ладоши Женя. — Явление седьмое, действующие лица — Дарья Семеновна, Маша, Золотниковы. Давайте не будем друг друга задерживать. Итак… — Женя откашлялась. — Вот вам и моя Машенька, Василий Петрович; прошу любить, да жаловать… Держись прямее! Она у меня застенчива… Да присядь же хорошенько! Вы ее извините, Василий Петрович: она у меня девушка не светская, все за рукодельем да за книгами.

— Да перестаньте, маменька! — шикнула на Женю неестественно грубым для нее голосом Лена.

Я наконец-то нашел нужную страницу сценария. Да, правда, мои реплики присутствуют. Печально.

— Нет, я ей говорю: «Что ты, Машенька, в свои лета глаза портишь, в твои лета надо искать удовольствий, веселиться», а она мне говорит: «Нет, маменька, не хочу я ваших светских удовольствий, что в них? Женское дело не танцевать и не кокетничать, а быть доброй супругой, нежной матерью», — нахваливала свою сценарную дочь Женя.

— Маменька, я уйду! — прорычала Лена.

— Поверите ли, я ей все хозяйство отдала на руки — пускай привыкает, а в свободное время музыкой занимается, рисует. Где бишь у тебя эта головка, которую ты кончила без учителя, ну, знаешь, этого Аполлона Вельбедерского?

— Изорвала! Маменька, Вы мне надоели!

Так, моя реплика, собрались:

— А вот, сударыня, и сынок мой… Да кланяйся же!

— Не хочу, — капризно ответил Дэнчик.

Ну а что поделать? Надо, значит надо!

— Ты что, не настоящий пионер? — немного отклонился я от сценария.

— Умник, ну куда ты без… — не поняла сначала Женя. — Так… Какие пионеры в XIX веке? Совсем уже с ума сошел?

— Я немного пошутил, — вежливо объяснил я, под дружный смех всех остальных собравшихся. Даже Славя, и та засмеялась.

— Moron, — буркнула Женя.

— Coactus est dissentire, — возразил я. — Все, продолжаем. Евгения, чего Вы от текста отбиваетесь? Работаем!

Библиотекарша покраснела, потом, кажется, позеленела, а потом ее лицо приобрело нежно-фиолетовый оттенок.

— Работаем, — повторила она с убийственным спокойствием. — Очень приятно познакомится: вы в первый раз пожаловали к нам в Петербург?

— Да! — тут же отозвался все еще едва сдерживающий смех Дэнчик.

***

Довольно скоро мы закончили с седьмым явлением. Восьмое было полностью отдано Дэнчику и Лене, посему я, пользуясь парой минут законного отдыха, присел рядом с Аленой на подоконник.

— Ты сегодня опять таким образом от вожатого своего прячешься? Твоих-то реплик опять не прогоняем.

— Знаешь, Макс, будь у тебя такой придурок, как у нас, ты бы тоже вечно прятался, — вздохнула девушка.

— А вашего придурка, случайно, не Никита Валерьевич зовут? — осведомился я.

— Именно так, — кивнула Алена. — Откуда знаешь?

— Догадался. Просто довелось с ним тут встретиться, не самое приятное впечатление за собой оставила данная особь, — отвечаю, потирая немного уставшую от очков переносицу. — Соболезную, что еще могу сказать.

— Да пофиг, — чуть улыбнулась Алена. — Все равно он меня особо-то и не трогает.

— Глаза-то, глаза-то какие! — донеслось до нас радостное стенание Дэнчика. — Где ж у меня были глаза, что я не заметил ее глаз!

— Кажется, твой друг всерьез вознамерился весь лагерь по разику огулять, — прыснула Алена.

— Да кто ж ему даст, — хмыкнул в ответ я. Только потом сообразил, что ляпнул. — В смысле, огуливать… Короче, не будет он этого делать.

— Ты такой милый, когда смущаешься, тебе Лиска не говорила? — спросила Алена.

— Не доводилось, — кривлюсь.

— Ну, значит я первой буду, — девушка зевнула и положила голову мне на плечо. — Скучно. Безумство, что ли, какое устроить…

— Устрой, — тихо отвечаю я. — Какие варианты?

— Не знаю, — хмурится Аленка. — Но что-нибудь обязательно придумаю… Ты ведь со мной?

— А куда я уже денусь? Вместе, и до ларька, — кивнул я.

— К чему ждать, ждать? Это лицемерство! — кричал Дэнчик. — Я не хочу ждать! Я люблю Вас, мы любим друг друга, мы будем счастливы! У нас будут дети! Делайте из меня что хотите! Приказывайте, располагайте, позвольте только доказать вам любовь мою.

Какой ужас.

— Не, все же он вознамерился, — покачала головой Алена. — Глянь, с какой отдачей перед Ленкой пляшет.

— Да, мне тоже уже так начинает казаться, — цокаю языком в ответ. — И за руку так нежно берет… Жалко, что платочка нет, слезки умиления вытирать.

Теперь смеемся уже оба, за что получаем порцию строгих взглядов от Жени и Слави. Я обеим в ответ лишь легонько улыбаюсь — в конце концов, это всего лишь юмор.

— Так, минуточку, — обратил на себя внимание Дэнчик. — Тут в конце явления небольшая стихотворная часть, ее же тоже не надо читать?

— Обожди… — Женя быстренько пробежалась глазами по тексту. — Не, это можно оставить. Думаю, что это хорошо сыграет на атмосферу. Только это, кудрявый, прочти эти строчки не так, будто ты у доски Пушкина читаешь перед учительницей литературы, а немного, знаешь, напевно, понял?

— Не-а, — мотнул головой Дэнчик.

— Ну, напевно… Придумай что-нибудь, сымпровизируй, ты же актер!

— Ага, блин, ДиКаприо, — выругался тот. — Так что ж? На что вам букет?

— Оно в моде: иметь в руках букет. Вы не понимаете? — сделала удивленное лицо Лена.

— Нет.

— Ну так я вам скажу: ступайте за букетом, только из живых цветов.

— Да куда же я пойду?

— Куда хотите: это уж ваше дело. А мне надо гостей принимать… До свидания, — на этих словах Лена протянула Дэнчику руку, которую тот сделал вид, что целует.

— Какая ручка! — Дэнчик постарался изобразить предельно счастливое лицо, после чего пару раз глянул в текст, тяжко вздохнул и напевно начал импровизировать. — Что за ручки, просто чудо-о! Целовать бы век гото-ов.

— Ну, ступайте же, покуда-а, принесите мне цвето-ов, — подпела ему в такт Лена.

— Отлично! — библиотекарша вздернула большой палец вверх.

— Что за странности какие-е, Вам в букете что за про-ок! — а мой друг вошел во вкус. — Вам на что цветы чужие-е, сами лучший вы цвето-ок!

— Браво! — тут же захлопал я.

— Я старался как мог, — шевелит тот слегка побелевшими губами.

— Ты у меня умничка, — подмигнула ему Славя. И цвет лица тут же к нему вернулся.

— Да, неплохо, но когда будем второй раз прогонять — чуточку более энергичнее, ты же девушке красивой поешь, в которую без памяти влюбился на ближайший час, а не похоронный марш, — сделала-таки замечание Женя.

— Постараюсь, — пообещал Дэнчик.

— И правда ведь умничка! — одобрительно улыбнулась библиотекарша. — Так, давайте, Золотниковы, девятое явление. Потом отдых пять минут и продолжим.

Жалко, что за это время не успею сбегать за электронкой. Ладно, погнали!

— Куда ты, сумасшедший?

— Батюшка, с букетом поздравляю тебя! Обними меня! Я исполню твое приказание… Твое желание для меня закон! Да! Я женюсь на ней! Я счастлив! Я весь переродился! Из живых цветов!

Нет, с автором этого произведения определенно было что-то