Полностью съели свою долю только трое: Борис – как повар, он не имел права капризничать; Алексей Палыч – из солидарности с Борисом; Шурик – останавливаться, пока не покажется дно чашки, было не в его правилах.

Веник обследовал чашку, поставленную перед ним Валентиной, и, проворчав что-то насчёт глупых шуток, отошёл в сторону. Впрочем, в животе у него уже покоились сырые рыбёшки, которые он взял от Гены с большим недоверием: он ещё не забыл недавней истории.

– Ну что же, – сказал Алексей Палыч, – мне вспоминается, что в древности жили на земле племена собирателей. Они бы в этих местах прокормились. Но мы слишком цивилизованны, то есть – не приспособлены. Мне кажется, надо выбираться, и побыстрее.

– Столько готовились… – уныло сказала Марина.

– Что поделаешь. Положение очень серьёзное. Вспомним, что за четыре дня мы не встретили ни одного человека.

Алексей Палыч и сам не мог себе объяснить, как же так вышло, что в местах, по которым они прошли, не встретилось никаких следов человеческой деятельности. Вообще-то, для туристов это хорошо, да и для леса неплохо. Но очень уж необычно в наше шустрое время.

Однако следы всё же были. Ещё во время войны здесь действовал большой партизанский отряд. От тех времён остались уже еле заметные окопчики, почти сгнившие укрытия. Теперь война шла не внутри леса, а вокруг него. Воевали две солидные организации. Севернее Города это был единственный нетронутый крупный массив. По этой причине одна организация мечтала его вырубить. По той же причине вторая организация старалась его сохранить и сделать заповедник. Пока не удалось победить ни той ни другой. Поэтому и стоял лес без дорог, ибо дороги прокладывают не «запорожцы», а бульдозеры заготовителей.

Для туризма, повторим, это прекрасно.

Для голодных туристов – не очень.

– Что же будем делать?

Ребята смотрели на Лжедмитриевну.

– Решать будем вместе, – сказала она. – Высказывайтесь.

Начинать никто не хотел.

– Давайте тогда по алфавиту, – предложил Стасик. – А, Б, В, Г, Д и так далее. Кто у нас на «А»? Алексей Палыч. Но вообще-то, Чижик. Он – Андрей. Ещё и Шурик. Он – Александр. Что-то много на «А». Пускай Шурик и Чижик идут на «Ш» и «Ч». Годится?

Никто не возразил.

– Алексей Палыч?

– Я считаю, что надо выходить из леса кратчайшим путём. Но какой путь кратчайший, неизвестно. Карты у нас нет. Направление на запад или восток ничуть не хуже северного. Но мне кажется, что сейчас у северного появилось маленькое преимущество. Мы четыре дня шли на север и не встретили ни одной дороги. Должна же она когда-нибудь встретиться! Выйдем на дорогу – выйдем к населённому пункту.

– Кто на «Б»? Борис?

– Я как Алексей Палыч.

– Валентина?

– А я думаю: нельзя ли как-нибудь продолжить поход? Послать кого-нибудь за продуктами…

– Куда?

– Куда-нибудь… Если пойдут без вещей, то быстро вернутся.

– А если не быстро? А если не вернутся? – вмешался Алексей Палыч. – Я не знаю… Мне кажется, что в таком положении нельзя разделяться. Неизвестно, кому первому понадобится помощь.

– Ну а если мы выйдем завтра в какой-нибудь посёлок, – настаивала Валентина. – Купим продуктов и пойдём дальше.

– А кто возражает? – сказал Стасик. – Конечно, если завтра… Но Алексей Палыч говорит верно: посылать на деревню дедушке нельзя никого. Кто у нас дальше? Гена…

– Чего тут особенно рассуждать. Надо идти. А куда, по-моему, всё равно. Встретим посёлок, тогда и думать будем.

– Елена Дмитриевна, теперь вы…

– Вы уже сами всё решили, мне добавить нечего.

– Но хоть в какую сторону идти?

– Мне кажется, на север.

Вид у Лжедмитриевны был довольно унылый. Из этого Алексей Палыч сделал вывод, что рюкзак она столкнула нечаянно. И печалилась она сейчас не о рюкзаке, а о том, что прекращается поход и заканчивается её исследовательская работа.

– Марина?

– Я согласна с Алексеем Палычем и с Еленой Дмитриевной. С тобой я не согласна.

– Интересно, – сказал Стасик. – Я же ещё ничего не сказал.

– Всё равно не согласна.

– Ладно, – сказал Стасик. – Я тоже согласен с Алексеем Палычем.

– А я предлагаю идти прямо к «Гастроному», – заявил Шурик.

– Тебя пока не спрашивали. Чижик?

– Ж-железка… – сказал Чижик.

Немногословная речь Чижика, как обычно, требовала расшифровки.

– А он колоссально придумал! – сказал Гена. – От озера часа два хода до железки! А там обязательно выйдем к станции! Придётся переправиться обратно, но зато – верняк.

Действительно, почему-то мысли ребят были направлены только вперёд, в том направлении, в котором они двигались четыре дня. Все забыли об оставленной за спиной железной дороге. Даже Алексей Палыч забыл, хотя сам устлал полотно деньгами в размере четырёх кровных рублей.

– Тогда всё очень просто, – сказала Валентина. – Пускай за продуктами сходят двое. Дорога недалеко, они её не пройдут. Да и компас есть. Двое переправятся и сходят, а мы их здесь обождём.

– Я возражаю! – воспротивился Алексей Палыч. – Ведь мы уже решили, что группу разделять нельзя. Не вижу особой разницы – в какую сторону они пойдут. Сколько это займёт времени? Сколько мы их должны ждать? Предположим, что они выйдут к железной дороге. Можно идти налево, можно направо. Ну, об этом мы договоримся. Но на железной дороге бывают перегоны между станциями и в двадцать, и в тридцать километров. А это уже, если туда-обратно, не сутки и не двое. Я не говорю о том, что на таком длинном пути всё может случиться. Даже если не говорить о каких-то чрезвычайных обстоятельствах… Идут двое. Представьте, что один всего-навсего подвернул ногу. Идти он не может. Что же им делать и кто им поможет? От озера до железной дороги нет даже тропы. Где мы их будем искать в лесу? Мне кажется… Нет, мне не кажется, я совершенно уверен: единственный выход – возвращаться всем вместе.

– Двое переправятся за полчаса, – настаивала Валентина, – а мы все потратим полдня.

– Согласен, – сказал Алексей Палыч. – Мы сэкономим несколько часов. Ты даже забыла умножить их на два, потому что предстоит обратная переправа. Но зато мы можем потерять всё, если что-то случится с теми двумя.

Надо сказать, что, произнося свою горячую речь, Алексей Палыч немного забылся. Такая настойчивость была ему не по чину: он не был даже рядовым членом группы, а всего лишь рядовым иждивенцем. Но горячность его и логика подействовали на ребят. В нём чувствовалась заинтересованность. Так оно и было. Только заинтересованность совсем другого рода, чем думали ребята. Они решили, что он хочет во что бы то ни стало продолжить поход; Алексей Палыч во что бы то ни стало хотел закончить его.