— А страховка вообще вопрос отдельный и не менее сложный. Если удачно устроишься и выдаст работодатель, то это одно дело. А если самому покупать… еще посчитать надо, что дешевле выйдет.

Ардан присвистнул и тоже снял шляпу. Но с другой целью — поддул ей костер, чтобы суп (если это можно было так назвать) закипел быстрее. Он с утра ничего не ел…

— Так что только быстрее бы познакомил этих несчастных с реальными обстоятельствами того замечательного, полного возможностей, денег и светлого будущего, места, куда они так рьяно рвутся.

— Ты не любишь Метрополию? — спросил Арди.

— А чего её любить, — хмыкнул Март. — Каменные джунгли, пропахшие соляркой, спиртом, навозом и идиотами, мнящими себя королями мира. И это в более-менее приличных районах, здоровяк. А в рабочих кварталах, — маг отмахнулся и надулся недовольной уткой. — этнические банды, всякая шушера, маргиналы и… да, впрочем, сам увидишь.

Ардан неспешно помешивал варево, размышляя об услышанном. Большую часть он, по уже сложившей традиции, не понял.

Одно его удивляло больше остального:

— Почему тогда люди так стремятся туда попасть?

— А потому что за забором трава всегда зеленее, — ответил Март и достал из внутреннего кармана сигару. — Ну и в столице действительно больше возможностей, чем в остальных городах. Если готов зубами прогрызать себе дорожку наверх, конечно. А таких, здоровяк, не так, чтобы очень много. У кого-то кишка оказывается тонка, другим не везет, третьих ставят на место, ну вот и получается, что большинство — просто влачат свое существование. Но я так тебе скажу — во всех уголках этого мира, где я успел побывать, дела обстоят точно так же. С небольшими нюансами, разумеется, но, в целом, везде одно и то же.

Март хотел сказать что-то еще, но тут вода забулькала. Маг вскочил, достал небольшой сверток и высыпал содержимое (судя по виду — соль) внутрь варева. Втянул носом аромат и махнул рукой:

— Давай миску, здоровяк.

Арди протянул ему жестяную походную утварь и получил довольно увесистую порцию супа. Себе Борсков положил куда меньше.

Он, наверное, все же, был хорошим человеком. Чудным, эгоцентричным, скорее всего немного тщедушным, ничуть не менее сквернословящим, чем Йонатан, но по житейски хорошим.

Подув на ложку, Арди пригубил, удивился довольно сносному вкусу и принялся за трапезу. Они вдвоем, по очереди, иногда отламывали куски хлеба от краюшки и молча ели, пока у обоих не опустели тарелки и не наполнились желудки.

— Эх… — мечтательно протянул маг, прислоняясь спиной к дилижансу. Тени от облаков заботливо накрыли их, спасая от все еще знойного солнца. — Сейчас бы в Уголок Поэтов на Малой Оборонной.

— М? — вопросительно промычал Арди.

— Это такой ресторанчик, — пояснил Март и прикрыл глаза, мысленно отправляясь в очередное странствие. — На небольшой улице в Торговом районе. Относительно дорогое заведение, но в третьи дни там бывает утка с Форийскими персиками, копченая на углях. По первым дням утром можно съесть кашу с ананасами из Каргаамы, а в шестой день, если повезет и в кармане есть лишний экс, то под живую музыку, в компании приятных людей, можно отведать стейк из лучших пород вашей Предгорной Губернии.

Арди хорошо знал цены на мясо в Эвергейле. И даже отруб со спины бычка обходился не дороже семнадцати ксо за килограмм.

Метрополия… чудное место.

— Значит и у тебя есть любимые места в столице?

— Конечно, — тут же кивнул Март. — и их много. Но знаешь, как забавно. Каждый раз, когда я где-то в дали от родины, то всегда мечтаю о том, как вернусь домой, посижу в своем пыльном кабинете на работе, затем прогуляюсь по набережным и мостовым, загляну к друзьям, мы соберемся, покутим в барах и ресторанах и… через месяц мне все наскучит, а новые исследования на столе опять потянут в дорогу. Так и живу, как канатом растянутый. Одна часть меня зовет за горы и моря, а другая — на родные улицы.

Ардан вспомнил, как еще будучи молодым охотником засматривался со снежных троп на лесные разливы и, наоборот, спускаясь вниз непременно засматривался на горы.

— И, кстати, я не врач, — напомнил о начале разговора Март.

— Кальдрон до сих пор уверен в обратном.

— Да дерьмо демонов с ним, — отмахнулся маг. — Половина жителей Империи и писать-то с трудом умеют. И это несмотря на все реформы образования. Для них, вон, твои отвары волшебством кажутся. Или высокой наукой. Так что тех умений, которые я приобрел на общих лекция в Большом, так, кстати, называют…

— Императорский Магический Университет, — перебил Арди. — Я запомнил.

— А ты внимательный, — хмыкнул Март и продолжил. — в общем, этих знаний вполне достаточно, чтобы при необходимости выдать себя за врача.

Ардану очень хотелось спросить, с какой стати Борскову вообще требовалось выдавать себя за кого-то иного, а не открыто объявлять себя магом, но юноша чувствовал, что сейчас важнее было задать другой вопрос:

— Расскажешь про Большой университет?

Март мечтательно прикрыл глаза и тонко улыбнулся.

— Лучшие шесть лет в моей жизни, здоровяк, — протянул он и принялся протирать миску травой. — Вечеринки, друзья, исследования магии и… знаешь что, Ард? Я сейчас даже немного скучаю по старому хрычу — коменданту мужского крыла общежития. Помню — часто он нас гонял, если возвращались после отбоя.

Март, счастливо улыбаясь, закончил собирать остатки пищи и, смочив тряпочку водой, помыл тарелку. Главное правило походной жизни — всегда держать посуду в чистоте, потому что пару раз забудешь и вот уже в твоем обеде черви.

— Что такое общежитие?

Маг поперхнулся и посмотрел на Арди так, как порой смотрели ребята в Эвергейле, когда обсуждали что-то всем и без того понятное.

— Вечные Ангелы, здоровяк… ты словно с луны свалился… — Март покачал головой, поднялся с полена и подошел к лошадям. Протер им шеи и дал попить из бурдюка. — Общежитие это… как бы так объяснить… ты ведь, наверное, даже, что такое квартира не знаешь.

Арди только пожал плечами вместо ответа.

— В общем, общежитие, это множество комнат, а ты владеешь только одной койкой. Когда я учился то на каждом этаже студенческого общежития Большого были кухня и туалет с раковинами и унитазами. Сейчас, говорят, там даже душевые поставили. Это, скажу тебе, прям совсем уж дворянские условия — нам приходилось пользоваться