у короля. Посланнику они «сказывали тихим обычаем», т. е. понизив голоса, что в лагере доброго «порондку» нет. С таким малым войском Ригу доставать будет трудно; в войсках им говорили, что от короля платы ничего нет. Несмотря на то воевода иноврацлавский и референдарь в беседе с ними заявляли: «Если-де отберем Ригу, потом-де будет Хвастов (резиденция Палея) и Киев наш». Это заявление не понравилось казакам; они уверяли Судейкина, что и Палею такие планы будут не по душе[734]. В тот же самый день, 29 июля, когда Судейкин беседовал с казаками, приехал в рижский лагерь новгородский дворянин князь Тимофей Никитич Путятин, присланный из Новгорода от воеводы князя И. Ю. Трубецкого «для присмотру и проведывания о всяких воинских вестях». По его наблюдениям, о которых он потом докладывал в Новгороде воеводе и в Москве в Посольском приказе боярину Ф. А. Головину, войск под Ригой конных и пеших было всего тысяч с 12. Из Риги ежедневно стреляют по саксонским войскам, расположенным в шанцах без рогаток, но вреда им от этого нет, потому что ядра до саксонских шанцев не долетают. Король стоит под Ригой на посаде в версте от города или меньше и с немногими людьми верхом ездит под самые рижские стены для осмотру, где способнее учинить к Риге приступ. От воеводы иноврацлавского он слышал, что сенаторы и гетманы коронный и литовский оказывать вспоможение королю против шведов не позволяют до сейма, а сейм будет только в ноябре месяце[735].

31 июля Судейкин ездил осматривать взятую саксонцами еще в марте крепость Динаминде, переименованную в Августенбург. Переправившись на левую, курляндскую, сторону Двины и проезжая по берегу реки, он миновал Кобершанц, захваченный саксонцами еще при самом их подступе к Риге, и видел мельницу, при которой было устроено 12 печей, выпекающих хлеб для войска. В каждой печи выпекалось ежедневно по 500 хлебов по 4 фунта каждый, и такой хлеб давался солдату на два дня. От мельницы приехали к речке Бондаре и, переправясь через нее, прибыли в Августенбург. «И тот город Августенбурк, — пишет Судейкин, — вал и роскаты… строеньем все земляное. А въезжие только одни ворота да в валу в стене потайные две калитки небольшие. В том же валу поделаны войсковые избы, вы-кладены каменем и кирпичем, когда во время приступу будут метать бомбы или гранаты, и войсковые люди для береженья сидят в тех избах. Тут же в валу сделана мельница, а в той мельнице в колесе ходят лошади. Да в том же валу в хатах для нынешнего над Ригою промыслу немцы готовят всякие огнестрельные припасы. А около той всей фортеции во рву со всей стороны вода. Да в том же городе домовое строенье каменное и деревянное, где живет комендант и начальные, и войсковые люди. Тут же в городе в сараях сделано 12 печей, где пекут на войско королевское хлебы непрестанно ж. А у ворот и по валу по раскатом и в выводах и в нижнем и в верхнем бою со все стороны поставлены пушки все железные. А по росказанию начальных людей в Августбурке всех 180 пушек, а те де-пушки все шведские. А воинских людей 600 человек. Да в том же городе одна кирка люторская деревянная. А построен тот город на плоскоместье, на самом рогу (мысу) в устье, где Двина впала в море, в котором месте морем и Двиною мимо той фортеции ходят морские окренти (корабли) к Риге и из Риги на море. А кругом всего острова, где построен Августбурк, обошли воды, море и реки: Двина да Бундара». Под Августенбургом в устье Двины Судейкин насчитал 19 иностранных кораблей: 14 английских и 5 французских с товарами. Переночевав в Августенбурге, он 1 августа вернулся в обоз по Ригу[736].

Военные действия под Ригой велись медленно и вяло, и проходили дни за днями, когда московскому наблюдателю нечего было отметить. В ночь на 8 августа король производил опыт метания бомб в город. Было брошено 8 бомб; ни одна из них не попала, все падали в Двину. Подойти ближе рижане не допускали. 14 августа из лагеря осаждающих были посланы под Ригу находившиеся при саксонском войске волошские и татарские хоронгви (конные отряды) для захвата стад. Эти отряды удачно исполнили поручение: стада от города отогнали, несмотря на пушечную стрельбу из города, которою несколько человек было убито и ранено. Король со свитой и саксонцами наблюдали дело. Но затем саксонцы перехватили стада, отбив их у волохов и татар, что вызвало недовольство среди поляков, которые, досадуя на немцев, говорили: «…сами-де они, немцы, к городу на пушки не пошли, а стояли под турами, только-де все на шеях волошских и татарских оказиею своею чинят»[737].

Очевидцами этой стычки были двое псковских дворян братья Иван Большой и Иван Меньшой Вельяминовы, присланные для разведывания из Пскова и приехавшие в лагерь 10 августа. По их наблюдению, для захвата стад было послано человек с 500, захвачено было 2 пастуха да скота с 500 лошадей и с 1000 коров. Вельяминовы, выполняя возложенную на них миссию, пробыли в королевском обозе семь дней, «по обозу ездили и о вестях, и о всяком поведении проведывали и всякого военного устроения смотрили». Сделанные ими наблюдения не удовлетворили их. По их «осмотру» оказалось, что в саксонском лагере «устроения обозного ничего нет», войска стоят, «не устроясь обозом безопасно и не в шанцах, и не в крепких караулех». Отряды расположены при короле, в Августенбурге, в Кобершанце, на острове и во взятых шведских шанцах против рижских ворот; всего войск саксонских и литовских с 12 000 человек. Пушек в обозе Вельяминовы насчитали 31 полковых самых малых — мерою аршина по полтора, да 2 пушки аршина по 4, 47 телег с порохом и полковыми припасами; мортир (мозжеров) совсем не видали. Приступа до их приезда еще не было, и военные люди им сказывали, что впредь без московских войск приступа не будет, что в обозе у них «съестными, хлебными и всякими запасами и конскими кормами гораздо скудно», добывать провиант и конские кормы ездят они верст за 80 и за 100. По показанию осаждающих, в Риге находилось шведской конницы и пехоты с 10 000 человек[738].

22 августа Судейкин был у воеводы иноврацлавского «для уведомления здешних и посторонних ведомостей» и имел с ним беседу. Воевода сообщил ему, что датский король заключил мир с герцогом Голштинским и со шведским королем. Весть об этом уже пришла в саксонский лагерь.