул ее, вернул вопреки всему. Она стала даром богов, и он никогда больше не отпустит ее!

Краем глаза он увидел, как Володи осенил себя знаком отвращающего рога. Знаком, призванным отгонять зло.

«Он всего лишь варвар, — подумал Артакс. — Друсниец не понял, что произошло». Никто из них не понял. Львиноголовый вышел из течения времени. Только он, Артакс, стал свидетелем жестокого чуда.

Крепко обнимая Шайю, он ушел туда, где лежал лед мечты. Туда, где стояли его стражи и серебряные львы. Бессмертный знал, что люди будут говорить. Но на этот раз он не станет обращать внимания. Все будет иначе, чем было в первый раз. Он никогда не отдаст Шайю на растерзание языкам тех, чей дух слишком ограничен, чтобы увидеть истину.

Она почувствовала его. Так же отчетливо, как чувствовала детей на своей коже. Теперь он снова ушел. Заметил ли он ее присутствие? На летной палубе под ней повисла жуткая тишина. Умолк певец, которого она слушала с момента наступления темноты.

Нандалее не поднимала головы. Она была лишь тенью среди других теней. Он не должен найти ее. Она будет сидеть здесь, а затем украдкой уйдет с корабля. Пытаться завладеть льдом мечты было слишком опасно. По крайней мере сейчас.

Эльфийка подслушала разговор корабельщиков. Они считали, что будут в Золотом городе самое позднее через четыре дня. Тогда она и нанесет удар. Два или три кристалла, больше она брать не будет. Один — для Мелиандера, один — для Элеборна и один — для того неведомого, что таится в будущем. Она не жадная.

Она положила голову на колени, которые все никак не переставали дрожать. Каждой клеточкой своего тела она ощутила силу девантара. Он изменил ход событий и восстал против смерти. Почему он сделал это? Темный настойчиво предупреждал ее, чтобы она не пыталась использовать эту разновидность чародейства. Говорил о тьме, которую притягивают подобные заклинания. Она слишком хорошо знала тень, которая легла на душу Бидайн. И эту тень ее подруга принесла с собой с Нангога. Она упала на нее в тот день, когда она тоже изменила течение времени.

Подобные поступки влекут за тобой трагедии. Никто из тех, кто присутствовал тогда, так и не обрел счастья.

— Гонвалон, — еле слышно прошептала она.

Никто не сможет заполнить пустоту, которую он оставил в ее душе. Даже Эмерелль и Мелиандер не могли дать ей того, что она потеряла, когда лишилась его. Порой, когда она пробуждалась от глубокого сна, ей вдруг начинало казаться, что он лежит рядом. Она протягивала руку, наслаждаясь мгновением иллюзии. Иногда сила ее воображения была настолько сильной, что драконнице начинало чудиться, будто она чувствует запах и тепло его рук на коже.

Если судьба бывала к ней благосклонна, она снова засыпала, окутанная приятными воспоминаниями, и встречалась с ним во сне. Но такое милосердие редко выпадало на ее долю.

Достанется ли оно на долю детей человеческих, присутствовавших при том, как девантар вмешался в ход времени, изменив порядок вещей? Вряд ли. На их души тоже падет тень, в этом она была уверена.

При виде якорных башнен Золотого города у Володи сразу стало бесконечно легко на душе. Они быстро приближались к берегу. На корабле царила подавленность. Валесийцы отделились от остальных и почти не разговаривали с членами команды. Ходили новые истории о короле с мечом духов. Истории, которые были еще мрачнее тех, что рассказывали о завоевании Каменного гнезда.

Тогда Володи был пленником цапотцев. Он не принимал участия в битве с мятежными сатрапами Бессосом и Элеазаром и никогда не хотел верить в истории о кровавых злодеяниях Аарона. Но сейчас он уже не был так уверен.

Его друг обменял жизнь Шайи на жизнь целителя Энака. В этом сомнений быть не могло. Хриплый смех Шайи звучал над летной палубой. По всей видимости, она не знала, что произошло. Они с Аароном выглядели счастливыми. Оба игнорировали взгляды, которыми их украдкой провожали остальные. Или они ослепли от счастья?

Над далеким городом зазвучали рога. Их увидели. Володи думал о Кветцалли. То, что он сделал с ней, было непростительно. Теперь, когда прошло некоторое время, он уже совершенно не понимал, что такого нашел в Анисии. Он желал Кветцалли как никакую другую женщину. И почему он мог быть таким идиотом?

Вот уже несколько дней он готовил речь для нее. Он завоюет ее снова. Будет на коленях молить о прощении, даже если на них будет смотреть весь двор. Бессмертный был намерен отвоевать свое счастье. И ему было все равно, что скажут на этот счет остальные.

Володи закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями ветра и вспоминая, как впервые встретил Кветцалли. Она улыбнулась ему на рынке в Золотом городе, и он с первого взгляда влюбился, не догадываясь, что она заманивает людей для кровожадных жрецов народа Цапоте. С тех пор они оба прошли долгий путь.