более сорока дней и покинуть свою страну. Мятеж фламандцев был компенсирован прибытием английского контингента — 800 латников и 2.000 лучников — во главе с графом Арунделом. Пока бургундская армия находилась на марше, арманьяки прорвались к Парижу и захватили Сен-Дени, а затем и мост Сен-Клу. В осажденном арманьяками Париже Карл VI объявил мятежных принцев бунтовщиками и преступниками, объявил сбор королевской армии и лишил герцога Беррийского его лейтенантства в Лангедоке.

В начале октября 1411 года на холмах Иль-де-Франс был "в самом разгаре сбора урожая винограда", когда, по словам Парижского Буржуа, "арманьяки начали делать все, что только можно… И натворили столько бед, сколько натворили бы сарацины, ибо они вешали людей, одних за большие пальцы рук, других за ноги, иных убивали и облагали выкупами, насиловали женщин и поджигали дома…". Поэтому никто не удивился, когда 13 ноября с крыльца собора Нотр-Дам один из монахов-миноритов объявил об отлучении от Церкви герцога Орлеанского, герцога Беррийского, герцога Бурбонского, графа Арманьяка и некоторых других, включая архиепископа Санса, брата покойного Жана де Монтегю, который "вместо митры носил на голове шлем, вместо далматика — кольчугу, вместо мантии — кирасу, а вместо посоха — топор… " На них и их армии распространялась булла, изданная в свое время Урбаном V против вольных компаний рутьеров.

На парижских высотах капитаны-бургиньоны несли боевую вахту. На Монмартре сир де Голль (был ли он предком знаменитого генерала?) следил за прибытием армии Иоанна Бесстрашного. На улицах столицы царило отчаяние. Ходили слухи, что герцог уже мертв или уехал в Англию, чтобы расправиться с королем Генрихом. Наконец Иоанн въехал в столицу под крики радости. Чтобы поприветствовать его, все парижане оделись в его цвета, зеленый шаперон с крестом Святого Андрея. Даже статуи в церквях были одеты в них! Очень быстро бургундская армия по приказу Карла VI очистила подступы Париж. После нескольких сражений арманьяки отступили. Приближалась зима, и денег на оплату войск уже не было. Не заключив ни мира, ни перемирия, они прекратили военные действия, по крайней мере, на время холодов.

Буржский договор: принцы вступают в союз с английским королем

Король в это время находился в неплохом состоянии, если не в умственном, то, по крайней мере, в моральном. Приступы болезни по-прежнему настигали его через определенные промежутки времени. Однако каждый раз, выходя из приступа, Карл улавливал нить той идеи, которая теперь направляла его волю, и вся его энергия была сосредоточена на достижение одной цели — мира. Мира между принцами, мира в его королевстве. Но не любой ценой. Неоднократно на заседаниях Совета, проходивших зимой, Карл заявлял о своей решимости защищать свою корону от герцогов Беррийского, Орлеанского, графа Арманьяка… и всех тех, кто пытался "создать нового короля Франции". И он собирался защищать ее с оружием в руках, заявив, что в случае необходимости лично поведет свою армию.

И действительно, в то время над королевством нависла серьезная угроза, поскольку принцы-лигеры вели переговоры с Англией. И не только они — в это время все принцы поддерживали дипломатические отношения, а иногда и заключали союзы с иностранными государствами, будь то друзьями или врагами их государя, и это не всегда рассматривалось как измена. Но на этот раз дело зашло слишком далеко. Посланники принцев — герцогов Беррийского, Орлеанского и Бурбонского, графов Арманьяка и Алансонского, Шарля д'Альбре — сновали туда-сюда между Францией и Англией. XV век не был временем секретов, принцы размышляли публично, двери их Советов не закрывались, а посланники были слишком разговорчивы.

Однажды внимание бальи Кана привлек один из таких путешественников, монах-августинец Жак ле Гран, который несколькими годами ранее так резко выступал с проповедями против Людовика Орлеанского, а теперь исполнял обязанности посланника герцога Беррийского. Его багаж был конфискован. В нем находилось все досье переговоров и готовый текст союзного договора: в обмен на 1.000 английских латников и 3.000 лучников принцы обязывались помочь Генриху IV Английскому отвоевать всю Гиень и принести ему оммаж за сеньории, принадлежавшие им в этом герцогстве. После смерти герцогов Беррийского и Орлеанского Пуату и Ангумуа должны были отойти к Ланкастеру. Все это касалось только будущего. Но в договоре содержалось более опасное и реальное обещание: немедленная передача английскому королю двадцати королевских крепостей. 18 мая 1412 года союзный договор был подписан, скреплен печатями и присягой, в Лондоне королем Генрихом IV а в Бурже герцогами Беррийским, Орлеанским, Бурбонским и графом Алансонским.

В тот же день король объявил о сборе армии и собирался начать войну с герцогом Беррийским. Ему не нужны были ни советы герцога Бургундского, ни душевное здоровье, чтобы расценить Буржский договор как акт государственной измены.

Карл VI при осаде Буржа

Когда Карл мечтал о сражениях, в те дни, когда он впервые взял в руки оружие, он и представить себе не мог, что однажды отправится в Сен-Дени, чтобы поднять орифламму и вступить в войну против своего дяди. Но со дня славы при Роозбеке каждый военный поход приносил ему все больше горечи и разочарований. Однако теперь Карлу было уже сорок четыре года, и, несмотря на болезнь, возраст принес ему определенную мудрость.

8 мая под руководством герцога Бургундского, все еще возглавлявшего правительство, королевская армия отправилась в путь на юг, через Санс, Осер, Донзи, Ла-Шарите-сюр-Луар. В Сансе произошел несчастный случай: один гордый паж хотел заставить своего коня скакать галопом, но но не справился с управлением. Король, находившийся от него поблизости, был ранен копытом коня пажа в ногу. Рана сильно кровоточила. Камергеры в ярости хотели наказать безрассудного юношу, но король их успокоил, позволил себя перевязать и снова сел на коня. Жара стояла сильная, и были опасения, что может развиться заражение крови. Но Карл знал обязанности лидера. Если он не хотел быть трусом, то должен был вести свою армию за собой и следующая остановка была сделана только в Ла-Шарите-сюр-Луар.

Ранение короля стало предлогом для недельного отдыха и давало время для размышлений, ведь армия находилась на подходе к Берри. Все считали, что необходимо вступить в переговоры и ожидали, что старый герцог покорится. Но арманьяки решили сопротивляться. 29 мая армия короля вошла в Берри, а 11 июня Бурж был осажден. Это была странная кампания и странная осада: солдатам был дан строжайший приказ избегать грабежей. В чем же причина такого приказа? После смерти Иоанна Беррийского апанаж должен был перейти к герцогу Туреньскому, младшему сыну короля. О том, чтобы нанести ущерб его наследству, не могло быть и речи. С другой стороны, между королевскими воинами, носившими белый крест, и солдатами принцев-лигеров, носивших белый шарф с маргаритками, шли настоящие смертельные бои.

Осада Буржа не была войной кружев. Герцог Бургундский привез два прекрасных артиллерийских орудия — Griete и Griele, которые, обслуживаемые расчетом из двадцати человек, с ужасающим грохотом выстреливали огромные пушечные ядра. Ущерб, нанесенный стенам, орудиями был значительным, но не столь значительным, как страх, который они наводили