class="p1">Цасара же, взмыв в небо, все с тем же не выражающим эмоций лицом, холодная и безмятежная, как облако, оказалась прямо на переносице монстра и, вытянув перед собой саблю, по самую рукоять погрузила её в череп твари.

Шагальщик еще даже понять ничего не успел, как Цасара уже оттолкнулась и полетела спиной вниз, а в её руках сияли револьверы куда большего размера, чем все, что видел прежде Ардан.

Выстрел за выстрелом, пули летели по одной и той же траектории, неизменно попадая в одну и ту же точку, а именно — прямо в центр глаз Шагальщика. По шесть пуль в каждый из пылающих желтым огнем глазниц.

Вампир, перед самым падением, кошкой извернувшись приземлилась на ноги и поднялась. Она даже одежды не помяла и не уронила шляпы.

Чудовище дернулось, потянулось к лапой вперед, а затем рухнуло на бок и застыло.

Арди, все это время скакавший прямо, вдруг почувствовал толчок в бок, затем миг свободного падения и удар о мокрую землю, разом выбивший из него дух.

Кто-то развернул его лицом к небу и скинул шляпу, подставляя лицо потокам дождя.

Проморгавшись, Арди увидел перед собой Йонатана. Тот ведь обещал, что пристрелит, если «ценный груз» отклонится от отряда. Так, что, наверное…

— Срань Светлоликого, парень, — процедил Плащ, зачем-то доставая нож и надрезая одежду Арди. — А я думал, что ты трус… Но ты не трус… ты еще хуже… герой, мать его, спаситель…

И только теперь Ардан почувствовал, как у него в правом боку словно застрял раскаленный прут. Зарычав от боли, он скосился вниз и увидел, как из него торчит каменный осколок, длиной в ладонь.

Вскоре рядом с ним столпились остальные всадники, спешившиеся и, кажется, напрочь позабывшие о туше монстра, лежавшей в паре сотен метров от них.

— Проклятье… — Элини расстегнула походную сумку и достала оттуда тугой сверток ткани.

— Терпи, малец, сейчас будет больно, — Йонатан, закончив разрезать одежду, взялся за осколок.

Первое же прикосновение Плаща к камню отправило по телу Арди волны судорог и жгучей боли. Кажется, он начал уже не столько стонать, сколько мычать.

— Почему он не теряет сознание? — видимо случайно вслух озвучил мысль Кальдрон.

— Матабар, — коротко ответил Йонатан и резко выдернул осколок из тела раненного.

На миг, от боли, Ардану показалось, что он увидел родные горы, знакомые пролески и рощи, в которых играл и веселился с друзьями-зверями.

Но над головой все так же пенилось тьмой кипящее от бури небо, а глаза заливал ливень.

Йонатана отстранил от Арди один из плащей и, прямо там, на земле, под дождем, развернул сверток Элини. Достал оттуда какие-то инструменты, затем иголку и нитки.

— Да он же помрет от боли! — воскликнул кто-то, когда стальные щипцы коснулись тела Арди.

— Ничего, потерпит, — проскрипел Йонатан. — наука будет на будущее — чтобы не геройствовал.

Плащ по имени, кажется, Станислав, раздвинул щипцами края раны и Ардан едва зубы не раскрошил — так сильно сжал челюсти.

— Все насмотрелись⁈ — рявкнул Йонатан. — Никто не додумался что-нибудь ему между зубами положить⁈

Элини взяла небольшую палочку кустарника и положила её между зубами юноши.

Ардан слабо понимал, что происходит. Просто смотрел на молнии и слушал гром.

— Внутренности не задеты, — вынес вердикт Станислав. — Вообще удивительно, что насквозь не пробило и… ах, ну да… в последнее время забываю, что наш малой не человек.

И с этими словами, вытащив щипцы из бока Арди, коновал Плащей взял у кого-то флягу, пролил содержимое на иглу и принялся зашивать рану.

Спустя несколько минут, вновь растянувшихся часами, Арди замотали широкими лоскутами ткани, стянув торс так, что было сложно дышать.

Сам же Ардан в достаточной степени пришел в себя, чтобы вновь вернуть способность реагировать на внешний мир.

Плащи смотрели на него с легкой примесью интереса и уважения, в то время как остальные — с удивлением и чем-то сродни тому, когда становишься свидетелем чужой травмы и невольно переносишь на себя всю ту гамму чувств, что испытывает пострадавший.

Это нельзя назвать состраданием. Скорее… да Спящие Духи знают, как правильно подобрать слово. Арди было не до этого.

— Поскачешь с Эллини, — распорядился Йонатан.

— Я могу и сам поех…

— Хер ты свой можешь сам потрогать, парень, — в привычно грубой манере перебил Плащ. — Все, наскакался. Пеший ты теперь. Во всяком случае, пока в лагерь не вернемся. Не зря же кобылу Глеба за собой тащили.

Арди сперва не понял, что имеет ввиду Йонатан, а затем перевел взгляд на то место, где его сбили с лошади. В грязи, в луже от дождя, лежал его гнедой.

Они не успели подружиться, но тот был хорошим скакуном. Верным и сильным. А теперь, не дыша, смотрел куда-то вдаль стеклянными, потухшими очами. Его правый бок превратился в лохмотья из плоти, вывалившихся внутренностей и раздробленных костей.

Сердце Ардана пропустило удар.

Сцепив зубы, он попытался подняться на ноги.

— Сиди, здоровяк, — начала было Эллини. — тебе нельзя…

— Пускай, — перебил её Йонатан. — Он не ребенок. Хочет, чтобы швы разошлись и его опять шили — дело хозяйское.

Ардан, игнорируя взгляды и перешептывания, качаясь и держась за постепенно пропитывающуюся кровью повязку, подошел к телу скакуна.

Он опустился рядом с ним, зачерпнул вязкой, влажной земли и провел ею по глазами лошади.

— Мы встретимся вновь, — на языке своего народа он произнес старые слова охоты. — на тропах Спящих Духов, где ты и я — мы будем братьями.

Ардан отнял руку, испачканную землей и кровью погибшего скакуна, после чего растер получившуюся смесь между ладоней. На этом обряд прощания был закончен.

Отстранившись в сторону, юноша уселся на землю, подставляя лицо потокам дождя.

Убедившись, что с ним все в порядке, переселенцы, большая часть Плащей и маршалов, направились к туше монстра. И на этот раз они пахли не столько страхом, сколько смесью усталости и не то, чтобы алчности, а, скорее, жажды заслуженной награды.

Рядом с Арданом остались только Эллини и вскоре подошедшая к ним Катерина.

— Спасибо, — она коротко кивнула Арди и отправилась к своей лошади.

Через несколько минут к ним подошла и Цасара, попутно очищавшая клинок. Единственная, кто из всех участвовавших в охоте, даже дыхание не сбила.

Ах, ну да…

Она ведь и не дышала.

Тевона посмотрела на неё недобрым взглядом.

—