барышню, помните мой совет.

— Да, так и сделаю.

— Идемте быстрее, а то я скоро замерзну.

Они дошли до Пушкинской, Антон, прощаясь, не стал выпрашивать ее телефон, хотя было видно, как сильно она ему понравилась, но протянул свою визитку.

— Ум, а вы кино снимаете? — спросила Елена, читая на визитке «фото, видео, свет».

— Скорее я светотехник, но могу и видео снять.

— А это ваша профессия или хобби?

— Скорее хобби. По профессии я инженер, а съемками увлекся еще в школе.

— Я передам вашу визитку одной девушке, ей как раз требуется оператор, ну и все такое, для своего канала.

— Девушка красивая? — улыбнулся он.

— Я считаю, что да, но я же не могу знать ваш вкус.

— Все просто, вы мне нравитесь.

— Осторожнее, Антон, — рассмеялась она. — Я вообще-то замужем, да и сильно старше, поверьте, очень сильно. Она на меня совсем не похожа. Вы разве против?

— Нет, я не против.

— Правда она замуж собралась, но у нее есть сестра. Я плохая сваха, да?

— Нет, все нормально.

— Ну ладно, еще раз спасибо за вечер, Антон. Я побежала, — Елена поцеловала его в холодную щеку и побежала на «Тверскую».

Антон проводил ее взглядом, пока ее куртка не скрылась из виду, уплывая вниз на эскалаторе, и пошел на «Пушкинскую», улыбаясь сам себе, и с ярко красной щекой.

Домой она пришла почти в полночь, шелестя пакетом с букетом. Из комнаты доносился неизменный гул телевизора, шел очередной футбольный матч.

— Привет, — поздоровалась она с вышедшим из комнаты хмурым Андреем. Она подошла к нему и поцеловала. — Ты не скучал тут без меня?

Елена убежала на кухню ставить букет в вазу.

— А ты где была? — спросил он, входя на кухню.

— В театре, не поверишь. Так забавно, остановил на улице парень и позвал в театр. Его девушка не пришла, а он один мерз около фонтана.

— И ты сразу согласилась? Ты теперь к малолеткам пристаешь?

— А что, может и так, ты же мной не интересуешься? — с некоторой обидой ответила она.

— А ты мной. У тебя в голове только твоя работа.

— Работа — это важно, понимаешь?

— Нет, не понимаю. Я вот по-твоему не работаю?

— Работаешь, конечно, работаешь.

— А что ты знаешь о моей работе? Все ли у меня хорошо?

— А что, у тебя что-то случилось? — она подошла к нему и обняла, прижавшись к груди. — Ты же мне ничего не рассказываешь.

— А что тебе рассказывать, когда слово вставить нельзя, только и слышу про этот чертов проект.

— Милый, но это все скоро кончится. Потерпи пару месяцев, хорошо?

— Я тебе звонил.

— Ой, я выключила телефон, — она побежала в коридор и достала телефон. — Ладно, завтра включу.

— Есть будешь?

— Не откажусь, а ты что-то приготовил?

— Что есть, то и будешь есть, — буркнул он. — Я смотрю у тебя настроение хорошее?

— Да, хороший спектакль. Почему мы никуда не ходим?

— А когда? Ты все время на работе.

— А ты все время в зале или в спортбаре.

— А что мне дома одному сидеть?

— Ну, нет, конечно. Давай завтра сходим просто погулять, а?

— Погода паршивая.

— Ну что, ну придумай что-нибудь. Помнишь, какие ты мне свидания делал?

— Странно, что ты помнишь.

— А я помню. Ну, подумай, кто из нас мужчина?

— Ладно, я подумаю, — он достал сковороду и выложил на нее из казана жаркое, — столько хватит?

— Да, больше не надо. Какой ты у меня хозяйственный, не то, что я.

— Ты не подлизывайся, лиса, — Андрей покраснел от ее поцелуя, оттаивая. — Ходит тут со всякими в театр.

— Не ревнуй, я же тебя люблю.

Он погрел ей жаркое и положил на тарелку с остатками зеленого салата. Она с удвоенным аппетитом принялась за еду, игриво посматривая на мужа.

— Что? — спросил он.

— Ничего, куда завтра пойдем?

— Узнаешь.

— А ты уже придумал?

— Да, придумал. Надо только будет лыжный костюм найти.

— Ой, а я в него влезу?

— Влезешь, ты не изменилась.

— Правда? А мне кажется, что я растолстела.

— Это Настя растолстела.

— Умеешь порадовать!

Утром Андрей разбудил ее, когда еще солнце не встало. Она начала было сопротивляться, но он буквально стащил ее с постели и отнес на руках в ванну.

— Ты такой горячий с утра. Откуда у тебя столько сил? — она притянула его к себе, чувствуя, как все его тело подергивается от мелкой судороги напряженных мышц.

— Так, хватит, — он отстранился.

— Ну почему? — обиделась она, вспоминая его нежные, ночные ласки, как он еле сдерживал свой напор, чтобы сразу не наброситься на нее. — Мне понравилось ночью, давай повторим, а?

— Ха-ха! — он криво усмехнулся. — Мы план уже на месяц выполнили.

— Какой еще план? — удивилась она и задумалась. — Разве мы так редко?

— Да вспомни, когда мы с тобой в последний раз сексом занимались?

— Ну и что! Кто старое помянет, помнишь?

Он хотел еще что-то добавить, но она остановила его, завладев его глазами, телом и разумом, умело управляя растущим с каждой секундой вектором его энергии, доводя чувствительность нервных окончаний до исступления.

— А мы еще ничего, правда? — спросила она, войдя на кухню в его старой футболке и тюрбаном из мокрого полотенца на голове.

— Конечно, когда ты забываешь о своей работе, то ты вполне ничего, — недовольно буркнул он, ставя на стол яичницу с помидорами и мелко нарубленной зеленью. Он бросил несколько тонких листов сыра поверх желтка и красивым жестом опытного официанта пригласил ее за стол.

— Давай не будем это вспоминать, хорошо? Я предлагаю больше дома это не обсуждать. — Она села за стол и, не дожидаясь его, набросилась с жадностью на еду. — Как вкусно, вот почему у меня так не получается?

— Все просто, надо больше практиковаться, — он сел напротив и налил себе крепкого чая. — Только ведь завтра все опять вернется обратно.

— Но это будет завтра, а сегодня я даже не буду включать телефон, вот так! А куда мы пойдем?

— Пойдем с горки покатаемся. Я, кстати, нашел твой костюм. Ты его, конечно, далеко запихала.

— С горки? А мы разве не староваты для этого?

— Нет, а ты, решай сама.

— Я же младше тебя на три года!

— Да? А так не скажешь.

— Вот ты хам! — она бросила в него хлебом, он поймал его на лету и тут же отправил его себе в рот.

— Позавтракаем и поедем. Давай поедем на твоей, а то на моем тарантасе будем долго искать место на парковке.

— Нет, давай на твоей. Мне нравится, как ты водишь. Тем более я не хочу сегодня ничего делать.

— Тебя же