– Верно. Номер заказан. Билеты вам подвезут сегодня. Командировочные и на мелкие расходы, получите от моего курьера.

– Уже, – сказал Никола.

– Что, уже?

– Уже собираю чемодан!

Никола опустил трубку. Оно понятно, человек государственный и говорит за казённый счёт, но чего переливать из пустого в порожнее!

– Так что, милая Нина, скоро заскачешь кузнечиком! – подмигнул супруге Волконский. Позвав домработницу, он вышел из комнаты.

Нина Петровна, нажимая на кнопки управления коляской, подъехала к окну. Провожая взглядом машину мужа, она не сдержала слёз.

– Не реви, тётка! – гаркнула под ухо Валя. – Он к духовнику поехал!

Нина Петровна обернулась.

– Вот, видишь, уже головушка вращается! Вскоре танцевать будешь! А что до князя, муженька твоего, так подменили! Всех своих поблудушек забросил. Что там ему китаец вставил, даже не представляю. Духовным стал. Словом, князь. Я, веришь-нет, зауважала. А то хотела было рвать когти отсюда!

Нина Петровна протянула руку, указывая но подоконник.

– Тебе подать очки? – догадалась подруга.

Нина Петровна кивнула. Валя водрузила на хозяйку окуляры, после чего та долго, не мигая, смотрела ей в глаза. Валентину пробрало до самых пят. Она чуть было не призналась в половой связи с хозяином, но в самый ответственный момент, Нина Петровна вдруг протянула руку и прижала к губам подруги.

Зашла Клава с работающим на всю мощь пылесосом и разрядила обстановку.

– Андрей Васильевич! – протяжно произнесла Ядвига Францевна, приоткрыв двери флигеля, где проживал один из соучредителей пансионата.

– Сгинь, нечистая! – раздражённо выкрикнул Мискин. Управляющая отелем измаяла его истерзанную душу. Выдавала, как скупая процентщица, по ящику пива на месяц, отрубив все контакты с отдыхающими. Спасибо, дворник, угостил вчера спиртом, от которого теперь нестерпимо ныли кости и судорожно сокращались мышцы. А похмелиться, увы, нечем. До февраля эта стерва не даст ни глоточка!

– Счастливый вы человек, Андрей Васильевич! – сказала вошедшая управляющая.

Андрей Васильевич натянул на голову свежую простынь.

– Гости приезжают!

– Придут гости, глодать кости!

– Советую сейчас же встать, побриться, привести себя в порядок! Горничная принесёт вам отглаженный костюм.

– В гроб меня решила уложить? Хрен дождёшься! – пробурчал из-под простыни Мискин.

Ядвига Францевна по привычке вильнув бёдрами, вышла.

Через полчаса явилась горничная с парадным костюмом на плечиках. Не церемонясь, по велению хозяйки, он сдёрнула простынь с лежащего на тахте Мискина.

– Велено привести себя в порядок! – заявила она.

– Рита! Ритуля! Будь доброй девочкой! – начал канючить Мискин.

– Нет! Андрей Васильевич, и не просите! – горничная топнула ногой для убедительности.

– Я не о том, пивка бы с полглотка. Сразу зашевелюсь. Это Ванька, подлец, отравил меня спиртом.

– Нет! – сказала Рита в форточку, сама же протянула руку за спиной.

Мискин вложил ей последний стольник.

– Ни за что не просите! – ещё громче выкрикнула горничная, уходя.

Андрей Васильевич сел на краешек тахты, обхватил голову руками, упёрся локтями в колени и принялся раскачиваться вправо-влево.

Через пять минут Рита зашла с новыми бритвенными принадлежностями и свежим, свёрнутым в рулон, полотенцем.

– Вот!

– И это всё? – раскрыл опухшие веки Мискин.

Горничная, улыбаясь, кивнула. Она положила полотенце на стол.

– Какая же ты садюга! – взвизгнул Мискин.

– Ещё пооскорбляйте меня! Вовсе никогда не дождётесь пощады!

Мискин пробурчал что-то в ответ. Типа того, что и не ждал никогда ничего доброго от такой стервы.

– И напрасно не ждал! – Рита жестом фокусника потянула за край полотенца, бутылка, вложенная внутрь, закрутилась, поехала по столу.

Мискин едва успел поймать!

– Вот спасибо, душенька!

– Все вы такие малохольные! – высказалась горничная.

Мискин зубами сорвал крышку и отхлебнул добрую половину бутылки. Отрыгнул и закашлялся.

– К-ха, к-ха! Кто хоть приезжает-то?

– Босс с каким-то князем.

– И всё? – лицо Мискина покислело ещё больше.

– Нутам, Чугуев какой-то, ещё парочка ваших друзей.

Мискин одним махом высадил бутылку до донышка. Вот уж радостней вестей не слыхивал! Воодушевлённый, он помчался в ванную кабинку. И как ни тяжело было ворочать намыленной вехоткой, отодрал с себя пару слоев эпидермиса. Побрился.

Через полчаса, когда горничная по своему обыкновению внесла завтрак, не узнала Мискина.

– Вы прямо как жених! Только бабочки не хватает.

– Перебьюсь и галстуком! – сказал Мискин, торопливо запихивая в рот яичницу с жареной ветчиной. "Только бы сразу не опьянеть", – крутилось у него в голове. Тогда, глядишь, на следующие дни можно будет кое-чего принять для души.

Первым приехал хозяин. Как положено, его встречали всем активом. По традиции Никита тотчас зашёл к компаньону, засвидетельствовать своё почтение.

– Здорово, Александр Васильевич!

– И вам наше с кисточкой! – улыбнулся Мискин.

Никита был рад видеть его трезвым и относительно здоровым.

– Как дела?

– У тебя дела, Никита! Мне что, пенсионеру, поесть да поспать.

– Как отношения с Ядвигой?

– Какие у меня сношения с подчинённой? Что-то ты не о том спрашиваешь!

– Извини, перегрелся. Буквально вчера пересёк пустыню Гоби.

– Самый раз в море выкупаться! – поддержал Мискин.

Никиту передёрнуло.

– Охолонёшь и в баньку! Что может быть лучше? – продолжал Мискин.

– Издеваешься, Васильич?

– Как же! Над вами сейчас поиздеваешься! – Мискин шутливо выпятил губы, как ребёнок. – Князя какого-то привёз, говорят.

– Говорят, в Москве кур доят! Приедет, хорошо. Не приедет, ладно.

– А Чугуев Лёня?

Никита заинтересованно посмотрел на компаньона. О чём он?

– И вся ваша тёплая компашка! – поставил последнюю точку Мискин.

– Так вот почему ты заговорил о купании, – сказал Никита вполголоса, обращаясь к собственным мыслям.

Мискин не понял, о чём идёт речь. Но многозначительно промолчал.