так что его пришлось отвезти в отделение «скорой помощи» и там отделить. К нему, по сути, прикасалась чуть ли не половина Нью-Йорка. Поэтому уровень загрязненности трупа чужеродными субстанциями и посмертного влияния на него сторонних тел можно назвать как минимум проблематичным.

— А что с жертвой? — спросил Руш.

— Ноа Френч. Два дня назад в полицию заявили о его пропаже. Работал кассиром на Центральном вокзале, продавал билеты.

Ее слова, похоже, произвели на Руша впечатление.

— Чтобы выяснить это, нам не пришлось даже проводить никаких тестов, — продолжала Штурм, — у него на предплечье была татуировка: «K.E.F. 3-6-2012». Вероятно, сын или дочь. Мы проверили инициалы детей, родившихся в этот день в Нью-Йорке и получили искомый результат.

— Гениально, — улыбнулся Руш.

— Я тоже так подумала. Он находился в состоянии наркотического опьянения, у него в крови нашли опиат. Подробности в файле.

В этот момент Штурм отвлекло происшествие на рецепции.

— Она с вами?

Повернувшись, Руш и Кертис увидели Бакстер, яростно спорившую с рецепционистом, который явно понятия не имел, чего она хочет. Штурм встала, чтобы вмешаться, пока ситуация не стала критической.

Руш повернулся к Кертис и сказал:

— У нас есть неплохой след, нам необходимо поговорить с этим психиатром.

— Да. Обязательно, — ответила Кертис. Потом открыла в папке металлические колечки и вытащила распечатку.

— Эй, что вы делаете? — в замешательстве спросил Руш.

— Выполняю приказ.

— Утаивая улики?

— Оставляя наш первый прорыв достоянием исключительно ФБР и ЦРУ.

— Если честно, то мне это не нравится, — сказал Руш.

— Думаете, мне нравится? Но потому они и зовутся приказами, а не просьбами.

Штурм уже возвращалась обратно, за ней в фарватере следовала Бакстер. Кертис все еще сжимала распечатку.

— Спрячьте! — сказала она Рушу и сунула ему в руки.

— Не хочу! Я все ей расскажу.

— Не надо!

Пальто Руша лежало на спинке дивана. Кертис едва успела смять лист бумаги и положить ему в карман до того, как рядом села Бакстер. Проигнорировав неодобрительный взгляд Руша, Кертис сосредоточилась на продолжении отчета патологоанатома.

Перед этим Бакстер вместе с Леннокс отправилась на пресс-конференцию, устроенную, чтобы официально сообщить подробности происшествия на Центральном вокзале. Категоричный отказ назвать прессе имя агента, ответственного за смерть невиновного человека, ее, с одной стороны, удивил, с другой — впечатлил. Леннокс лишь подчеркнула, что единственным виновным был психически больной человек, который и спровоцировал смерть жертвы, вынудив выстрелить агента, действовавшего героически и в полном соответствии с протоколом.

Леннокс хватило ума выставить сотрудника своего ведомства жертвой, и журналисты быстро смягчили свой обвинительный тон. Бакстер внесла свою лепту, как обычно, по очереди выдавая отрепетированные ответы, когда ее спрашивали о ходе расследования.

Освободившись, она тут же вытащила телефон и увидела несколько новых сообщений. В соответствии с договоренностью, работавшие по делу команды передали ей медицинские данные на убийц тотчас по их получении. На данный момент она располагала сведениями об Эдуардо Медине, Доминике Баррелле и Маркусе Таунсенде. Она сразу отослала их Эдмундсу, а сама направилась в Центр судмедэкспертизы.

Телефон Эдмундса зажжужал, возвещая о том, что пришло три новых электронных письма. Увидев на экране имя Бакстер, он встал, пошел в туалет, заперся в кабинке и загрузил прикрепленные файлы. Быстро пробежал глазами первый и уже через несколько секунд нашел то, что искал. Открыл второй, пролистал несколько страниц и наткнулся на то же самое слово. После чего кликнул на третий и принялся читать. Внезапно у него загорелись глаза. Он выбежал из туалета и рванул к лифту.

Закончив разговор с патологоанатомом, Бакстер, Руш и Кертис вышли на Первую авеню, и тут у Эмили зазвонил телефон. На звонок любого другого человека она бы сейчас просто не ответила.

— Эдмундс? — сказала она, отходя на несколько шагов от коллег.

— Они все обращались за психологической помощью! — взволнованно закричал он вместо приветствия.

— Кто?

— Убийцы. Вот что их связывает! На сайте программы «С улиц к успеху» я прочитал, что всем желающим вернуться к нормальной жизни предлагаются консультации психолога. Это навело меня не некую мысль. В моих материалах о Патрике Питере Фергюсе говорится, что из-за существенных расходов на лечение больной матери у него было нервное расстройство. А вот дальше ни за что не догадаешься.

— Говори, не тяни.

— Маркус Таунсенд стал участником программы «С улиц к успеху» только потому, что там дополнительно предлагались тренинги личностного роста. У Эдуардо Медины началась депрессии, когда власти отклонили ходатайство об иммиграции его дочери, — накануне убийства он был на собрании группы анонимных алкоголиков. Доминик Баррелл был обязан еженедельно посещать психотерапевта в рамках плана по его социальной реабилитации.

Бакстер улыбалась. Эдмундс и на этот раз ее не подвел.

— А Гленн Арнольдс, что неудивительно, с детства имел серьезные проблемы с психикой, — возбужденно добавила она, — так или иначе, но мы уже приступили к поискам его психиатра.

— Ищите лучше: это попадание в самое яблочко! — почти закричал Эдмундс. — Ладно. Ну что, можешь сказать это.

— Что сказать?

— Что без меня ты бы пропала.

Бакстер дала отбой.

Кертис быстренько обсудила по телефону, как лучше устроить так, чтобы Бакстер осталась с Леннокс, а сама она вместе с Рушем отправилась в округ Уэстчестер к неуловимому доктору Бентхему. Но не нашла что сказать, когда Эмили, необычно радостная, подошла к ним и решительно заявила:

— Нам необходимо найти психиатра.

Руш посмотрел на Кертис и ухмыльнулся.

Глава 15

Воскресенье, 13 декабря 2015 года,

12 часов 22 минуты дня

— …Таким образом, если «азаз» переводится с древнееврейского как «сила», а «эль» — как «Бог», это аргумент в пользу того, что «Азазель» в данном случае означает «силу над Богом»… И здесь говорится, что так называемые темные твари, такие как летучие мыши, змеи и дикие собаки, «в особенности могут служить вместилищем для нечистых духов».

— Пожалуйста, давайте сменим тему, — жалобно произнесла Кертис с водительского сиденья, сворачивая с федеральной автострады, — если честно, то вы меня начинаете пугать.

Переключая утром на телевизоре каналы, Руш наткнулся на одно из бесчисленных выступлений пастора Джерри Пилснера и теперь целый день гуглил их удивительного подозреваемого.

Невероятным усилием воли Бакстер заставила себя не вмешиваться и проспала почти всю дорогу.

Они покатили по проселочной дороге, где к одиноким машинам тянули свои узловатые пальцы ветви голых деревьев.

— Хорошо… нет, вы только послушайте! — взволнованно сказал Руш, скользя пальцем по экрану телефона.

Кертис раздраженно фыркнула.

Бакстер проснулась и вытерла скопившуюся в уголке рта