Кнуд Эрик промолчал. Он предавался воспоминаниям о взглядах, которыми они обменялись с девушкой, и всякий раз краснел, вспоминая ее глаза.

Но в основном его мысли были заняты Вильгельмом. Ночью он не мог уснуть, а днем у него гудела голова.

На следующий день Дрейман помахал девушке. Она помахала в ответ, и ситуация разрядилась. Она всегда проплывала в одном и том же направлении, в сторону большого камня, за которым и скрывалась. Через пару часов вновь появлялась, но на сей раз к «Кристине» не подплывала, не смотрела в их сторону, только вперед, и энергично гребла.

Вопрос о том, куда она плавала и что там делала, тоже давал повод для дискуссий. Рикард делал сигаретную затяжку и высказывал предположение, что девушка посещает любовника. Дрейман отметал возможность подобной ерунды.

— Посмотри на нее, — говорил он, — ей не больше шестнадцати-семнадцати лет.

Рикард отвечал на это, что на Ньюфаундленде девки ранние, вид у него при этом был такой, словно он ждал расспросов: откуда же у него такие познания о девушках Ньюфаундленда?

Дрейман считал, что девушка берет уроки игры на рояле.

— На камне? — насмешливо вопрошал Рикард.

По крайней мере, они знали, кто она такая: дочка мистера Смита, высокого, крепкого мужчины, всегда одетого в брюки гольф и носки в шотландскую клетку. Он жил в просторном зеленом деревянном доме, стоявшем на невысоком пригорке за городом. Мистер Смит был грузоотправителем вяленой трески, и потому они считали его самым влиятельным жителем Литл-Бэя.

Иногда он поднимался на борт их корабля, но говорил лишь с Баером. Бывало, косился на Кнуда Эрика, но молча.

Однажды, после очередного посещения шкиперской каюты, он, как обычно, покинул «Кристину», не обменявшись ни словом с экипажем. Вслед за ним на палубу поднялся Баер и подошел к Кнуду Эрику. Сложив руки за спиной, он наклонился и тихо, словно опасаясь, что его подслушают, произнес:

— Мисс Смит хотела бы пригласить тебя в гости. Завтра в четыре часа. Получишь увольнительную.

Кнуд Эрик промолчал.

Баер наклонился еще ближе:

— Ты понял, что я сказал? За тобой придет человек из конторы мистера Смита.

Кнуд Эрик кивнул.

— Ну ладно, — сказал шкипер и выпрямился. Затем внезапно остановился, словно о чем-то вспомнил. — Поаккуратнее с этой девчонкой.

Он предостерегающе посмотрел на Кнуда Эрика, развернулся на каблуках и быстро ушел, как будто покончив с неприятным делом.

Остальные ничего не заметили, так что обошлось без комментариев. В голове у Кнуда Эрика было пусто. Он не боялся девочек. Он же часто сидел с сестренкой. Но лишь когда Антон положил глаз на Марию, до него дошло, что девочка может быть не только товарищем. Он не понимал, чего она хочет, и боялся, что из-за ее интереса его самого станут дразнить «девчонкой». Он станет выделяться, а если он чего и не хотел, так это выделяться.

На следующий день его забрали ближе к четырем. Рикард и Альгот глазели и кричали ему вслед. Сопровождающий всю дорогу до зеленой виллы игнорировал мальчика, как будто, как и шкипер, считал ситуацию неловкой и не хотел вмешиваться. У дома он без единого звука исчез.

Кнуд Эрик ступил на веранду и осторожно постучал в дверь. Открыла пожилая женщина в старомодном длинном платье из шерсти, она провела его через большую переднюю и ввела в примыкающую комнату. Пока никто не произнес ни слова. Женщина закрыла за собой дверь, оставив Кнуда Эрика в одиночестве. Небольшой столик, покрытый скатертью, был сервирован для чая. Рядом с чашками и серебряным чайничком стояло фарфоровое блюдо с печеньем. Кнуд стоял у двери, сомневаясь, стоит ли сесть на один из стульев с мягкой обивкой. Поскольку ничего не происходило, он принялся ходить по комнате. В рассеянности взял с блюда печенье.

И тут же дверь отворилась. Он сконфуженно обернулся и спрятал руку с печеньем за спину. Перед ним стояла девушка из лодки.

Вместо фуфайки и штанов на ней было платье, и это сразу его взволновало. Как и ее лицо. До сих пор Кнуд Эрик видел девушку лишь на солидном расстоянии. А теперь впервые так близко и отчетливо, но не все изменения можно было объяснить этим. Контур глаз был темным, а губы — ярко-красными, из-за чего рот казался больше.

Пораженный, он опустил глаза.

Девушка приблизилась, и он заметил, что она выше его. Но ведь и старше тоже.

Она протянула руку:

— Мисс София.

— Кнуд Эрик Фрис, — сказал он, не зная, надо ли представляться как «мистер», или это обращение предназначено лишь для таких мужчин, как ее отец, могущественный мистер Смит.

— Sit down, please[38], — произнесла она, указав рукой на стул.

Кнуд Эрик сел. Рука с печеньем все еще была заложена за спину. Оставаться в таком положении было неудобно, и потому, садясь, он уронил печенье. И в следующий момент почувствовал, как оно под ним хрустнуло. Ему стало ужасно неловко, он был не в состоянии слушать, что говорит ему мисс София, не понимал ни слова. Все неправильно. Сидит тут на раскрошившемся печенье, пьет чай с девушкой, которая выше его, и так накрашена, и беспрерывно произносит непонятные слова, и ждет, что он ответит.

Кнуд Эрик уставился на чай янтарного цвета — чая он не любил — и время от времени кивал с напускной серьезностью, полагая, что вносит таким образом свой вклад в беседу. Ничего лучшего он придумать не мог.

Внезапно послышался громкий смех.

— Сидишь, киваешь. И ничегошеньки ведь не понимаешь.

Он удивленно поднял глаза.

— Да, я говорю по-датски.

Ее большой рот так и расплылся в улыбке.

— Моя мама — датчанка. Но она давно умерла.

Последние слова она произнесла легкомысленным тоном, словно не придавала утрате матери большого значения. Затем склонилась к нему:

— Ты стесняешься?

— Конечно же нет.

Внезапно его обуяло упрямство, и он даже не понял, что именно оно прогнало стеснение. Кнуд Эрик разозлился. Она заставила его почувствовать себя маленьким мальчиком. На корабле он ощущал себя мужчиной, и пусть здесь тоже считаются с его новоприобретенным достоинством. К тому же она умеет говорить по-датски. Он вновь обрел почву под ногами. С мисс Софией следует обращаться, как с Марией.

— Ты знаешь, мы говорим о тебе на «Кристине», — произнес он. — Народ не понимает, куда ты плаваешь. Некоторые думают, что берешь уроки игры на рояле. А один говорит, у тебя там любовник, к нему ты и плаваешь каждый день.

Мисс София задорно на него посмотрела:

— Любовник. Ну, может, и любовник. Что скажешь?

Кнуд Эрик ничего не сказал.