Популизм бывает как левым, так и правым, но оба этих типа объединяет приверженность простонародному воззрению на экономику как на соперничество с нулевой суммой: между общественными классами в случае левых, между государствами или этническими группами в случае правых. Проблемы видятся популистам не вызовами, неизбежными в равнодушной к нам Вселенной, но коварными планами вероломных элит, меньшинств или иностранцев. О прогрессе, на их взгляд, можно забыть: популизм обращен в прошлое, во времена, когда государства были этнически однородными, первенство традиционных культурных или религиозных ценностей не оспаривалось, а движущими силами экономики были сельское хозяйство и промышленность, производившие материальные блага для внутреннего потребления и на экспорт.

В главе 23 мы поподробнее рассмотрим интеллектуальные истоки авторитарного популизма; здесь же я сосредоточусь на его недавнем подъеме и вероятном будущем.

К 2016 году популистские партии (в основном правые) получили 13,3 % голосов на последних выборах в Европарламент (по сравнению с 5,1 % в 1960-х), вошли в правительственные коалиции одиннадцати стран ЕС и являлись парламентским большинством в Венгрии и Польше[1002]. Даже не находясь у власти, популистские партии могут продавливать свою повестку, яркий пример чему – референдум 2016 года о Брекзите, на котором 52 % британцев проголосовали за выход из Европейского союза. В том же году президентом США был избран Дональд Трамп, получивший большинство в коллегии выборщиков, но проигравший по результатам прямого голосования (Хиллари Клинтон набрала 48 %, Трамп – 46 %). Вряд ли можно выразить трайбалистский и реакционный дух популизма лучше, чем это делает девиз избирательной кампании Трампа «Вернем Америке былое величие».

Работая над главами, посвященными прогрессу, я отчаянно сопротивлялся требованиям читателей их ранних набросков заканчивать каждую предупреждением, что «весь этот прогресс окажется под угрозой, если Трамп будет продолжать в том же духе». Но прогресс действительно под угрозой. Даже если 2017 год и не станет поворотным моментом в истории США, нам стоит проанализировать нависшие над нами опасности, хотя бы только для того, чтобы лучше понять природу того прогресса, которому они угрожают[1003].

● Жизнь людей стала дольше, а здоровье крепче во многом благодаря вакцинации и другим хорошо изученным мерам общественного здравоохранения, а среди теорий заговора, к которым склонен Трамп, есть и давно развенчанное заблуждение, что консерванты в вакцинах вызывают аутизм. Широкий доступ к медицинской помощи укрепляет достижения в сфере общественного здоровья, а Трамп проталкивает законопроект, который лишит медицинской страховки десятки миллионов американцев и обратит вспять тенденцию к росту расходов на социальные нужды.

● Общемировой рост благосостояния – результат глобализации экономики, двигателем которой в огромной мере является международная торговля. Трамп – протекционист, который считает международную торговлю соперничеством с нулевой суммой и твердо намерен разорвать международные торговые соглашения.

● Будущий рост благосостояния также опирается на технологические инновации, образование, инфраструктуру, увеличение покупательной способности низших и средних классов, ограничение мешающих здоровой конкуренции кумовства и плутократии, а также регулирование финансовой отрасли, которое снижает вероятность биржевых пузырей и крахов. Враждебно настроенный к торговле, Трамп к тому же равнодушен к технологиям и образованию, выступает за регрессивное снижение налогов для богатых и формирует свой кабинет из корпоративных и финансовых воротил, возражающих против дополнительного регулирования.

● Обращая себе на пользу озабоченность ростом неравенства, Трамп демонизирует иммигрантов и торговых партнеров США, отказываясь замечать, что основной угрозой рабочим местам более бедных представителей среднего класса являются технологические инновации. К тому же он противник мер, способных эффективней всего смягчить последствия этого процесса, – прогрессивной шкалы налогообложения и роста социальных трат.

● Окружающей среде пошло на пользу экологическое регулирование, предотвращающее загрязнение воды и воздуха, но при этом не мешающее росту ВВП, численности населения и объема перевозок. Трамп считает, что природоохранное законодательство вредит экономике. Что хуже всего, он назвал глобальное потепление фальшивкой и объявил о выходе из исторического Парижского соглашения.

● Жизнь стала гораздо безопаснее благодаря федеральным нормативным актам, к которым Трамп и его союзники питают настоящее отвращение. Хотя Трамп создает себе репутацию твердой руки, он инстинктивно не заинтересован в доказательном подходе к государственному управлению, который отделяет эффективные меры по профилактике преступности от бесполезной демонстрации жесткости.

● Послевоенный период мира зиждется на торговле, демократии, системе международных соглашений и организаций, а также на нормах, исключающих завоевательные войны. Трамп поносит международную торговлю, угрожает разорвать международные соглашения и выйти из международных организаций. Трамп – поклонник Владимира Путина, который развернул вспять процесс демократизации в России, попытался подорвать демократию в США и Европе кибератаками, помогает сирийским властям вести самую разрушительную войну XXI века, начал войны меньшего масштаба в Грузии и на Украине, а также нарушил послевоенное табу на аннексии, захватив Крым. Несколько членов администрации Трампа вступили в тайный сговор с Россией, пытавшейся ослабить наложенные на нее санкции, подрывая тем самым важнейший механизм, обеспечивающий незаконность войн.

● Демократия опирается как на явные конституционные гарантии вроде свободы прессы, так и на общепринятые нормы, в особенности на то, что политическое лидерство определяется верховенством закона и ненасильственной идеологической конкуренцией, а не волей к власти вождя-харизматика. Трамп предложил облегчить преследование журналистов за клевету, в ходе своих предвыборных митингов поощрял насилие в отношении тех, кто его критикует, отказался пообещать признать итоги выборов, если они будут не в его пользу, попытался поставить под сомнение результаты прямого голосования, когда они действительно оказались не в его пользу, угрожал посадить в тюрьму соперника по предвыборной гонке и отрицал легитимность судебной системы, когда она оспаривала его решения, – все признаки диктатора. Устойчивость демократии в мировом масштабе отчасти зависит от ее престижа в содружестве наций, а Трамп превозносит авторитарных лидеров России, Турции, Филиппин, Таиланда, Саудовской Аравии и Египта, очерняя собственных демократических союзников, в частности Германию.