Размышления Дивы прервал стук в дверь. И отчего-то сердце вновь тревожно екнуло.

– Козьма пришел, – доложила Рада. – В сенях дожидается…

Накинув на голову платок, Дива пошла в сени. Обычно они с Козьмой виделись на улице, но сегодня там слишком ветрено.

– Что за весть мне принес, Козьма? – Дива довольно поглаживала живот.

– Как и было велено, я разузнал про того забияку…– начал Козьма. – Который выкрикнул что-то на площади…Во время прогулки…Зимой еще…– напомнил Козьма. На его худом лице выделялись умные глаза. – Которого еще схватили гриди княжеские…И хотели прямо там и порешить…

– Да да, припоминаю…– вздохнула Дива, вспоминая мрачный эпизод. – И что же? Его отпустили?

– Его, кажись, казнили…И…И в гриднице князя – женщина! – ковыряя пальцы, выпалил соглядатай с виноватой улыбкой.

Дива ничего не поняла. Того казнили, а там вдруг женщина. И не просто где-то, а в гриднице!

– Какая еще женщина? Просительница? Кто-то из дворовых прибирает? Или…Что значит «в гриднице»? Он что…? Нет…– повисла пауза. Дива испытующе смотрела на Козьму. Не хватало еще, чтоб Рёрик кем-то увлекся! Верно, уже подсуетилась какая-то гульня! – Кто такая? Ну же! – вспыхнула Дива.

– Некая Вольна…Князь был очень обрадован увидеть ее. Говорят, ее считали покинувшей земные пределы. Сказали, что она…– Козьма не успел договорить, как княгиня перебила его, почти закричав.

– Что ты несешь?! – Дива знала, кто такая Вольна. Как-то раз ей удалось выведать о ней у Хельми. Это было, когда Рёрик ушел в Изборск, а мечник остался в Новгороде за главного. Дива тогда ни с кем не зналась, время проводила в погребе. Но однажды ей все же довелось столкнуться со свирепым варягом: ему понадобились ключи от княжеских построек. Она сначала чуть не поругалась с грозным воином. Но потом, вспомнив, что этот громила сделал с летописцем Назарием, милостиво отдала ему связку. А после они разговорилась. И он показался ей вполне вменяемым. Как бы там ни было, упоминание имени Вольны навивало на Диву ужас. Ко всем бедам не хватало лишь воскрешения легендарной соперницы из мертвых. Вспомнив вместе с той былое, князь снова озвереет и перестанет прислушиваться к своей доброй княгине! – Пойди и выведай точно, кто и что! А уж потом приходи сюда!– Я и так все точно выведал. Да и сам видел…Государь работал в гриднице…– начал Козьма рассказ…

В гриднице Рёрик с Хельми изучали карты местности, полученные утром от охотников. Здесь же присутствовали бояре, которые помогали князю в этом вопросе, уточняя задачи рисовальщикам.

– Князь доволен проделанной работой? – вежливо обратился сдержанный Аскриний к Рёрику.

– Вижу, что вы старались. Но необходимо кое-что подправить. Вот, например, здесь, – Рёрик указал на линию, символизирующую реку. – Не пойму, через нее имеется хотя бы один мост?!

– О, да, вестимо! Обязательно имеется, – всматриваясь в карту, засуетился Бойко, щурясь.

– Это радует! А то я уж расстроился, что предстоит отстраивать все здесь самому. Далее…Из этих кривых мне неясно, какие из рек пригодны для судоходства…Глубина? Или мель. Имеются ли пристани?!

– Многие пригодны. Пристани имеются, – сообщил Аскриний лаконично.

– Необходимые исправления будут внесены, – любезно поспешил заверить Бойко.

Вдруг двери гридницы распахнулись. Все обернулись. Стражник доложил, что пришел посетитель.

– Всех назавтра, – отмахнулся князь. Но страж не покидал горницы, продолжая отвлекать от важного занятия присутствующих. – Что еще? – Рёрик недовольным взглядом окинул топчущегося на месте молодца.

– Она не уйдет, – кашлянув в рукав, наконец вымолвил блюститель покоя правителя.

– Пусть придет завтра. Или нет. Отправь к Арви, – Рёрик вернулся к картам. – Далее…Леса…

– Но она хочет видеть князя, – не отступался все тот же страж.

– Что это еще значит? – Рёрик поднял голову уже сердито: он не любил, когда его дергали по пустякам, тем более если он бывал чем-то занят. – Я сказал, к Арви!

– Она назвалась Вольной. И просила, чтобы это непременно было в точности передано. И она не уйдет, покуда ее не примут здесь, – подытожил брежатый, растерянно разводя руки в стороны.

Аскриний и Бойко в недоумении переглянулись друг с другом. Хельми бросил озадаченный взгляд на князя, а потом продолжил изучать карту.

А Рёрик, услышав имя «Вольна», вздрогнул. Что за насмешка. Его Вольны больше нет, а та, что вздумала потешаться – за свое веселье поплатится. Это имя…Вольна. Совпадение. Вероятно, какая-то крестьянка пришла со своими прошениями, как это часто бывает в последнее время.

И мгновенно перед глазами Рёрика в памяти возникло лицо Вольны. Величественное, гордое и прекрасное. Эта женщина – волнующее море. То леденящее, то согревающее. Непостижимое, интригующее, полное тайны. Он так и не успел разгадать ее. В своем гневе прекрасна, как богиня войны. В своей любви страстна и решительна. Ее слово не то поощрение, не то вызов. Ее нельзя забыть. Ради ее улыбки можно весь мир обрушить. И теперь она разве может быть здесь? Это невозможно. Однако вдруг? И это «вдруг» будоражит все внутри. А вдруг она здесь и ждет его?

Направляясь к выходу, Рёрик чуть не перевернул стол, за которым еще минуту назад безмятежно занимался делами княжества. Дверь. Холодные сени. Крыльцо…Обращенная к нему спиной женская фигура застыла на ступенях. Но ему даже не нужно видеть ее лица, чтоб знать, кто она. Он почти рывком развернул женщину к себе.

– Ты…– так тяжело забилось сердце, которое однажды он уже вырвал из своей груди. Эта Вольна. Это она. Преодолевшая смерть и преграды. Живая и невредимая. И все такая же прекрасная.

– Нег…– на него смотрели яркие синие глаза. В них была любовь и боль, разлука и радость.

Слова смешались, и Вольна упала почти без чувств в объятия князя.

Козьма смолк. А Дива почувствовала, как голова ее закружилась. Пол словно заходил ходуном под ногами после этого рассказа. Первое, что шло на ум – мчаться в гридницу и устраивать там погром. Пусть та проклятая доставала убирается прочь! Вышвырнуть ее вон! Что же это? Только все стало налаживаться, как вдруг на тебе – сразу Вольна! Не какая-то рядовая соперница. А знаменитая возлюбленная князя. На фоне его любви к той богине зарождающиеся чувства к Диве покажутся ерундой, нестоящей даже внимания!

– Этого всего не может быть, Козьма…– теперь Дива чувствовала то же, что в вечер своей свадьбы. И тогда жизнь казалась сном. Но явь была хуже любого кошмара. – Она же утонула…

– Она не утонула…– пискнул Козьма. – Она рассказала, что подо льдом ее подхватило водами. Добрые люди вытащили ее дальше по течению…

– Вот…– поникшая Дива протянула Козьме увесистый кошель. – Продолжай наблюдение…