– Ложь, – проговорил он.

Конечно, он прав, потому что я невольно потянулась проверить, нет ли у него физической боли. Ее не было. То, что я сделала раньше, уже ушло. Я это знала, потому что ощутила страдание, которое всегда бурлило у него внутри. Хотя там было что-то еще. Я уже чувствовала это раньше. Смятение или внутренняя борьба.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Со мной все хорошо.

Я закрыла дар и посмотрела на одеяло. Оно было светло-желтым и старым. Интересно, чье оно?

– Киеран сказал, ты заснула в ванне.

– А он сказал, что зашел в ванную?

– Да.

Я бросила на него удивленный взгляд.

– Я доверяю Киерану, – сказал он. – Ты проспала несколько часов.

– Это ненормально?

– Ничего необычного. Кажется, я… – Он нахмурился, будто с ним что-то случилось. – Кажется, я чувствую себя виноватым, что укусил тебя.

– Кажется? – Я вскинула брови.

Он поразмыслил и кивнул.

– Я так думаю.

– Тебе следует считать себя виноватым!

– Хотя ты ударила меня и оставила умирать?

Я захлопнула рот, и мне стало дурно.

– Ты же не умер. Это очевидно.

– Очевидно. – В его глазах появились поддразнивающие искры. – Я лишь слегка запыхался.

– Поздравляю, – пробормотала я, закатив глаза.

Он засмеялся.

Я раздраженно сбросила одеяло и перебралась на другую сторону кровати.

– Зачем ты пришел? Отвести меня обратно в темницу?

– Следовало бы. Если бы кто-то кроме Киерана знал, что ты пырнула меня кинжалом, от меня ожидали бы именно этого.

Я встала.

– Тогда почему не отведешь?

– Не хочу.

Я уставилась на него, сжимая и разжимая кулаки. Он остался сидеть на кровати.

– Итак, что теперь? Как это будет, ваше высочество? – Я с удовольствием отметила, как напряглась его челюсть. – Будете держать меня взаперти, пока готовитесь к нашему отъезду?

– Тебе не нравится эта комната?

– Гораздо лучше, чем грязная камера, но все равно тюрьма. Клетка, неважно, насколько удобная.

Он немного помолчал.

– Тебе ли не знать? Ты ведь жила в тюрьме с детства. В клетке и под вуалью.

Возразить нечего. Меня держали и в удобных клетках, и в голых. Причины были разными, но итог тот же самый. Я сложила на груди руки и посмотрела в маленькое окошко на ночное небо.

– Я пришел, чтобы отвести тебя на ужин.

– Отвести на ужин? – недоверчиво переспросила я и перевела на него взгляд.

– Мне слышится эхо в этой комнате. Но да, полагаю, ты проголодалась.

В этот самый момент мой желудок вздумал подтвердить его правоту.

– Мы обсудим, что будет дальше, после того, как немного поедим, – сказал он.

– Нет.

Он поднял брови.

– Нет?

Я могу проявлять несговорчивость по поводам, того не стоящим. Как недавно с Киераном. Но я не собираюсь подчиняться по первому зову. Я больше не Дева. И наши отношения не стали радужными только от того, что мы временно потеряли голову в лесу. Он меня предал. Я пыталась его убить. Он все еще планирует использовать меня, чтобы освободить брата. Мы враги, и правда значения не имеет.

И то, что я его люблю, – тоже.

– Ты наверняка голодная.

Он растянулся на боку, подперев щеку кулаком. Даже если бы постарался, он не смог бы принять более удобной позы.

Или более привлекательной.

Я покачала головой.

– Я голодная.

Он вздохнул.

– Тогда в чем проблема, принцесса?

– Я не хочу есть с тобой, – сказала я. – Вот в чем проблема.

– Что ж, с этой проблемой тебе придется справиться, потому что выбора у тебя нет.

– Видишь ли, ты ошибаешься. Выбор у меня есть. – Я отвернулась от него. – Я скорее буду голодать, чем есть с вами, ваше высочество…

Я взвизгнула и чуть не выпрыгнула из кожи, когда он внезапно возник передо мной. Он переместился так быстро и тихо, что я и не заметила.

– Боги, – прошептала я, прижимая руку к колотящемуся сердцу.

– Это ты ошибаешься, принцесса. – Он сердито смотрел на меня, и его глаза горели неистовым янтарным светом. – У тебя нет выбора, когда речь идет о твоем благополучии и твоем глупом упрямстве.

– Прошу прощения?

– Я не позволю тебе ослабеть и извести себя голодом только потому, что ты злишься. Я понимаю. Понимаю, почему ты сбита с толку. Почему хочешь сражаться со мной во всем, на каждом шагу. – Он сделал шаг ко мне, и я закаменела. Я не отступлю. Его глаза вспыхнули ярче. – Я хочу, чтобы ты со мной сражалась, принцесса. Мне это нравится.

– Ты ненормальный.

– А я не отрицаю, – парировал он. – Поэтому сражайся со мной. Спорь со мной. Посмотрим, сможешь ли ты в следующий раз по-настоящему ранить меня. Давай же!

Я вытаращила глаза и опустила руки.

– Ты… с тобой что-то не так.

– Может, это правда, но правдиво и то, что я не позволю тебе подвергать себя опасности зазря.

– Ты не забыл, что я могу за себя постоять? – бросила я в ответ.

– Не забыл. Я никогда буду мешать тебе поднимать меч, чтобы защитить себя и твоих близких. Но я не позволю тебе вонзить этот меч в собственное сердце, чтобы доказать свою правоту.

С одной стороны, я пришла в восторг, хотя и была шокирована тем, что он разрешает с ним сражаться. С другой стороны, я разозлилась на то, что он решил, будто может меня контролировать. Но в итоге я раздраженно выкрикнула:

– Ну конечно, не будешь мешать! Какой прок от мертвой? Ты же до сих пор планируешь использовать меня, чтобы освободить брата.

На его скулах заходили желваки.

– От тебя мертвой мне никакого прока.

Я резко втянула воздух, который обжег легкие. А что я ожидала от него услышать? Что он не хочет моей смерти, потому что беспокоится обо мне?

Я прекрасно знала: это не так.

– Идем, иначе ужин остынет.

Не дожидаясь ответа, он схватил меня за руку и сделал шаг, но я уперлась каблуками. Он повернул голову, держа меня крепко, но не больно.

– Поппи, за это не сражайся. Тебе нужно поесть, а моим людям нужно увидеть, что ты под моей защитой, если не хочешь сидеть целыми днями взаперти.

Каждая моя клеточка требовала поступить так, как ему нравится, – бороться с ним на каждом шагу. Но здравый смысл одержал верх. С трудом. Я хотела есть, и мне нужны силы, если я собираюсь сбежать. Кроме того, его люди впрямь должны увидеть, что моя смерть под запретом. Если для этого нужно поужинать с ним, словно мы лучшие друзья, то я готова.